Свадьба на Рождество - Валери Кинг

На окнах висели портьеры из узорчатого темно-синего шелка, пол из полированного дуба был украшен необычной формы круглым ковром. В центре комнаты красовался огромный круглый стол, за которым семья Лейтон собиралась вот уже сто тридцать семь лет подряд. С потолка свешивалась великолепная позолоченная люстра, заливающая сидевших за столом ярким светом многочисленных свечей.

Мэри оглянулась вокруг, наслаждаясь от души всеобщим весельем. Даже тревога за Лоренса на время покинула ее. К тому же сегодня вечером Кит собирался зажечь рождественское полено, и она с нетерпением ждала этого момента.

Единственным, что омрачало общую радость, было отсутствие Амабел. Она очень устала после прогулки и ужинала у себя, но прислала сказать, что постарается присоединиться к семейству после ужина в гостиной — если не на весь вечер, то хотя бы на несколько минут.

Но больше всего Мэри доставляло удовольствие заботливое внимание, которое во время ужина проявлял к ней дворецкий. Вот и сейчас он, учтиво наклонившись, осведомился, не желает ли она филе из морского окуня. Он стоял за ее левым плечом, а рядом с ним ожидал с серебряным подносом лакей.

Сиддонс, казалось, прислуживал только ей одной!

Мэри остро ощущала это исключительное внимание, и оно ее очень радовало. Как будто трубные звуки оглашали столовую последние четверть часа — с того момента, как все уселись за стол.

Хьюго наблюдал за странным поведением своего дворецкого, приподняв темно-рыжие брови: вилка застыла в его поднятой ко рту руке. Дворецкий осторожным, исполненным грации движением опустил ей на тарелку кусок филе и остался стоять за ее стулом, в то время как два лакея обслуживали остальных.

Мэри заметила, какой удивленный взгляд Хью бросил на Сиддонса, и с трудом подавила усмешку. Она прекрасно понимала, почему дворецкий так себя ведет: ему хотелось выразить ей свое одобрение и поддержку. Причем желание его было настолько сильным, что он готов был ради этого рискнуть навлечь на себя неудовольствие хозяина. Мэри не могла вообразить себе, что думает сейчас о ней Хью. Что бы он ни думал, своего мнения на этот счет он не высказал.

— Мне очень жаль, что Амабел опять нездорова, — заметил Хьюго. — Последние дни она чувствовала себя неплохо. Я полагаю, у нее снова голова разболелась.

Джудит коснулась салфеткой губ.

— Няня мне даже не позволила к ней войти! Впрочем, когда я бываю у Амабел, у меня самой начинает болеть голова. У нее там ужасно пахнет амброй, а я терпеть не могу этот запах. Не знаю, как Амабел его выносит!

— Признаюсь, я не знала, что она так страдает. Значит, помимо слабости, у нее еще и головные боли? — спросила Мэри.

— О да, почти каждую неделю, — ответила Констанция.

— Мне очень жаль…

Мэри снова услышала у себя под ухом голос Сиддонса:

— Не желаете ли еще, мисс Фэрфилд?

— Нет, благодарю вас.

Повернувшись, она встретилась с ним глазами. Дворецкий заметно подмигнул ей, и Мэри засмеялась.

— Вы очень любезны, Сиддонс, — добавила она.

— Благодарю вас, мисс, — отвечал он невозмутимо.

— Я желал, бы еще мадеры, — подчеркнуто обратился к дворецкому Хью.

Сиддонс сделал знак одному из лакеев, тот немедленно поспешил к столу и наполнил бокал виконта. Мэри заметила, что ноздри Хью слегка раздулись, когда он бросил холодный взгляд на своего верного слугу. Но Сиддонс, не обращая на это внимания, снова занял место за стулом Мэри.

— Жаль, что тебя с вами не было сегодня, Хью, — Беатриса, отложив вилку, оперлась подбородком на скрещенные пальцы. — Нам было очень весело. Ты знаешь, Кит чуть не убил браконьера!

Хью поперхнулся мадерой и с трудом откашлялся.

— Очевидно, я пропустил много интересного, не поехав с вами, на, Беатриса…

Мэри поняла, что они недооценили проницательности младшей из Лейтонов, а Беатрису уже невозможно было остановить.

— Да, жаль, что ты этого не видел. Но я рада, что Кит не убил Джейкоба Райта, а то кто бы стал кормить его детей? У него их шестеро, и он такой тощий… Похож на пугало, которое кухарка поставила в огороде прошлой весной. Правда, Кит?

Сидевший рядом с ней Кит ласково улыбнулся.

— Да, он очень худой, но сильный.

— А ты не боялся? — спросила Беатриса.

— Да, Кит, — вмешалась Джудит, — расскажи нам! Мы с Мэри видели только на расстоянии, как вы катались по земле. Я думала… впрочем, неважно, что я думала. Просто я была очень рада, что с тобой все хорошо.

— Странно, — Кит с задумчивым выражением вскинул голову. — Я нисколько не боялся. По правде говоря, не помню, когда меня еще что-нибудь так захватывало. Разве что когда мне удавалось успешно взять трудное препятствие верхом на Юпитере…

Мэри, застыв с вилкой в руке, бросила на Кита проницательный взгляд. Он погрузился в воспоминания, и в его глазах мелькнул огонек, которого она последнее время у него не замечала. Украдкой взглянув на сидевшую по другую сторону стола Джудит, Мэри увидела, что та смотрит на нее многозначительно.

Джудит оказалась права: за последние несколько лет Кит, как и его старший брат, очень сильно изменился. Но сейчас она узнавала в нем прежнего Кита.

— Как все-таки хорошо, что Джейкоб Райт остался жив, — вздохнула Беатриса.

Кит нахмурился:

— Да никто и не собирался его убивать! Откуда тебе пришла в голову такая глупость?

— Но я думала, что браконьеров всегда убивают. Во всяком случае, леди Хаклоу и сэр Руперт говорят, что всех браконьеров нужно вздернуть на Тайнберском дереве. А где такое дерево, Хью?

— Беатриса, я не позволяю тебе так разговаривать! — взорвался Хьюго, сам не понимая, что именно его так рассердило. — Молодые леди не говорят «вздернуть!» И вообще, тебя все это не касается.

Однако на Беатрису его слова не произвели ни малейшего впечатления.

— А как ты думаешь, должен был Кит его убить или нет?

— Разумеется, нет!

— Тогда его нужно отдать сэру Руперту?

Мэри не могла отвести глаз от Хьюго. В огромной комнате воцарилось молчание. Даже амуры, казалось, настороженно взирали с потолка на хозяина Хэверседж-Парка в ожидании его ответа.

Нахмурившись, Хьюго тяжело вздохнул.

— Против браконьеров должны быть законы, Беатриса, как и против каждого, кто покушается на собственность или жизнь другого человека.

— Значит, ты считаешь, что Мэри и Кит напрасно его отпустили?

Оглянувшись на Мэри, Хью сказал:

— Они поступили так потому, что у каждого из них доброе сердце. Я не могу их за это осуждать.

— А ты бы отдал его сэру Руперту? — продолжала настаивать Беатриса.