И опять Пожарский 2 - Андрей Готлибович Шопперт

стрельцами. Оказалось, что зря тревожились, корабли были там, просто мужчин меньше, в основном женщины и дети, сил перетащить семь лодей за день не хватило. Ничего страшного. Отдохнут ночью и перетащат оставшиеся три судёнышка, а к обеду уже будут на месте. Шульгин со стрельцами остался с семьями, он и сам по своей вогулке соскучился.

Утром со свежими силами перетащили суда через мелководье, и обедать и впрямь уже стали в Белорецке. Здесь планировалось женщинам с детьми отдохнуть после долгого перехода сутки, да и идти дальше.

На следующий день лагерь распугал всю оставшуюся дичь на несколько вёрст вокруг. Носились дети, устроили постирушки женщины. Хотелось им перед мужьями в чистом предстать. Горели десятки костров, распугивая комаров, варили уху. Мужики прошли с бреднем по реке и вернулись с хорошим уловом, всем рыбы хватило.

Вогулы появились на третий день после ухода семей к Миассу. Это был уже знакомый Шульге Сотр. С ним было три охотника и шесть женщин. Охотники принесли косулю и двух зайцев. Никита Михайлович кликнул жену. Его Нены оказалась из другого племени, но язык был один. Легко договорились с вогулами, что те приносят шкурки соболей, куниц и белок, а также мясо, а взамен получают железные ножи и топоры. Вогулы предлагали продать приведённых женщин, но бывший воевода объяснил, что все переселенцы прибыли с семьями, вот когда они осенью назад пойдут, может и купят несколько женщин, надо будущих переселенцев в Вершилово языку обучать. Ещё Сотр просил помочь ему напасть на соседнее племя, те были сильнее и постоянно нападали на род Сотра, отбирая у него еду и железные орудия, что достались от «длинноносых» в прошлом году.

Оказалось, что Нены как раз из того рода. Шульга пообещал переговорить с их старостой Кендой, чтобы тот перестал нападать на соплеменников Сотра, а за железными орудиями приходил сюда в острог Белорецкий, менял их также на пушнину и мясо. Расстались вполне довольные друг другом. А через день и делегация «родственников» во главе с Кендой пожаловала.

Событие сорок второе

Пётр Дмитриевич Пожарский склонился над лотком и, заметив несколько крупинок золота, указал на них братьям Ивановым.

– Вот так приблизительно и надо делать, – он передал лоток сидящему рядом на корточках Бебезяку.

Все три каравана достигли, наконец, места будущего центра металлургии и золотодобычи Миасса. К этому времени первый отряд уже успел вспахать землю под зерновые и посадить яровую рожь и пшеницу. Двадцать крестьян вспахали по две десятины земли. Лошадей с учётом купленного княжичем жеребца и подлеченных лошадок, доставшихся от ногаев, было двадцать семь. Запрягли попарно их и устроили практически колхоз. Целину поднимать дело не простое. Уставала одна пара лошадей, впрягали вторую, и так по кругу. Свободные люди в это время корчевали пни и палили костры на месте будущих пашен. Вторая часть поселенцев вырубала и валила лес, разделывала сосны великаны на шестиметровые брёвна и сносила сучья к кострам. Управились за пять дней. Только последние зёрна бросили в землю, как подошёл второй отряд с семьями поселенцев и опять начался аврал, теперь строительный.

В наличие имелся оставшийся с прошлого года барак и три дома. Намечалось же почти пятьдесят семей оставить на зимовку. Сначала срубили ещё один барак, чтобы хоть детей на ночь под крышу загонять. Посчитали, прикинули и ещё один барак срубили. Теперь женщины и дети ночевали под крышей. Остальные по-прежнему ютились в шалашах, да шатре ногайском. Дома строили практически все прибывшие, в самый разгар строительства пришлось бросить дома и заняться конюшнями и коровниками. Подошёл третий отряд поселенцев и пригнал с собой скотину.

Свободными от всего этого кошмара было только четыре человека: рудознатцы Ивановы, Пожарский и ногайский лучник Бебезяк, его княжич таскал с собой в качестве телохранителя. Вогулы пока не показывались, но время от времени их следы в виде костровищ старых попадались. Понятно, что зверьё от производимого русичами шума разбежалось, и вогулам, которые в основном жили охотой, пришлось откочевать вместе с лесными обитателями.

Пётр Дмитриевич с Ивановыми обошёл, все окрестности и прикинул, где ставить медный заводик, где железный и так же место будущего золотого прииска. Самое интересное, что золота на Руси не было, и мыть его никто не умел. Пришлось княжичу вспомнить все фильмы, где показывали промывку золотого песка и, соорудив из дерева лоток, попытаться воспроизвести теоретические знания на практике. Почти неделю промучились. Наконец нашли место подходящее и навыки, какие ни какие, приобрели. Ну, теперь пусть Бебезяк и двое мальчишек постарше, что имелись у переселенцев, занимаются золотом, остальные свободные руки строят печи.

Княжич только сейчас понял, что неправильно просчитал количество необходимых рабочих рук. Если бы не пятьдесят татар князя Разгильдеева, да шестеро пленных ногаев, считай тех же татар, то ни чего бы и не успели. Ну, теперь по истечению почти месяца стала вырисовываться перспектива. Пшеница и рожь дружно взошли на плодородной, да удобренной золой почве. Женщины с помощью лопат и тяпок раскопали рядом со строящимися домами огороды и там тоже уже зеленели различные овощи. Печники собрали печи для обжига кирпича и черепицы. Теперь сохнувшие на солнце кирпичики уже начали обжигать. Осталось малость, начать да кончить. Главное успеть полевого шпата на следующий год заготовить.

Событие сорок третье

Захариас Янсен даже не раздумывал, получив письмо от Симона Майра.

Оставаться в Миделлсбурге, значит точно сесть в тюрьму, а там не за горами и смертная казнь. Снова сбежать в соседний городок Арнемёйден тоже не получится, там его тоже поймали за изготовлением фальшивых денег.

А как всё хорошо начиналось, муж его сестры Матильды позвал его как-то на монетный двор с просьбой помочь починить станок для производства серебряных талеров. Захариас потом легко построил собственный станок и начал понемногу изготавливать талеры с меньшим количеством серебра. Как всегда всё кончилось плохо из-за длинного языка женщины. Его жена Катарина рассказала матери Стефании де Хаене про станок по печатанию талеров, и скоро слух дошёл до бургомистра. Он тогда успел бежать в Арнемёйден и продолжил изготовлять фальшивые талеры там, привлекая для сбыта монет отца тамошнего бургомистра, но и в Арнемёйдене они попались из-за длинного языка теперь уже жены старика Хансена. Хорошо хоть бургомистр отсрочил дело, не казнить же ему собственного отца. Из Арнемёйдена тоже удалось сбежать. Вот тут он и получил письмо от астронома Симона Майра, которому он как-то несколько лет назад продал телескоп.

Недолго думая, Захариас через родителей жены продал дом и мастерскую по изготовлению очков в Миделлсбурге, собрал в несколько сундуков инструменты по шлифовке линз и разобранный станок по производству талеров и с женою Катариной и сыном Яном сел, на корабль, идущий в Ригу.

Все порты Фландрии были запружены испанскими войсками под командование Амброзио Спинолы присланными королём Испании на помощь императору Фердинанду. Но Захариас счастливо избежав неприятностей и на курляндском корабле «Святая дева» в начале июля прибыл в Ригу.

В порту было полно кораблей, словно и не было войны. Швеция заключила с Речью Посполитой перемирие и выдержавшая осаду Рига снова процветала. В письме Симона Майра были подробные инструкции, как добраться до Москвы и, следуя им, Захариас сходил на почтовую станцию и договорился с извозчиком по проезду до Динабурга. На этой станции, вернее на площади рядом со станцией Янсен и повстречал попутчиков. Ими оказались голландский астроном Филипп ван Лансберг и его сын Яков.

Астрономы тоже получили приглашение перебраться в Вершилово. Сам Филипп недавно похоронил жену, а Яков был с женой Розеттой и двумя детьми погодками, пяти и шести лет. Лансберги везли с собой целую кучу книг. Вернее целую кучу сундуков с книгами. Симон Майр приславший им приглашение от маркиза Пожарского советовал нанять в Риге десяток рейтар для сопровождения до Вершилова. Оказалось это дело не простое. В немецких землях шла война, и все приличные воины были там. Всё же один десяток юнцов удалось уговорить, подкрепив уговор пятьюдесятью талерами. Хорошо хоть у Захариаса был с собой запас