Феррус Манус: Горгон Медузы - Дэвид Гаймер

Сильвин хмуро посмотрел вниз, на невнятно бурчащего сверхчеловека:

— Чего хочет Феррус Манус?

— Завоевать вас.

— Почему?

— Он — завоеватель.

— Но все же пошел на переговоры. Зачем? Из хитрости?

— То был не примарх, а магистр ордена Улан Цицер из Ультрамаринов.

— Ультрамаринов?

— Еще один легион, рожденный от другого примарха.

Консул решил, что понимает, о чем речь. «Легионы», похоже, не слишком отличались от генеалогических ветвей внутри кастовой системы Гардинаала. Самого Декку в прошлом сводили с женщинами, которые обладали настолько же оптимальными качествами и общественным статусом. Наверное, Сильвин зачал немало новых граждан…

Он ощутил легкий укол сожаления. Странно, что до сих пор его не заботила судьба отпрысков, продолжение его ветви.

— Император желает, чтобы Гардинаал захватили целым, — по собственной воле добавил воин, заполняя паузу. — Ему требуются ваша промышленность, вооруженные силы и технологии.

— И Феррус Манус подчиняется Императору?

— Все люди должны подчиняться Императору.

— Сэр!

Уже откровенно нервничая, усмиритель понемногу приближался к краю сборочной платформы. Он собирался отключить фиксаторы, удерживающие пленника. Декка слышал, как бойцы снаружи запускают бронетранспортер, готовясь увезти их всех отсюда. Половина людей капрала уже отбыли, чтобы задержать атаку имперцев на районную энергостанцию. Сильвин чувствовал беспокойство усмирителей: они проигрывали и на каком-то уровне понимали это, но не могли осознать, так как не имели необходимых мыслительных шаблонов.

Кивнув, консул вернул свой разум в тело. Великан перекосился в захватах.

— Я так и не спросил, как тебя зовут.

— Мозес, — выдохнул пилот. — Труракк.

Он ответил, хотя Декка уже не присутствовал в его мозгу. Сильвин изменил ментальные реакции пленника, сделав его послушным.

— Знаешь, мы думали, что победили, — сказал консул. — Мы не верили, что Империум настолько огромен, как утверждали ваши посланники, и что вам удастся собрать новое войско, такое же могучее, как уничтоженное нами.

— Насколько мне известно, экспедиционных флотов больше тысячи. Есть крупные, есть маленькие. Пятьдесят второй из крупных, и над Гардинаалом сейчас лишь часть его, поскольку мы сражались в другом месте.

Декка не стал уточнять, где или с кем. Подобная информация имела значение только для тех, кто мог путешествовать за пределы своей звездной системы.

— Остальные корабли в пути, — продолжил воин, — но еще раньше сюда прибудут все силы Двенадцатой экспедиции Робаута Жиллимана. — Казалось, он улыбнулся, если только это не померещилось Сильвину в темноте. — Вы были обречены с самого начала.

— Пропаганда и ложь! — прошипел Венн.

— Нет, он прав. — Декка кивнул усмирителю: — Оставь пленника. Пусть товарищи найдут его здесь.

— Но, сэр, мы до…

— Он рассказал нам все, что мог, но, возможно, от него еще будет польза.

Тобрис подал консулу руку, и на сей раз старик принял его помощь. Сильвину предстоял долгий переход, а чиновник уже через минуту окажется бесполезным в этом отношении. Лучше воспользоваться возможностью, пока он еще держится на ногах.

— Отведи свои подразделения к Верховному лорду Страчаану, как тебе велели, — сказал Декка капралу. — Сообщи ему, что мы с Венном намерены установить контакт с имперцами. Не волнуйся, тебя ни в чем не обвинят. — «Наверное». — Главный у них Феррус Манус, и нам нужно добраться до него.

— Я бы не советовал вам отдаваться на милость этих Легионес Астартес. — Усмиритель презрительно усмехнулся, глядя на великана. — Они убивают всех без разбору.

— Именно так, капрал. Но если ты на минутку одолжишь мне твой пистолет, я покажу, каким образом старик и его раненый юный помощник сумеют на шаг приблизиться к цели…

Очевидно, легендарный капитан Акурдуана не привык, чтобы от него отмахивались. Пока Риордан ходил между палатками, тесными от кричащих медике, попискивающих приборов и бренчащих тележек, воин в блестящей броне безмолвно тащился за ним, словно одна из немых хранительниц цитадели Сомнус. По крайней мере, так думал Тулл. Ему некогда было оглядываться и проверять, чем там заняты всякие космодесантники.

На всякий случай офицер поднял руку и буркнул:

— Стой!

Пропустив разномастную вереницу сестер милосердия в сиреневых платьях, развевающихся на бегу, Риордан захромал дальше, не сбиваясь с шага.

Рядом кто-то откинул полог палатки кроваво-красного цвета. Значит, полк Бурь Юпитера. Медбрат в очках с тонкой оправой, изможденный до прострации, неловко выбрался наружу и заковылял к Туллу. Вероятно, легионер все-таки ушел, иначе парень обязательно засмотрелся бы на него.

Выслушав несвязные фразы медбрата, который, похоже, сам уже не соображал, о чем говорит, Риордан выделил из них важные детали и распорядился:

— Введи ему болеутоляющее, потом найди для него место в палатке для безнадежных.

Тулл указал на большой шатер среди груд разбитого стекла, искореженных обломков, покоробившихся ангаров, парочки скелетов и угловой части опаленного ядерным огнем двенадцатиэтажного здания, стоявшей удивительно прямо. Павильон огораживали ряды неподвижных бронемашин и ящиков со снаряжением, на которых сидели солдаты в окровавленных повязках под расстегнутой полевой формой. Они курили и играли в кости, как будто всю жизнь мечтали провести пару деньков в госпитале посреди атомной пустоши.

Мелькнуло пятно красного брезента, и медбрат скрылся внутри.

— Полковник? — произнес Акурдуана.

Риордан едва не выругался.

— Вы все еще здесь? Я думал, вы вернулись на передовую.

— Нам все еще нужно поговорить.

— Так давайте поговорим. — Тулл уже направлялся на другой участок.

Вокруг все тряслось. Трепетали палатки. Дребезжали тележки. Ныли зубы. Орудия палили так громко и беспрестанно, что никто уже их не слышал. Медике общались без слов — похлопывали друг друга по плечу, обменивались многозначительными взглядами или качали головой.

Все вдыхали густой дым, что в последующие десятилетия обернется сотней тысяч злокачественных опухолей. Переносные генераторы полей, схожие с тепловыми лампами на шестах, создавали пузыри высокого давления — они отчасти удерживали загрязненный воздух снаружи, но радиация таилась в земле, на одежде и коже. Люди заносили ее внутрь в собственных легких.

Предместья капитолиса окружало марево, которое тут и там пронизывали исполинские металлические каркасы, оплавившиеся и частично застывшие. Они, словно швы, стягивали гниющий мир, по которому расползалась красно-оранжевая огненная гангрена: самые пожароопасные участки города упрямо продолжали гореть. Бесполезные сейчас титаны Легио Атарус угрюмо возвышались над разоренным краем, будто законные свидетели пришествия ада.