Три недели с принцессой - Ванесса Келли

– Советую вам выбросить эту мысль из головы, – раздраженно произнесла она голосом, напоминавшим рычание.

– Здравствуйте, ваша светлость, – пролепетал Медфорд жалобным тоном. – Хм, что за мысль вы имели в виду?

– Любые грязные мысли, не говоря уже о поведении в отношении моей кузины, – ответила она.

– Ваша светлость, – предостерегающе проговорил Джек, шокированный и повергнутый в ужас тем, что Джиллиан так отважно и дерзко намекнула о своем родстве с Лией.

Когда она повелительно подняла руку, он прикусил язык, сдержав проклятие. В этот момент она выглядела истинной принцессой королевской крови. Он оглядел помещение. Куда, к черту, подевался ее супруг?

Джек увидел Чарлза на другом конце комнаты с сэром Домиником Хантером, членом городского магистрата, тесно связанным с королевской семьей – и с семьей Лии в том числе. Эти двое, судя по всему, о чем-то серьезно беседовали.

– Вашей кузины? – повторил Медфорд, глядя на Джиллиан с недоумением. Затем лицо его прояснилось. – Да, конечно, Лия Кинкейд ваша кузина! Вы обе королевские баст…

– Осторожно, Медфорд, – прервал его Джек убийственным тоном.

– Да, к-конечно, – заикаясь, пробормотал Медфорд, наткнувшись на яростный взгляд Джека. – И я все отлично понял, ваша светлость. Вам нет нужды беспокоиться на этот счет.

– Будет лучше, если и не придется, – добавила Джиллиан. – А теперь, пожалуйста, уходите, прежде чем я решу стать нелюбезной.

Поскольку нелюбезность Джиллиан могла обернуться апперкотом в челюсть или чем-нибудь похуже, Медфорд неловко поклонился и отошел, едва не столкнувшись с Чарлзом.

– Это было не слишком мудро с твоей стороны, любовь моя, – неодобрительно произнес герцог.

– Что именно? – Джиллиан широко раскрыла глаза, крайне неубедительно изображая невинность.

– Ты и сама отлично знаешь: объявлять на весь свет, что мисс Кинкейд твоя кузина.

– У тебя ужасно острый слух, – с недовольством посетовала она. – Я говорила почти шепотом.

– Ничего подобного, поверьте мне, – вмешался Джек, разглядывая окружающих.

Некоторые определенно слышали ее разговор с Медфордом и будут, без сомнения, целую вечность распространять наиболее интересные слухи по городу.

Джиллиан небрежно пожала плечами.

– Можно подумать, люди не знают, кто наши отцы. Они сами достаточно скоро установили бы эту связь. Я просто не могла остаться в стороне и позволить людям оскорблять бедную девочку.

– Понимаю, но я бы предпочел не раскрывать им все подробности, пока мы не выработали стратегию, как справиться с этой ситуацией, – сказал Чарлз.

Джек сокрушенно покачал головой.

– Теперь слишком поздно для этого. Нам остается только вернуться на свои места и посмотреть, какие еще неприятности ожидают нас впереди.

Джиллиан виновато поморщилась.

– Мне очень жаль. Извини меня, Джек. Я не хотела создавать дополнительные проблемы.

Он коротко сжал ее плечо.

– В случившемся нет твоей вины. Это я все испортил.

– Может, мы отложим самобичевание на время, когда этот ужасный вечер закончится? – холодно проговорил Чарлз. – Сейчас я бы хотел вернуться в нашу ложу и сделать вид, будто не оказался в центре еще одного захватывающего скандала.

– Но я больше не даю поводов для скандала, – запротестовала Джиллиан.

Муж усмехнулся, взял ее за руку и повел прочь из быстро пустеющего фойе.

Пока они в молчании возвращались в свою ложу, Чарлз не забывал пригвождать убийственным взглядом каждого, кто смотрел на его жену или осмеливался отпустить какое-либо замечание. Поскольку Джек делал то же самое, они успешно расчищали себе путь сквозь толпу, подобно горячему ножу, врезающемуся в масло.

Наконец, занавес поднялся, и начался «Сюрприз для жены трактирщика». Пьеса оказалась шумной непристойной комедией, как и предполагало ее злополучное название, и вскоре все зрители покатывались от хохота.

К счастью, миссис Лестер в этой постановке не участвовала, потому что вообще редко играла комические роли. Джек мог только вообразить, какое веселье с оттенком злорадства разразилось бы в зале, если бы Лия и ее мать появились на сцене вместе.

Пока Джек ждал появления Лии, у него возникло чувство, будто у них над головами завис дамоклов меч. Когда же она наконец вышла на сцену с большим кувшином на подносе, он взглянул на ее костюм и едва сдержал стон.

– Это никуда не годится, – сказала Джиллиан, значительно преуменьшая размеры бедствия.

Лия, игравшая служанку таверны, одета была в простую блузку, заправленную в юбку, открывавшую взглядам ее стройные ноги намного выше лодыжек. Вырез на блузке был таким глубоким, что верхний край корсета заметно выглядывал из декольте, над которым возвышались соблазнительные выпуклости. Волосы ее были зачесаны назад и в экстравагантном беспорядке падали на плечи. С залитыми румянцем щеками она выглядела невероятно восхитительно, что подтверждалось восторженными и изумленными возгласами мужской половины публики.

– О боже! – вздохнул Чарлз. – Это настоящая катастрофа. Я представления не имею, как нам это уладить.

– Мы сделаем… – Джек осекся и, нахмурившись, подался вперед.

Балансируя подносом, Лия осторожно пересекала сцену, направляясь к столу, за которым сидела исполнительница главной роли и другие актеры, распевая непристойную застольную песню. Ясно, что ее роль состояла в том, чтобы наполнять им кружки. Это казалось достаточно простым делом, но у Лии было странное выражение лица. Джек мог бы поклясться, что нос у нее подергивался.

Поскольку он знал Лию всю жизнь, то сразу понял, что что-то пошло не так.

Главная героиня подняла свою кружку, чтобы ее наполнили, ни на миг не прекращая пения. Поскольку Лия не двинулась с места, женщина сердито посмотрела на нее и покачала кружкой. Сжав губы, Лия потянулась к кувшину, но прежде чем ее рука его коснулась, она громко чихнула, содрогнувшись при этом. Поднос выскользнул у нее из рук, и содержимое кувшина вылилось на голову главной героини. К великому удовольствию публики, промокшая и разгневанная актриса вскочила со своего места и разразилась такими пронзительными воплями, что разбудила бы и мертвого.

– Мама, все было не так уж плохо, правда, – сказала Лия, высморкавшись, наверное, уже в сотый раз с тех пор, как сошла со сцены. Всю неделю ей удавалось избегать простуды, опустошавшей труппу, но везению ее в конце концов пришел конец.

«Тоже мне новость».

– И хотя маленькая оплошность с моей стороны была не слишком приятна для мисс Паркер или мистера Томпсона, – добавила она, – никто ведь серьезно не пострадал.

Марианна, нервно расхаживавшая туда-сюда по своей гримерке, остановилась и взмахнула руками.