Западня - Китти Сьюэлл

Спустя два часа Давид был очень пьян. Он никак не собирался напиваться до такой степени. Он отыскал свою куртку и вышел на улицу, чтобы найти Марту. Однако было еще рано, и она развозила по домам других бедолаг. Давид решил подождать возле дороги, надеясь поймать ее или другую машину, едущую в город. Прошло всего несколько минут, а мороз уже пробрался через куртку, сковав тело. Это было лучше, чем обольщение. Он чувствовал, что не прочь ощутить эту леденящую дремоту, транс, полный блаженства и света… Это была та самая опасность, которой он никогда не понимал. Он почувствовал сонливость, желание сесть прямо в снег, но вдруг резко очнулся, его охватила сильная дрожь. Он стал прыгать на месте, потирая руки в перчатках и жалея, что не взял шапку.

Подъехала какая-то машина и остановилась возле него.

— Залезай, — велела Шейла через щель в окне. — Не можешь же ты тут стоять. Ты пьян, и это очень опасно. Я не хочу отвечать за то, что не подобрала тебя и оставила замерзать до смерти. — Он все еще колебался, и она, фыркнув, добавила: — Да я тебя и пальцем не трону. Отвезу прямо домой.

Они ехали в молчании. Шейла казалась совершенно трезвой. Он заметил, что она не пила спиртного, но кокаин ведь должен быть действовать. Она полностью владела собой, чем бы предосудительным ни занималась.

Она свернула к стоянке трейлеров и остановилась.

— Смотри, — она указала на небо.

Тончайшая вуаль белых сполохов волнами развевалась по небу. Огни вспыхивали поочередно, как взмахи хлыста. Давид пару раз видел северное сияние, но был немного разочарован. Он видел совсем не то, что описывалось в книгах, вовсе не полыхание световых вспышек разного цвета по всему небу. Шейла повернулась и посмотрела на него, он с минуту тоже смотрел на нее, потом откинул голову на спинку сиденья и стал смотреть в ночное небо. Пляшущие вспышки все же завораживали. У Давида кружилась голова, но было удобно. В машине было тепло, даже жарко, в магнитофоне звучала группа «Дайер Стрейтс», и ему было уютно.

Давид хотел извиниться за свое поведение. Почему бы и нет? Он был излишне груб, хотел причинить ей боль в отместку за ее попытки унизить его. Хотя с ней и трудно общаться, она все же не олицетворение зла. Чертовски грамотная медсестра, очень трудолюбивая. Просто они были настолько разные, можно сказать, полные противоположности. Неудивительно, что между ними не было ни симпатии, ни взаимопонимания. Но им придется работать бок о бок еще несколько месяцев…

Именно в этот момент, когда он раздумывал, как предложить ей оливковую ветвь мира, он почувствовал, как ее рука дотронулась до него. Давид не шелохнулся. Он был слишком расслабленным, чтобы реагировать, слишком уставшим, чтобы сопротивляться. Ему так хотелось какого-то физического контакта, близости… Если бы только это была не она! Спустя мгновение она пробралась через множество одежек и умело расстегнула его ширинку. Ее мягкая теплая ладонь легла на его замерзший член, и он тотчас стал наливаться и твердеть в ее руке. Шейла не придвинулась ближе, а Давид не смотрел в ее сторону. Закрыв глаза, он пытался расслабиться под движениями ее руки. Она действовала очень опытно, как медсестра. Давид протянул руку и положил ей на бедро. Тонкий нейлон колготок был прохладным и скользким. Женщина подалась навстречу его руке, как бы предлагая двинуться дальше.

В памяти всплыл образ Керстин, девушки, с которой у него был когда-то пылкий роман. Она тоже прекрасно умела доставить ему удовольствие. Он накрыл руку Шейлы своей, вынуждая ускорить темп.

— Почему бы нам не пойти к тебе? — предложила Шейла низким хриплым голосом.

Давид попытался обдумать такую возможность, но все его мысли были заняты Керстин. Теперь Шейла попыталась высвободить руку, но Давид крепко держал ее. Спустя мгновение он кончил, и его накрыла мощная резкая волна наслаждения, несмотря на то что он был изрядно пьян.

Брезгливо взвыв, Шейла выдернула руку из его ширинки и вытерла ее о его куртку. Она завела мотор.

Давид вздохнул и закрыл глаза, понимая, что теперь ему не будет пощады.

— Шейла, прости, я не…

— Пошел прочь, — велела она.

Давид вывалился из машины, и она с ревом умчалась, буксуя на обледенелой дороге. Он долго рылся в карманах в поисках ключей, понимая, что это еще не все неприятности. Повинуясь интуиции, посмотрел вверх. Там, в темном окне соседнего трейлера, стоял Тед О’Рейли. Давид ясно видел его кривую ухмылку на небритой физиономии. Сосед поднял вверх большой палец, и его губы беззвучно шевелились. Давид застонал и отвернулся, пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

Кардифф, 2006

Дорогой папа!

Надеюсь, ты не будешь возражать, если я буду тебя так называть. Мама рассказала, почему ты так осторожен и не хочешь торопить события, пока не придут результаты теста. Ничего страшного. Я все понимаю, но надеюсь, ты все-таки хоть немножко рад, что у тебя есть дочь и сын. Уж я-то точно счастлива, что у меня есть папа. У всех моих друзей есть отцы, кроме Мелиссы и Кас. Их родители развелись, и они больше не слышали о своих отцах, потому что те уехали из Лосиного Ручья. Это очень грустно, правда?

Мы сдали анализы две недели назад, точнее, мама сдала, и Марк тоже. Я же боюсь иголок, и мама подумала, что будет достаточно, если сдаст один Марк. Мы же двойняшки, это все знают.

Интересно, захочешь ли ты приехать навестить нас, когда узнаешь, что мы твои дети? Я очень надеюсь. Мне так много всего нужно тебе показать — фотографии, где мы маленькие, и все такое.

С любовью,

Миранда.

Давид прочитал письмо два раза, потом положил его на колени. Оно трепетало на сквозняке, которым тянуло из щелей между стеклом и рамой. Проклятье! Бедный ребенок совершенно убежден в его отцовстве. Чертова Шейла. Воспоминания об ее нелепых поступках и патологической спеси постепенно всплывали в памяти; каждый день он вспоминал все новые подробности, стычки, случавшиеся между ними. В конце концов она просто возненавидела его. Но к чему все это? Ведь нет никакого смысла! Куда это ее приведет? Сколько бы он ни ломал голову, какие бы предположения ни строил, он просто не мог понять. Единственное объяснение — какое-то заблуждение, даже наваждение, или полная потеря памяти, с кем именно она спала. Может, причина в алкоголе или наркотиках. Возможно, он никогда этого не узнает. Иногда, гуляя ночами, он пытался представить всевозможные невероятные сценарии того, как она могла заполучить его сперму. Однажды она… довела его рукой до оргазма; он до сих пор ежился при воспоминании об этом. Но это все, что было! Это происходило в машине, при низкой температуре, он мог предположить, что сперма могла быть тотчас заморожена. Могла ли она позже поместить ее в свою собственную матку? Нет — это так же нереально, как забеременеть через сиденье на унитазе, при пользовании чужим полотенцем или плавая в бассейне. Может, что-нибудь еще более коварное? Может, она подмешала ему что-нибудь в напиток? Какой-нибудь наркотик с последующей полной амнезией. Давид отверг все эти теории как смехотворные и физически невозможные. И потом, она ведь так настаивала, чтобы он сделал ей аборт. С чего бы это она захотела забеременеть от него, человека, которого она ненавидела?!