Крылья огня - Чарлз Тодд

Не трогая одежды, он стал ее осматривать. Оливия, видимо, любила разные цвета: розовый, синий, темно-зеленый, алый, черный, ярко-белый и пастельные тона. Одежда сшита на заказ; вечерние платья модные, но не вычурные. Его сестра Франс одобрила бы гардероб Оливии Марлоу; она определила бы поэтессу как женщину с хорошим вкусом. То же самое говорил и священник. Но была ли у Оливии другая сторона? И где она пряталась?

Платяной шкаф сделали на месте старой гардеробной. Осторожно раздвинув вешалки с одеждой, Ратлидж подошел к полкам. Он снова почувствовал тот самый аромат, как будто шкаф возражал против его вторжения. Где она нашла такой выразительный аромат? Он задевал за живое, надолго оставался в памяти, тревожил образ, который он снова и снова пытался нарисовать. Аромат казался таким же уклончивым, как сама Оливия, – и таким же сложным.

Он начал методично, одну за другой, открывать шляпные картонки, начав с верхней полки. Из некоторых поднимался тяжелый запах кедровой стружки, который заглушал слабый аромат духов. Свитеры разложены по цветам. Шерстяные чулки, шарфы, перчатки. Кожаные пояса и кожаные перчатки, итальянские, очень мягкие. Меховая шапочка с поднятыми полями, очень модная. Франс такая понравилась бы – и очень пошла бы ей.

И больше ничего.

Ратлидж осторожно составил картонки на пол. Выдвинул тяжелые деревянные полки, начиная с верхней, чтобы проверить, не снимаются ли задние панели. Возможно, они даже висят на петлях. Если Оливия столько лет хранила свое творчество в тайне, значит, она умела оберегать свою личную жизнь не только от родных, но и от слуг. Если в кабинете, где она работала, не было места для хранения личных документов, она почти наверняка устроила хранилище в своей спальне. Большой шкаф казался самым подходящим местом: ведь туда не имел права заглядывать никто, кроме хозяйки и, может быть, ее горничной.

В шкафу было так темно, что он не мог увидеть, нельзя ли как-то отодвинуть задние панели; пришлось вынуть среднюю, а затем и нижнюю полку, чтобы провести руками по стенке.

Ничего.

Он вернул нижнюю полку на место и ощупал край левого кронштейна, на котором полка держалась. Кусок полки отломился, и что-то со звоном упало вниз и несколько раз ударилось о деревянный пол. Ключ? Он опустился на одно колено и стал шарить рукой по полу, но так ничего и не нашел. Раздосадованный, он отошел к противоположной части шкафа и начал поиски сначала. На поиски ушло минут пять: вещица нашлась в одной из туфель.

Небольшой золотой медальон – такие обычно дарят маленьким девочкам. Он поднес его к окну, где было больше света. На внешней крышке он увидел переплетенные инициалы «М.А.М.». Маргарет-Анна Марлоу? Пальцы нащупали крошечную застежку; открыв медальон, он увидел внутри два маленьких портрета. Они были написаны маслом – изумительные миниатюры, изображавшие мужчину и женщину. Всмотревшись, он узнал их. Розамунда и ее первый муж, капитан Джордж Марлоу. Родители Анны. Замечательный подарок на день рождения или на Рождество; носить его нужно было под одеждой, очень осторожно.

Почему медальон оказался в комнате Оливии? Или Оливия просто унаследовала его после смерти сестры, а потом забыла о нем?

Ратлидж вернулся в шкаф и снова выдвинул полки, затем убрал коробки и туфли. Сначала на четвереньках, затем выпрямившись он ощупал стены и пол.

Ничего. Кроме крошечной щепки, которая отлетела от нижней полки из-за его неуклюжести.

Он поднял полку, желая взглянуть, откуда отлетела щепка и можно ли приделать ее на место.

Щепка оказалась кончиком более длинного куска дерева, которое очень осторожно было вставлено в задний край тяжелой полки. Перочинным ножом он осторожно вынул длинный кусок, и тут из освободившегося пространства на пол выпал еще один предмет.

Ратлидж поднял его и полку и отнес к окну.

Вторым предметом оказался золотой ершик для чистки трубок, приплюснутый от частого использования. Правда, выгравированные на нем инициалы еще можно было разобрать: «Д.С.Ч.» Джеймс Чейни, отец Николаса? Ратлидж положил ершик на подоконник рядом с медальоном.

Поднеся полку к свету, он заглянул внутрь и увидел выдолбленную в дереве нишу. Кто-то набил ее ватой; между волокнами блеснуло золото. Ратлидж принялся медленно и осторожно опустошать тайник.

Сначала ему попались золотые детские запонки. И снова с инициалами: «Р.Г.Ч.». Ричард Чейни? За запонками последовал красивый перстенек с печаткой – судя по размеру, тоже детский. На печатке с наружной стороны был выгравирован герб. Внутри, на ободке, – инициалы: «Р.Э.М.Т.». Розамунда Тревельян? Затем Ратлидж извлек миниатюрное золотое распятие. Фигура Спасителя на нем слегка стерлась. Судя по буквам с обратной стороны, распятие принадлежало Брайану Фицхью. Наконец, за всеми остальными, лежали золотые часы в форме лодочки, с инициалами «Н.М.Ч.». Часы Николаса!

Солнечный луч осветил поднятый парус. Ратлидж положил часы рядом с другими вещами на деревянный подоконник; несмотря на тепло, льющееся снаружи, ему стало холодно.

Он точно знал, что это такое.

Он видел множество подобных коллекций на фронте, во Франции. Пуговица с шинели немецкого офицера. Очки сбитого летчика. Нашивки капралов и сержантов, пластинки из воротников офицерских шинелей, мятый прусский шлем, пистолет, взятый у трупа, пустая пулеметная лента…

Его разум упорно отказывался облечь находки в слова. Тогда Хэмиш сделал это за него.

«Трофеи мертвецов», – тихо произнес он.

Все вещицы маленькие, все золотые. Все они обладают большой ценностью, и каждая вольно или невольно указывает на жертвы Оливии Марлоу.

Ратлидж с трудом заставил себя отвлечься от страшных находок. Ему предстояло многое сделать.

Он начал с письменного стола на изящных, тонких ножках. В нескольких выдвижных ящиках он нашел почтовую бумагу разных размеров с гравировкой, такие же конверты, чернильницы, ножницы, коробку с визитными карточками, на которых стояло имя Розамунды, счетную книгу с записями о покупках в магазинах Боркума и Лондона. Записная книжка в кожаном переплете содержала множество штемпелей и адресов, ни один из которых не представлял особого интереса. Кроме того, в столе лежали перья и карандаши. Единственной по-настоящему личной вещью оказалась вырезанная вручную из дерева подставка для пера в виде чудовищной рыбы. Таких рыб раньше изображали на углах старинных карт: чудовища, разинув пасти, поджидали ничего не ведающие корабли. Внизу, на крошечной рыбьей чешуйке, он заметил инициалы: «Н.М.Ч. – О.А.М.». Николас сделал подарок Оливии. Или, может быть, О. А. Мэннинг?

Нижний ящик с левой стороны оказался пустым.

На туалетном столике, в высоком комоде, бюро и прикроватной тумбочке Ратлидж нашел больше личных вещей: духи, косметику, гребни, щетки, украшения и безделушки, кружевное нижнее белье, шелковые шарфы и чулки, кружевные носовые платки, молитвенник, свечи, спички. Ничего необычного, хотя некоторые предметы туалета выглядели, пожалуй, слишком смелыми, вызывающими.