Прекрасный незнакомец - Джулия Лэндон

Но как выяснилось, у Керри было запланировано несколько визитов, которые необходимо было нанести до встречи с Томасом.

Она остановилась у первого коттеджа, и Артура представили Рыжему Доннеру, человеку почти такому же крупному, как и Большой Ангус, чьи ярко-рыжие волосы уже начали седеть. Оказывается, он порезал один из своих похожих на сосиски пальцев, но уперся, когда Керри извлекла из корзинки мазь и хотела помазать порез. Он так испугался этого, что только молча кивнул Артуру огромной головой, а потом опять стал сопротивляться намерениям Керри, выражая свое недовольство то на английском, то на гэльском — то есть на языке шотландских горцев.

— Нам не обойтись без твоей скрипки, Рыжий Доннер, — ласково промурлыкала Керри, и не прошло и двух минут, как рука Рыжего Доннера оказалась в ее руке и она уже втирала какую-то вонючую мазь в рану, а могучий горец хныкал, как малое дитя.

Второй коттедж стоял в густой рощице у подножия одного из холмов, окружающих Гленбейден. Коттедж был расположен как-то необычно, как будто его хозяин вознамерился отдалиться от всех соседей. Керри не стала стучать, она открыла дверь и, пригнувшись, шагнула через порог.

Спустя какое-то время покой долины нарушил ужасный крик. Артур кинулся к коттеджу, но Керри уже вышла; лицо ее сияло.

— Это Уинифред, — сказала она, закатив глаза. — Старая, как сама эта долина, она проклинает каждый новый наступивший день и грозится застрелить меня за то, что я приношу ей хлеб. Но ничего, хлеб она съедает, а ружья у нее нет, — хмыкнула Керри и пошла дальше.

Последний коттедж, стоявший как раз там, где кончалась изрытая колеями дорога, принадлежал молодой вдове с тремя маленькими детьми. Муж Лорибет, как объяснила Керри, утонул, пытаясь спасти младшенького, который нечаянно упал в озеро. Тела ребенка так и не нашли, и Лорибет с тех пор очень изменилась. Когда она появилась в дверях, Артур увидел осунувшуюся постаревшую женщину, одетую в лохмотья, и сердце у него сжалось. Он задумался — как ей удается прокормить троих детей, но тут понял, как — Керри принесла ей бисквиты и кусок ветчины.

Выйдя из коттеджа Лорибет, Керри свернула на луг, заросший высокими травами и казавшийся бесконечным. Она шла туда, где Артур должен был встретиться с Томасом. Мысль о Томасе внезапно напомнила ему о тяжелых инструментах, которые он нес на спине.

— Как вы полагаете, Керри, что именно сделает со мной Томас при помощи этих орудий? — ухмыльнулся Артур. Керри весело рассмеялась.

— Он вспыльчивый человек, это верно, но он будет благодарен вам за помощь, не сомневайтесь.

В этом Артур как раз сомневался. И засомневался еще больше, когда они приблизились к той части изгороди, о которой шла речь. Пока Томас объяснял, что задача Артура — починить старую каменную изгородь, чтобы их скотина не уходила слишком далеко, Артур задавался вопросом: куда может забрести эта скотина, ведь со всех сторон луг окружают каменистые откосы? Но он решил, что, задав вопрос, получит в ответ очередной взгляд, исполненный презрения. Старая изгородь разрушалась, и непонятно было, что изменится, если ее починить именно в этом месте.

— Ну ладно, я пошла, а вы работайте, — прочирикала Керри, махнула рукой, нежно им улыбнулась и двинулась обратно через луг.

Посмотрев ей вслед, Томас, для начала уронив большой камень к своим ногам, с суровым видом объяснил Артуру, какие камни надо собирать, как их разбивать и как потом использовать куски для восстановления изгороди. Он показал, как орудовать киркой, понаблюдал немного за Артуром, затем круто повернулся и направился к дому.

И тут Артур вдруг понял, что Томас собирается бросить его здесь одного.

— Эй, мистер Маккиннон! Хотелось бы мне знать, куда это вы идете?

Томас, остановившись на секунду, посмотрел на Артура через плечо.

— У меня есть другая работа! — крикнул он и пошел дальше, а Артур так и остался стоять, от изумления открыв рот. Ну что ж, теперь все ясно. Томас твердо решил его угробить.

И ему это почти удалось.

Дробить камни — работа каторжная. И хотя день был прохладный и все время дул ветерок, пот лил с Артура градом. Руки, державшие кирку, болели, мышцы спины горели от усилий, с которыми он поднимал камни на изгородь. Он ощутил наличие у себя таких частей тела, о существовании которых даже не подозревал.

С колыбели его растили в убеждении, что аристократ должен избегать физического труда. Так что ничего удивительного, что сегодня этот труд оказался таким непривычным.

Господи, до чего же у него все болит!

Вскоре после полудня Артур прервал работу, чтобы выпрямить спину. Он оглядел луг, и довольная улыбка раздвинула его губы. Она стала еще шире, когда он увидел, что к нему идут Томас и Керри. На боку у Керри весело болталась корзинка, простое серое платье облегало гибкую фигурку, и Артур вспомнил, как держал ее в объятиях и ее бедра прижимались к нему.

Воспоминание об этом поцелуе охватило все закоулки его сознания; сердце у него забилось сильнее, когда он, очарованный, смотрел, как она словно скользит по воздуху. И он подумал, что все, что он сейчас видит, — это ожившая картина великого мастера.

— Рубаху вам одолжили, так что постарайтесь не слишком ее марать, — буркнул Томас, проходя мимо Артура, чтобы проверить его работу.

Артур кинул быстрый нетерпеливый взгляд на спину Томаса, бросил кирку и пошел навстречу Керри.

Она одарила его блаженной улыбкой.

— Что у вас там?

— Сыр, и яйца, и хлеб, а от Мэй — бисквит. — Она улыбнулась и застенчиво подмигнула. — Кажется, наша Мэй в вас влюбилась.

— Вот как? Я бы сказал, что у этой женщины на редкость хороший вкус.

Керри засмеялась, показав белые зубы. Артур порывисто схватил ее руку и нежно погладил.

— Мне нравится слушать, как вы смеетесь. Ваш смех кажется мне музыкой.

Ее улыбка медленно погасла; она открыла рот, чтобы что-то сказать, но это «что-то» так и не было произнесено, поскольку в разговор вмешался Томас.

— Вы бы поели, — резко бросил он, забирая корзинку у Артура. — Мы пришли на минутку, не больше. Здесь еще много дела, — сообщил он Керри и Артуру и пошел прочь, унося с собой корзинку.

— Он не любит, когда я вмешиваюсь в работу, — шепнула Керри, а потом окликнула Томаса: — Ты ведь оставишь еду мистеру Кристиану, да, Томас?

— Ну да, да, — ответил тот, набив рот бисквитом. Она глянула на Артура из-под ресниц и улыбнулась.

— Теперь мне нужно идти. — Она покосилась на Томаса и отступила. — Поторопитесь, не то он съест и вашу долю.

Артур кивнул. Керри пошла назад; шла она неохотно, походка ее была странно возбуждающей. Он не мог оторвать от нее глаз, он смотрел и смотрел на нее, чувствуя, что улыбается все шире. Но вот она, наконец, обернулась и, бросив на него последний взгляд, пошла по лугу.