Тайна за семью печатями - Джеффри Арчер

– При сложившихся обстоятельствах, леди Вирджиния, выбора у вашего мужа не было, – пояснил сэр Катберт. – Хотя, уверен, если бы не это вмешательство в последний момент, дело можно было считать законченным.

– Чем, интересно, сейчас занят судья? – Эмме не удавалось скрыть свое волнение.

Гарри взял жену за руку:

– Не переживай ты так, скоро узнаем.

– Если решение вынесут не в нашу пользу, – не унималась Вирджиния, – сможем ли мы по-прежнему настаивать на том, что конверт – недопустимое доказательство?

– На этот вопрос я ответить не смогу, – сказал сэр Катберт, – пока не получу шанса изучить содержимое: ведь оно может также доказывать, что ваш муж прав в своем предположении, будто его мать была не в состоянии подписать важный правовой документ в течение последних часов жизни, а в этом случае уже противной стороне придется решать, подавать апелляцию или нет.

Обе партии так и продолжали перешептываться, склонив друг к другу голову: две группы в противоположных концах помещения, словно боксеры, в разных углах ринга ожидающие гонга к финальному раунду. В это время дверь позади спинки судейского кресла открылась и вошел судья.

Все в зале встали и поклонились; судья Кэмерон занял свое место в черном, с высокой спинкой кресле. Потом внимательно посмотрел на устремленные к нему в нетерпеливом ожидании лица:

– Только что я имел возможность изучить содержимое конверта. – (Никто не сводил глаз с судьи.) – Оно привлекло мой живой интерес. Оказывается, леди Баррингтон и меня объединяло хобби, хотя, признаюсь, она куда более искусный мастер, чем я, потому что двадцать шестого июля она разгадала кроссворд из «Таймса», оставив лишь одну строку пустой, что, я нисколько не сомневаюсь, сделала с целью обратить внимание на ее мысль. Причина, по которой я счел необходимым оставить вас, проста: мне надо было наведаться в библиотеку и взять номер «Таймса» за пятницу двадцать седьмое июля – день, следующий за тем, когда умерла леди Баррингтон. Я хотел проверить, сделала ли она ошибки в кроссворде предыдущего дня, а ошибок я не нашел, и узнать ответ на вопрос незаполненной строки. Сделав это, я теперь не сомневаюсь, что леди Баррингтон была не только способна подписать завещание, но также и полностью со знавала важность его содержания. В связи с изложенным я готов вынести судебное решение по этому делу.

Сэр Катберт проворно поднялся со своего места:

– Милорд, позвольте узнать, что это было за слово, которое помогло вам прийти к решению?

Судья Кэмерон опустил глаза на кроссворд:

– Двенадцать сверху, шесть и шесть: «Распространенные вредители, которых я путаю, когда нахожусь в здравом уме».

Сэр Катберт поклонился, и на лице Гарри засияла улыбка.

– Тем самым в деле «Баррингтон против Клифтон и Баррингтон» я выношу решение в пользу миссис Гарольд Клифтон и мисс Грэйс Баррингтон.

– Мы должны подать апелляцию, – дернула за рукав Джайлза Вирджиния, когда сэр Катберт и мистер Тодд замерли в низком поклоне.

– Апелляции не будет, – ответил Джайлз.

– Ты был жалок, – бросила Вирджиния, в гневе покидая зал суда.

– Но Гарри – мой старейший друг. – Джайлз устремился за ней.

– А я твоя жена, на случай, если вдруг забыл. – Вирджиния толкнула перед собой вращающуюся дверь и выбежала на Стрэнд.

– Но что же я мог поделать, если все так сложилось? – воскликнул он, догнав жену.

– Сражаться до последнего за принадлежащее нам по праву, как и обещал, – напомнила она ему и подняла руку, ловя такси.

– То есть ты полагаешь, судья не прав, решив, что моя мама в точности отдавала себе отчет в своих действиях?

– Если ты веришь в это, Джайлз, – Вирджиния повернулась к нему лицом, – значит у тебя такое же низкое мнение обо мне, какое было у нее.

Онемевший Джайлз застыл, а в этот момент подкатило такси. Вирджиния распахнула дверцу, забралась внутрь и опустила окно:

– Я несколько дней поживу у мамы. Если к моему возвращению не подашь апелляцию, рекомендую поискать совета стряпчего, специализирующегося на разводах.

Во входную дверь решительно постучали. Джайлз взглянул на часы – 19:20. Кто бы это мог быть? На ужин он никого не приглашал, и в парламент на заключительные речи собирался не раньше девяти. Вот второй стук, и он вспомнил, что сегодня у домработницы свободный вечер. Он положил вчерашний выпуск «Хансарда» на край стола, рывком поднялся с кресла и уже направлялся к коридору, когда постучали в третий раз.

– Уже иду! – крикнул Джайлз.

Он потянул на себя дверь, и перед ним возник тот, кого он никак не ожидал увидеть на пороге своего дома на Смит-сквер.

– Грэйс? – Он даже не попытался скрыть свое удивление.

– Ты не представляешь, какое это облегчение вдруг узнать, что ты все еще помнишь мое имя, – сказала его сестра, заходя внутрь.

Джайлз попытался придумать такое же резкое возражение, но, поскольку не виделся с сестрой со дня похорон матери, решил простить ей колючее приветствие. Он не поддерживал контактов ни с кем из родных с тех пор, как Вирджиния в ярости вышла из зала суда и умчалась на такси, оставив его одного на улице.

– Что привело тебя в Лондон, Грэйс? – спросил он довольно вяло, ведя сестру по коридору к гостиной.

– Ты привел. Если гора не идет к Магомету и так далее.

– Приготовить тебе что-нибудь выпить? – спросил он, продолжая гадать, зачем же она пришла, разве только…

– Спасибо, после этого жуткого поезда сухой херес не помешал бы.

Джайлз подошел к буфету и налил ей хереса, а себе – полбокала виски, все это время отчаянно пытаясь придумать, что сказать.

– У меня в десять голосование, – наконец проговорил он, передавая Грэйс напиток.

В присутствии своей младшей сестры Джайлз отчего-то всегда чувствовал себя озорным школьником, пойманным директором школы за курением.

– Для того, что я собираюсь тебе сказать, времени с лихвой.

– Ты пришла заявить свое неотъемлемое право и вышвырнуть меня из дома?

– Нет, болван, я пришла попытаться вбить хоть немного здравого смысла в твой толстолобый череп.

Джайлз рухнул в кресло и сделал глоточек виски.

– Я весь внимание.

– На следующей неделе мне исполняется тридцать, на случай, если ты запамятовал.

– И ты проделала такой путь, чтобы рассказать мне, какой хочешь получить подарок? – попытался разрядить обстановку Джайлз.

– Именно, – сказала Грэйс, удивив его во второй раз.

– Какой же? – Джайлза все еще не оставляло ощущение, что ему необходимо обороняться или оправдываться.

– Хочу пригласить тебя на мой день рождения.