Принц наслаждения - Николь Джордан

При одной лишь мысли о Жюльенне Дэр ощутил томление в чреслах, воображение нарисовало ему сцену их страстного поцелуя во дворе таверны после его победы в конном забеге. На губах у него возник вкус ее податливых губ, словно наяву, он почувствовал грудью прикосновение ее упругого бюста, услышал се шумное дыхание…

Дэр готов был целовать и ласкать Жюльенну бесконечно, раз за разом овладевать ею, не выпуская из объятий. Близость с другими женщинами никогда не приносила ему той радости, которую он испытывал от обладания этой восхитительной француженкой. Его увлечение ею становилось опасным, ему необходимо было обрести силы, чтобы порвать с ней раз и навсегда, пока она снова не разбила его сердце. Но как ему заставить себя выкинуть ее из головы? Ответа на этот вопрос он не знал.

С Лусианом Дэр встретился на следующее утро в спортивном клубе на Бонд-стрит, где тот, по своему обыкновению, тренировался в искусстве кулачного боя и фехтования. Прервав занятия, Лусиан увел своего помощника в раздевалку и внимательно выслушал его подробный отчет, обтираясь насухо полотенцем.

— Вы уверены, что Риддингэм не Калибан? — спросил он у Дэра, надевая чистую сорочку.

— Да, сэр, вполне, — ответил маркиз. — Но вот его приятели у меня еще под подозрением. Я имею в виду Стивена Ормсби и Мартина Перрина. Вам они, конечно же, известны.

— Разумеется, — кивнул Лусиан. — Какого вы о них мнения?

— Стивен — франт и бездельник, Перрин — зануда и весьма серая личность. Я пригласил их к себе в загородное имение лишь потому, что предполагал, что один из них проиграл интересующий нас перстень в карты Риддингэму. Как я узнал вчера, сэр Стивен пытался приударить за убитой девушкой. Нота предпочла ему другого — какого-то высокого темноволосого аристократа.

— Надо выяснить, кто этот ловелас. Я займусь этим лично, — сказал Лусиан.

— По-моему, Мартина Перрина можно смело включить в круг подозреваемых, — задумчиво проговорил Дэр. — Общеизвестно, что он беден как церковная крыса и, как младший сын, вряд ли получит большое наследство. Финансовые затруднения вполне могли стать для него мотивом сотрудничества с изменником.

— Это я тоже непременно проверю, — сказал Лусиан, — но сомневаюсь, что все обстоит именно так, как вы предполагаете. Калибан — прекрасный стратег, получающий удовольствие от побед над противниками. Деньги для него — далеко не главное в этой азартной и опасной игре.

— Перрин, как вы знаете, не аристократ и не производит впечатления гения, — сказал Дэр.

— Возможно, что он ловко скрывает свои достоинства за маской глуповатого флегматика, — заметил Лусиан. — А прозвище Калибан взял для придания своей фигуре большей таинственности и значительности в глазах оппонентов. Я подключу к этому делу лучших тайных агентов. Думаю, что вскоре мы выведем наших врагов на чистую воду.

Лусиан стал тщательно завязывать галстук. Дэр молчал, ожидая его указаний. Наконец Лусиан сказал:

— Продолжайте охотиться за Калибаном. Сегодня утром мне сообщили по дипломатическим каналам, что во Франции предпринята попытка ликвидировать лорда Каслрея.

— Вы полагаете, что это дело рук агентов Калибана?

— У нашего министра иностранных дел достаточно личных врагов и завистников, — ответил Лусиан. — Совсем недавно, к примеру, его политика подверглась жестокой критике в парламенте. Мнения членов правительства по этому вопросу тоже разделились. Но вряд ли кто-то из членов кабинета мог решиться на убийство своего соперника.

— Но зачем Калибану убивать Каслрея?

— Возможно, просто из желания отомстить ему за поражение Наполеона, чье отречение от престола не за горами. Как известно, Каслрей — убежденный сторонник восстановления правления династии Бурбонов и противник Бонапартов. Это делает его злейшим врагом в глазах Калибана. Думаю, что вскоре произойдет второе покушение.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Дэр.

— У Калибана наверняка есть сообщники, он мастер вербовки агентов — запугивает людей, играет на их слабостях, а потом использует в своих интересах. Что вы решили в отношении мисс Лоран? Может она быть связана с этим злодеем?

Нет, я в этом абсолютно уверен, — ответил Дэр. — Она помогла мне разобраться с Риддингэмом, без ее помощи я мог бы очутиться в тупике. Вы были правы, сэр, считая ее невиновной. Я находился в плену прошлой обиды, но теперь все изменилось. Мне кажется, что Жюльенна вполне могла бы стать нашим хорошим агентом.

— Так почему бы вам ее не завербовать? — живо предложил опытный шпион. — Я бы занялся этим сам, но мне срочно надо отбыть в Девон. Вы знакомы с моим помощником Филиппом Бартоном? Свяжитесь с ним, он знает, что нужно делать.

— Хорошо, сэр, — сказал Дэр. — Передайте мои поклоны Бринн. Думаю, что мне будет о чем вам доложить, когда вы сюда вернетесь.

Джентльмены пожали друг другу руки и расстались.

Дэр не торопился вновь встретиться с Жюльенной, рассудив, что спешка ему только повредит. Во-первых, требовалось усыпить бдительность Ридцингэма и утвердить его в иллюзии, что прекрасная француженка к нему благоволит. Увидев Жюльенну вновь в обществе своего соперника, виконт мог бы насторожиться и вспомнить свои пьяные откровения в клубе и в карете.

Во-вторых, Дэру хотелось раздразнить нетерпение самой Жюльенны и заинтриговать ее своим долгим отшельничеством. Она просила его поделиться с ней результатами расследования убийства девушки и теперь наверняка сгорала от любопытства.

Но главной причиной воздержания Дэра от встреч с Жюльенной было его желание обуздать свое влечение к ней. Однако терпение его иссякло уже через неделю, и он отправился в театр на спектакль «Ричард Ш», в котором она играла леди Анну.

Как и вес зрители, Дэр был очарован ее великолепной игрой. Глядя на сцену, он порой ловил на себе любопытные взгляды дам, сидевших в соседних ложах, и чувствовал себя злодеем Ричардом, коварным убийцей и соблазнителем. Финал шекспировской пьесы был ему, разумеется, известен: в нем леди Анна умирала. Но почему-то Дэру казалось, что в схватке с Жюльенной проиграет он. И как ни пытался он внушить себе, что не дрогнет перед ее ослепительной красотой и победит ее, внутренний голос нашептывал ему, что он обречен на поражение, потому что эта роковая женщина засела у него в печенках.

Он постоянно желал ее и был не в силах превозмочь это пагубное вожделение. Даже угроза будущих страданий не могла удержать его от попыток овладеть ею.

После спектакля Дэр немедленно покинул театр, чтобы отправиться на квартиру Жюльенны и дождаться ее там. Холодный ветер хлестал его по лицу и по пальто, пока он ожидал на улице экипаж. Но когда наконец карета подкатила к входу в театр и швейцар услужливо распахнул перед ним дверцу, Дэр оцепенел, заметив на бархатном сиденье блестящий маленький предмет. Это была брошь из перламутра. Неужели это та самая брошь, о которой говорил ему Лусиан? Украшение покойной Эллис Уотсон, подарок ее любовника? Но как оно очутилось в его карете? По спине Дэра пробежал холодок.