Wabi Sabi. Японские секреты истинного счастья в неидеальном мире - Бет Кемптон

• Прислушались ли вы к своей интуиции? Что она говорила?

• Что вы сделали бы по-другому, если бы ситуация повторилась в будущем?

• Как можно переоценить неудачу в рамках развития или через объектив позитивного настроя?

• Что изменилось в результате этого опыта?

• Что нужно сделать сейчас, чтобы уйти от него?

Обдумайте ответы и сделайте запись, начинающуюся со слов: «Спасибо [опишите произошедшее]. Теперь я…»

Хамана-сенсей ставит в бамбуковую вазу цветущую ветку персика и несколько стебельков желтого рапса. Ваза стоит в алькове токонома. На каллиграфическом свитке надпись: «Сердце каждого дня», сделанная монахом из храма Миёсин-дзи. Я сижу на низкой плоской подушке в позе сейдза с поджатыми ногами. Рядом со мной на татами сидит мой друз Идзуми, который уже несколько лет изучает чай с Хаманой-сенсеем.

Великолепный в своем черном кимоно Хамана-сенсей ходит по чайной комнате, приносит чайник, чашки и маленькую лакированную коробочку с прекрасным зеленым чаем матча. Подвесной металлический чайник цуригама покачивается над угольками очага ро в углублении в полу. Кажется, что по комнате гуляет легкий ветерок. Зима уходит, и весна уже на пороге.

Мы сидим молча, наблюдаем, слушаем, впитываем. Хамана-сенсей – гостеприимный хозяин. Он не разговаривает – его движения передают все, что можно сказать. Он готовит для нас чай. Мне подает чай в пиале в стиле Раку, абсолютно черной, с легким блеском. Мастер искусно сформировал ее вертикальные стенки. Когда я обхватываю пиалу пальцами, она становится продолжением моей руки. Пиала идзуми более плоская, цвета бледной земли. Чай отдает лесной зеленью, на нем нежная пена. Хамана-сенсей подает нам сезонные сладости в форме цветов, их легкая горечь освежает.

В ро мерцают угольки.

Дождь ранней весны шелестит.

Сегодня нет спешки.

Традиционная чайная церемония воплощает в себе японскую эстетику. Это сама ее суть. Хамана-сенсей почти никогда не говорит на своих уроках о философии, но я ухожу с ощущением, что узнала нечто значительное. Это всего лишь ритуализованное приготовление чая, и все же это нечто большее. Мы трое отдавали и принимали, и это было даром для каждого.

В старые времена самураи, прежде чем войти в чайную комнату, снимали мечи и вешали их на специальный крюк – катана-какэ. Входили через нидзири-гучи – дверь такую низкую, что всем, вне зависимости от статуса, приходилось опускаться на колени и проползать через нее. Чайная комната – это спрессованный мир, настоящее, момент, общность ощущения. В ней все равны. Хозяин и гости относятся друг к другу с заботой и пониманием. Они внимательны, они нужны друг другу. Они благодарны за то, что` разделяют друг с другом в этот момент.

Основа чайной церемонии – четыре принципа, называемые «ва, кэй, сэй, дзяку» (和敬清寂): гармония, уважение, чистота и безмятежность.[64]

ВА (ГАРМОНИЯ)

Это идеальная природа взаимодействия хозяина и гостей. Время года, все принадлежности, подаваемая еда и настроение – все сплетено в сложную ткань чайного собрания. Это понятие можно расширить и на взаимодействие людей в повседневной жизни. Это ощущение единства с природой и другими людьми, чуткость по отношению друг к другу. Гармония ведет к созданию комфортных отношений, в которых нет места драме. Такие отношения вселяют в людей ощущение покоя.

КЭЙ (УВАЖЕНИЕ)

Это чувство возникает из принятия других людей такими, каковы они есть. Это то, что мы получаем, относясь к окружающим с добротой и смирением. Хозяин и гости пользуются чайными принадлежностями с заботой и уважением. Гости с благодарностью воспринимают обстановку и все детали, которые хозяин приготовил специально для них. Так должно быть и в повседневной жизни.

СЭЙ (ЧИСТОТА)

Здесь речь идет и о чистоте физической, и о внимании к мельчайшим деталям чайной церемонии. Традиционно гости идут на чайную церемонию по родзи (садовой дорожке) и омывают руки и рот у небольшой каменной чаши, прежде чем войти в чайную комнату. Таким образом, гости переходят из шумного, грязного мира повседневной жизни в чистый и спокойный мир чайной комнаты. Сэй подразумевает также чистоту сердца и освобождение от привязанности к материальным вещам и статусу. Мы должны искать лучшее друг в друге, преисполняясь доверия и заботы и отказываясь от осуждения.

ДЗЯКУ (БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ)

Дзяку – это активное состояние покоя, чувство безмятежности. В школе чая Урасэнке считается, что, хотя человек должен стремиться к воплощению трех первых принципов (гармонии, уважения и чистоты), последний воплощается через постоянное проявление трех первых. В Урасэнке говорят: «Человек, сердце которого расположено к Чаю, готов обрести внутренний покой и молчание дзяку».[65] Сохранение покоя и безмятежности, что бы ни происходило в жизни, позволяет мыслить трезво и реагировать соответственно ситуации.

Эти четыре принципа сформировались на протяжении веков. Они были неотъемлемой частью чайной церемонии и вносили покой в повседневную жизнь. Сегодня ими можно руководствоваться, строя отношения с другими людьми – как в повседневной жизни, так и в моменты серьезных конфликтов.

Подумайте, как можно изменить отношения – и любовные, и деловые, – если бы вы смогли уделить больше внимания гармонии, уважению, чистоте и безмятежности.

У господина К. была привычка оставлять мокрые кухонные полотенца прямо на столе в кухне. Это всегда выводило меня из себя. Ну почему бы просто не повесить его на крючок? Я снова и снова брала их и вешала на место, и каждый раз в душе появлялось крохотное семечко раздражения. Пару раз говорила об этом, и какое-то время он все делал правильно, но потом забывал, и полотенца снова оказывались на столе. Я постоянно думала об этом, даже когда занималась совсем другими делами. Интересно, неужели и другие мужья поступают так же? Или я единственная, кому приходится убирать за своей второй половиной, а не только за детьми? (Кстати, это было очень несправедливо в отношении господина К. – он был гораздо аккуратнее меня.)