Убийство на ранчо - Рекс Тодхантер Стаут

коричневого сахарного песка и вустерского соуса, плотно заворачиваете рыбу в фольгу и помещаете в духовку. Если форели сильно различаются по размеру, то рассчитать время приготовления довольно трудно. Подаете на стол прямо в фольге.

Вулф не испепелил меня взглядом и не зарычал, а просто сказал:

– Да, это может быть вполне съедобно.

– Угу, – кивнул я. – Кстати, я заметил, что за все время вы ни разу не заговорили о еде, даже со мной. Должно быть, дали себе честное слово, скорее всего по пути в аэропорт, что беспрекословно стерпите все надругательства над своими вкусовыми сосочками. Представляю, что вы наплетете Фрицу, если мы, конечно, вернемся домой. Надеюсь, им удастся наловить достаточно форели. Какого вы, кстати, мнения о консервированном консоме?

Я думал, что Вулф будет рад-радешенек возможности излить душу, но он, похоже, придерживался иного мнения.

– Тебе нельзя ехать в Сент-Луис, – произнес он. – Ты нужен здесь.

– Еще бы! – хмыкнул я. – Должен же кто-то разоблачать фальшивые алиби.

– Пф! Что ты можешь еще сказать о вчерашнем вечере?

– Добавить мне, пожалуй, нечего. И тот и другой меня по-прежнему привлекают. Например, слова Фарнема про залог. Возможно, это связано с нашим делом. Или как Сэм Пикок пытался неуклюже увильнуть от расспросов про то утро, когда Броделл ходил на Берри-Крик. Вам пришлось дважды перебивать его, а когда вы спросили, не говорил ли Броделл, что встречал кого-нибудь по дороге, Пикок нервно затеребил шейный платок и начал ныть, что вы задаете слишком много вопросов. Будь Броделл жив, я бы предпочел расспросить его про это утро.

– Да. Сможем ли мы поговорить с мистером Пикоком, если поедем туда сейчас?

– В субботу днем? Сомневаюсь.

– Можем ли мы застать его сегодня вечером у мистера Степаняна?

– Вот это как пить дать.

– Значит, поговорим с ним там.

– Поговорим? Вы тоже едете?

– Да.

Я даже не поднял бровь: уж слишком он меня поразил. Я просто таращился на него.

– Я хочу пить, – сказал Вулф. – Там в ручье две банки пива.

Я молча встал и спустился по крутому склону к воде.

Глава 8

В двадцать минут пятого мы вчетвером сидели в гостиной в доме Греве – той самой, где были выставлены фотографии, вымпелы, медали, серебряный кубок и знаменитое седло. В гостиной собрались только мужчины. Кэрол Греве и Флора Итон, невезучая вдовушка, колдовали на кухне над форелью по-монтански, которую должны были подать на стол к шести часам. Альма хлопотала над младенцем. Мы с Вулфом прибыли к пяти. Пит Инголлс с Эмметом Лейком уже были на месте, а вот Мел Фокс застрял, что-то случилось с лошадью, – и теперь мы все ждали его. Эммет, видавший виды ковбой лет пятидесяти, произнес всего два слова: «Садитесь сюда», обращаясь ко мне, а вот Пит Инголлс, напротив, оказался разговорчивым малым. Судя по его телосложению, Пита должно было увлекать нечто, где требовалось применение недюжинной физической силы, а он тем не менее заканчивал Калифорнийский университет в Беркли, специализируясь по палеонтологии, но вот уже третье лето подряд подрабатывая на ранчо «Бар Джей-Эр». Вулф неосмотрительно задал ему вопрос о студенческих демонстрациях в Беркли, и Пит в ответ разразился речью, которая затянулась бы до самого ужина, не прерви ее появление Мела Фокса. Мел извинился за опоздание и поздоровался с Вулфом за руку. Потом придвинул стул к моему, подтянул по привычке джинсы, сел, взглянул на свои руки и заметил, что еще не успел даже умыться. И спросил, не пропустил ли чего важного.

Вулф покачал головой:

– Мы ждали вас. Я здесь уже три дня, мистер Фокс, и вы, должно быть, недоумеваете, почему я до сих пор не поговорил с вами.

– Я, наверное, был слишком занят, чтобы недоумевать.

– Завидую вам. А я вот больше ничем другим все это время и не занимался. – Вулф обвел глазами собравшихся. – Мистер Гудвин рассказал мне про вас, джентльмены, и будь у меня хотя бы малейшее подозрение, что один из вас мог застрелить Филипа Броделла, я бы не стал дожидаться сегодняшнего дня, чтобы встретиться с вами. Сюда же я приехал, теша себя надеждой, что кто-нибудь из вас может, сам того не подозревая, знать хоть что-нибудь, что может натолкнуть меня на определенные выводы. Вот я и хочу попросить вас рассказать все, что вам известно. Начнем с вас, мистер Фокс. Расскажите мне про Филипа Броделла и про его гибель.

– Рассказчик из меня неважный. – Мел покосился на меня, потом снова посмотрел на Вулфа. – И я все уже рассказывал Арчи.

– Я знаю, но хочу сам послушать вас. Начинайте.

– Что ж… – Мел закинул ногу на ногу. – Вообще-то, я и двадцатью словами с Броделлом не перекинулся. А было дело так. Утром в воскресенье я покупал что-то у Вотера, а Броделл подошел, представился и спросил, нет ли у меня лишнего, уже использованного лассо. Он хотел купить его и забрать домой. Я ответил, что нет. Нет, пожалуй, тут и двадцати слов не наберется. Видел я его еще пару раз, но мы не разговаривали. Правда, когда стало известно, что Броделл – отец ребенка Альмы, этот паразит, на свое счастье, уже смотался отсюда. Иначе я бы за себя не поручился. Альма… Я выковыривал из ее ножки иглы дикобраза, когда малышке было всего пять лет от роду. Тогда про этого прохвоста и впрямь много говорили, но я только слушал. Говорить мне было нечего, кроме того, что, попадись он тогда мне в руки, я бы с него живого шкуру содрал.

– Значит, вас бы тоже стоило заподозрить?

– Да, конечно. Шериф повозился со мной немного.

– А почему оставил вас в покое?

– Потому что Харви был в таком же положении, как и я, а на Харви у него зуб. Потом, Харви в тот день был один, а я нет. Эммет Лейк был со мной весь день, да и Пит Инголлс не раз присоединялся к нам. А врать Эммет не станет, потому что считает, что вполне достоин занять мое место.

– Чушь собачья! – процедил Эммет.

Пререкаться никто не стал. Вулф спросил Мела:

– Вы знали, что Броделл вернулся?

– Да, все тут знали. Первым проведал Пит, еще во вторник, и сразу рассказал нам. Тогда же вечером мы здорово поспорили на его счет. Пит сказал, что мы должны всячески помогать Харви и Кэрол, чтобы не допустить его встречи с Альмой, а Эммет заявил, что мы не должны вмешиваться, поскольку Броделл может надумать жениться на ней. Я же стоял на том,