Комплект - Алексей Михайлович Курбак

судьбоносный разговор с заместителем районного военкома. Тот, после удачно прошедшей операции по поводу язвы желудка, воспылал желанием отблагодарить и кое-что предложил.

Суть кратко сводилась к перспективе получить звездочки в родной армии, где и зарплата вдвое больше, и с жильем порядок, и на работе гореть не придется. А самое привлекательное — место будущей службы. Беззастенчиво пользовавшйся служебным положением пышноусый майор пообещал призвать эскулапа не куда-нибудь, а в столичный округ, где его собутыльник-кадровик возьмет дальнейшее обустройство на себя. Дал слово офицера. И не обманул.

До получения заветной повестки оставались считанные дни, и тут в гости неожиданно наведался бывший однокурсник Жора, в пору учебы, шпаргалок и подсказок усиленно набивавшийся в лучшие друзья. После распределения их пути, правда, резко разошлись. Приятель оказался одним из четверых генно-детерминированных и ныне занимался как раз «ношением на обходах историй-снимков», как и предрекал подобной братии многоопытный Василий.

Однокашник приехал не один. Привез с собой знакомого по ночным дежурствам-бдениям, заведующего хирургическим отделением областной клинической больницы. Когда быстро набравшийся Жорик вовсю похрапывал на отведенном ему диванчике, старший товарищ перешел к делу:

— Слушай, ты ведь скоро заканчиваешь здешнюю каторгу? Этот говорит, полгода осталось? А давай к нам, в областную! А то, сам понимаешь, народу вроде полно, но все — чья-то родня, при связях, уже и дисеры как бы сочиняют, а работать — некому! Полставки в стационаре сразу обеспечу, остальное дежурствами доберешь… Не переживай, я сам так начинал. И с жильем поможем — сначала, конечно, общага, год-другой, а там и квартирка образуется. Наука опять же, с кафедральными ты знаком…

МХ кивал, подливал доктору, а про себя посмеивался: прав собачник, тысячу раз прав! Главно-генная наука и практика работает исправно. На сытные и денежные местечки «родных человечков» пруд пруди, а как до настоящего доходит — надо вот так по районным захолустьям рыскать, искать тех, кто способен не только бумажки сочинять, но и реально служить делу.

Только опоздал вербовщик. Его, вдоволь вкусившего нелегкого, порой и горько-соленого, но добытого своим трудом хлеба, к рабскому корытцу так просто не заманишь. Уж лучше, как намечено, податься на военные пути-дороги. Тем более что и молодая жена известие о скором переезде восприняла с энтузиазмом — ей унылое периферийное существование пришлось абсолютно не по нраву.

Время летит ракетой. Шинельное сукно, как и врачебный халат, тоже пахнет по́том. Довольно скоро пришлось убедиться — еще в одном не ошибся давний знакомец: сыну генерала никогда не стать маршалом. Как и полковничьему — генералом. А раз ты пришлый, выходец из штатских «пиджаков», то и вовсе о сколько-нибудь значимой военной карьере не мечтай.

Иногда взгляд в прошлое помогает увидеть будущее и яснее представить настоящее. Два века назад Карл Гаусс назвал математику «царицей наук». Но где ему, средневековому немцу, понять наши сегодняшние реалии! Нет, не математика, а генетика — истинная и вечная царица. Главная и всевластная царица теории и практики, доктрин и концепций везде и во всем. И ныне, и присно, и во веки веков!

Бумеранг

Это такая старинная австралийская штуковина. Ее вроде бы аборигены применяли в охоте на птиц — попугаев и тому подобных, которых на зеленом континенте водится великое множество. Водилось, во всяком случае, до освоения белым человеком.

Древние хитрецы без нынешних компьютерных моделей умудрились добиться на первый взгляд невозможного — при промахе оружие не надо искать по джунглям, само прямо в руки прилетит. Но может и в лоб угодить. Недаром среди местных жителей бытует мнение: если его удачно запустить, полдня надо ходить с оглядкой.

Еще знающие люди говорят, правильно изготовленный и брошенный бумеранг не просто возвращается, а совершает полет по «восьмерке». И с равной вероятностью может шарахнуть аборигена как по лбу, так и по затылку.

Сейчас и спортивные кое-где в моде. Их из чего только не делают! Идет в ход и фанера, и пластик, и алюминий, и композиты чуть ли не космические. А мне как-то едва не пришлось поневоле испытать комбинированный, железо-деревянный. На себе. Причем не на охоте, а — кто бы мог подумать — на рыбалке!

Такое изначально безмятежное занятие… Сиди себе на бережку или в лодочке, подремывай да червячков свеженьких рыбке подбрасывай, чтоб не голодала. Но при умелом подходе и оно может быть сопряжено с риском кровопролития, сам убедился.

В недавнем прошлом мы с друзьями довольно большой компанией регулярно выезжали на одно из белорусских лесных озер. Каждое лето, в самую июльскую жару, на пару недель. Жили в палатках, брали с собой детей, собак и даже кошку. Места там замечательные — озеро чистое, у берега неглубокое, вода теплая, мягкая — для купания просто рай.

Насчет рыбалки у нас было двое специалистов, они с утра до вечера сидели с удочками на надувных лодочках. Улова, правда, только раз за все две недели на уху хватило. Но главное — процесс! А мой давний друг Андрей — о нем надо особо. У него склонность к экспериментам.

В одну из поездок решил спиннинг освоить, специально купил. Снасть красивая, конечно, нет слов. Но вот забросить его, блесну, точнее — это надо уметь. Он, разумеется, решил: все получится сразу, и меня позвал посмотреть, как будет лихо вылавливать щук. Их, по-моему, в том озере и вообще-то негусто. А чтобы вот так, с бережка…

Но — дело мастера боится. Пошел я поглядеть, позавидовать. Первый бросок умельца пришелся в кусты на поляне за его спиной. Леску распутывали вдвоем, причем я, по его словам, только мешал. Второй заброс вышел удачнее — в камыши, метров на десять от берега. Лезть за блесной пришлось, естественно, мне.

В третий раз он зачем-то разбежался, леска аж засвистела, блесна взмыла вертикально вверх… и влетела в крону дерева, стоявшего у обрывчика на самом берегу.

Ольха старая, почти сухая, больше десяти метров высотой, у верхушки всего несколько более-менее зеленых веток. Но и их хватило, чтобы блесну намертво прихватить. Андрюша подергал, потягал, и решил на дерево залезть, отцепить.

Полез. Парень он, надо сказать, не мелкий. На две трети высоты взобрался, выше ухватиться можно, но ногами стать не на что, а достать железяку все не удается.

Тут он мне и предложил топорик ему подбросить, веточку-виновницу отрубить. Я сначала возражал, мол, это опасно, острый же, сам точил… Бросай, кричит. Ну, думаю, наконец настал тот час…

К топорику я веревочку привязал, чтоб, если промахнусь, в озеро не лазить. С первого раза