Дело мистера Болта - Елена Довгаль

— Энтони Болт, — сказал он, надменно улыбнувшись.

— Да, вот прослышал о выставке, думаю, отчего бы и не зайти.

— Ну, знаете, приходить в гости без приглашения… не так уж и вежливо.

— Ну, я надеюсь, Вы не откажете мне в гостеприимстве?

— А Вы не очень-то скромны, мистер Болт.

— В моем деле скромность была бы скорей недостатком, нежели достоинством.

— Ну, насколько я помню, вы не разбираетесь в живописи… Что Вы хотите здесь увидеть?

— Вы не поверите, но это простое любопытство, хотя, если Вам есть что скрывать…

— Да что за вздор, мистер Болт, что мне скрывать? Прошу, проходите.

— Благодарю, — оставив пальто и шляпу, я прошел в комнату, где, собственно, и была сама выставка.

Все было достаточно скромно и не вычурно. Картины были развешаны на стенах, гости общались между собой, смотрели картины, пили вино, в общем, ничего особенного. Картины действительно были очень хороши, или, я бы даже сказал, прекрасны. Даже на мой дилетантский взгляд они были изумительно написаны. В основном это были портреты. Портреты разных людей, некоторые из которых были мне известны, некоторые нет, однако, в любом случае, полотна производили впечатление.

— Ну как, что скажете? — спросил меня мистер Кью.

— Я не очень-то разбираюсь в этом, но, на мой взгляд, мисс Ален тогда Вас ни капли не перехваливала. Мне нравится.

— Спасибо. Как продвигается Ваше дело?

— Не так быстро, как мне бы того хотелось.

— Что так? Убийца оказался Вам не по зубам? — спросил он, рассмеявшись.

— Нет, отчего же? Просто он весьма хитер и последователен, однако это не есть свидетельство его неуловимости.

— Знаете, мне всегда нравились такие люди как Вы, мистер Болт, очень твердые в своих намерениях и очень умные.

— Благодарю Вас, но думаю, что Вы мне немного льстите.

— Кстати, а как там мисс Стоун поживает?

— А почему Вы спрашиваете об этом меня? — спросил я не без удивления.

— Просто слухи дошли, Вас недавно в театре видели, вот и спрашиваю.

— Я не хочу обсуждать эту тему, — сказал я, пытаясь резко пресечь подобные разговоры.

— Ну что ж, простите, тогда не стану Вас более мучить своими расспросами. Смотрите картины, наслаждайтесь!

Понаслаждавшись, как изволил выразиться мистер Грегори, картинами еще некоторое время, я, не найдя для себя ничего любопытного, удалился.

Все последующие дни я проводил в библиотеке, изучая и перелистывая снова и снова энциклопедию оружия. Вот и сегодня вечером я опять сидел за этим занимательнейшим талмудом. Чего в ней только было, вот, например, такое:

«Холодное оружие, главным поражающим элементом которого является клинок (клин с одним или несколькими лезвиями, которые могут нанести телесные повреждения путём проникновения в тело человека или животного).

По количеству клинков клинковое оружие можно разнести на одноклинковые и оружие с несколькими клинками (алебарды, бердыши)».

И все это, конечно, безумно интересно, но совсем не то, что надо. Вот, например, кинжал является холодным оружием с коротким клинком, рассчитанным лишь на колющий удар. А вот, например, меч — холодное оружие с прямым клинком, однолезвийным или обоюдоострым, остроконечным или закругленным у острия, предназначенное для рубящего удара либо удара и укола. Однако, признаться по правде, я очень сомневаюсь, что человек в наше время, желающий убить и незаметно скрыться, будет носить при себе этот атрибут средневековья, который уж наверняка не останется без внимания. В общем, все было не то.

Продолжая коротать время в библиотеке, я вдруг заметил явное оживление, или точней беспокойство, вселенное в ряды той молодой библиотекаршей, с которой я познакомился здесь еще при первом визите. Прислушавшись повнимательней, я услышал, что речь шла опять об очередном убийстве.

— Ах, боже мой! Какой кошмар!

— Какой ужас!

— Да, Вы слышали, что случилось?

— А кто это?

Подобный шепот шел практически со всех углов библиотеки. Ну вот, подумал я, опять началось, столько дней тишины — и вот на тебе! Встав из-за своего рабочего стола, я подошел к библиотекарше и поинтересовался, что стряслось.

— Как, Вы разве еще не слышали? Апостол убил очередную жертву.

— А откуда Вам это известно?

— Да это уже всему городу известно.

— А Вы не знаете, где это произошло?

— Да в том-то и дело, что недалеко отсюда! О Боже, какой ужас!

Оставив свою книгу на столе, в надежде, что ее вполне смогут убрать и без меня, я быстро оделся и выбежал на улицу. Да, на улице действительно была суматоха, повозки ездили взад и вперед, люди судачили о произошедшем событии, полиция обыскивала все близлежащие районы. Пройдя несколько вперед, я увидел фигуру доктора Прайса, по которой и догадался, что именно там и произошло убийство. Лезть с расспросами к Прайсу представлялось мне не очень хорошей идеей, а вот затесаться в толпу, новости в которой ходят быстрей, чем в любой из газет, куда более эффективно и безопасно.

Вокруг тела стояли стражи порядка, создавая таким образом естественное ограждения для места работы Прайса. Тело лежало посредине тротуара, запорошенное несколько снегом, что, надо сказать, очень и очень скверно, так как снег, он же вода, мог легко смыть надпись с тела жертвы, которая была единственным отличием одного убийства от другого. Прайс диктовал что-то рядом стоящему человеку, кропотливо записывающему каждое его слово. Да, это был отчет. Я понимал, что совершить осмотр самому мне не удастся, узнать подробности от Прайса — тем более, поэтому мысль моя остановилась на этом отчете. Я знал, что все они хранятся в его доме, куда я, собственно, уже имел честь быть впущенным, поэтому не знаю как, но теперь мне было просто необходимо побывать там еще раз. Постояв еще немного среди толпы, я, озадаченный, как всегда своими гениальными идеями, побрел по улице.

Вдруг я услышал женский крик и увидел убегающую фигуру. Это был молодой мальчишка, бежавший в сторону переулка Фэн с дамской сумочкой в руках. Барышня стояла абсолютно растерянная посреди улицы, безрезультатно призывая на помощь хоть кого-нибудь. Видя такую несправедливость, я рефлекторно кинулся догонять этого малолетнего преступника. Заметив погоню, мальчик начал метаться из переулка в переулок, пока, наконец, сам не загнал себя в тупик.

— Стой! — крикнул я ему.

— Мистер, я все верну!

— Конечно, куда же тебе теперь деваться! Вернешь и отправишься в полицию.