Бобби Пендрагон. Связной между мирами - Д. Дж. Макхейл

Наконец я дополз до конца. Оза уже ждала меня. Здесь было чуть светлее, потому что тут и там были расставлены маленькие свечки. Они давали мало света, но как только мои глаза привыкли, я стал без труда различать все, что нужно. Здесь был один ход, и именно по нему пошла Оза. Я покорно поплелся за ней. Ход был выдолблен прямо в скале, и я мог стоять в нем в полный рост, а вот Озе приходилось пригибаться. Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией.

— Главную шахту вырыли предыдущие поколения, — объяснила она. — Но когда шахтеры нашли на этом уровне богатую жилу, они решили все изменить.

— И что они сделали? — спросил я.

Озе не пришлось отвечать. Мы прошли несколько метров, и тоннель закончился большой пещерой. Потолок был метров тридцать. Это было волнующее зрелище. От пещеры во все стороны, отходило множество ходов и создавалось впечатление, что мы стоим в центре колеса, откуда лучами расходились спицы. В каждом тоннеле были проложены рельсы. Я видел такие пути на картинках, изображавших золотоискателей, и предположил, что это рельсы для вагонеток.

— Пробурив шахту до этого места и не обнаружив здесь самоцветов, шахтеры принялись рыть тоннели во всех направлениях, — объяснила Оза. — Тоннели тянутся на многие километры в глубь земли. Они такие длинные, что зачастую шахтеры тратят на обратный путь не один день.

Представить это было почти невозможно, особенно если учесть, что вся работа тут делалась вручную. Мы стояли у стены пещеры и наблюдали за шахтерами. Никаких машин тут и в помине не было — только сильные спины людей. Некоторые толкали перед собой тележки с отвалами, другие вываливали породу в центре пещеры и отбирали из нее самоцветы.

— Шахтеры работают день и ночь, — сказала Оза. — Это единственная возможность удовлетворить непомерные аппетиты Каган. — Она наклонилась и подняла один из шахтерских инструментов. Это был металлический топорик с деревянной рукояткой. — Этими инструментами запрещено пользоваться на поверхности, потому что они сделаны из металла. А наказание за пользование металлическими предметами там, наверху — смертная казнь.

Как только она это сказала, я вспомнил, что не видел у местных никаких металлических изделий. Все предметы быта были деревянными или каменными. Бедуваны нарочно не дают племени Милаго пойти в своем развитии дальше каменного века, хотя делают исключение, когда дело касается добычи самоцветов для правителя.

Тут я заметил, что в шахте как-то странно пахнет. Это был тяжелый, сладковатый запах. Отвратительный дух.

— Чем это пахнет? — спросил я.

Оза молча сделала мне знак следовать за ней. Мы шли по пещере. Когда мы достигли противоположной стены, моим глазам предстало зрелище, вызывающее дрожь. Если честно, то я очень пожалел, что вообще увидел это. На полу пещеры лежали десятки шахтеров. Выглядели они ужасно, многие стонали.

— Они выглядят больными, — сказал я.

— Они и есть больные, — последовал грустный ответ. — Запах, который ты сейчас чувствуешь, это запах метана. Это газ, который высвобождается, когда самоцветы отделяют от пустой породы. И это яд, который медленно разрушает органы дыхания.

— Мы дышим ядовитыми испарениями? — Я был готов сломя голову нестись обратно к лестницам.

— Не волнуйся, — спокойно сказала Оза. — Чтобы заболеть, нужно дышать этим не один год.

— Они дышали этим годы? — спросил я, глядя на шахтеров.

— Это очень тяжелая смерть, — грустно кивнула Оза.

— А почему они не поднимутся наверх, на свежий воздух? — Меня обуял ужас.

— У них нет сил на это, — последовал ответ. — Эти несчастные находятся на последней стадии болезни. Они умрут здесь.

Я на несколько шагов отошел от больных шахтеров. Мне стыдно признаться, но я боялся заразиться. Внезапно эта пещера перестала казаться мне такой уж большой. Стены будто сжались вокруг меня. Мне безумно захотелось уйти отсюда. Может, это был приступ клаустрофобии, пробудившейся после всех этих событий.

— Зачем вы показываете мне все это?

— Потому что хочу, чтобы ты знал, в каком отчаянном положении находится народ Милаго, — сказала Оза.

Хотелось кричать. Оза показала мне, как трудно им живется, чтобы я проникся их болью и согласился повести народ Милаго против племени Бедуванов. Но почему? Оза же неглупый человек. Она должна понимать, что как предводитель я никуда не гожусь. Ее дочь поняла это сразу. Не хотелось спорить в присутствии этих несчастных шахтеров, поэтому я развернулся и пошел к тому месту, где стояла лестница.

— Ты куда пошел? — крикнула Оза.

— Домой! — просто ответил я.

Я быстро шел через пещеру, перепрыгивая через рельсы и обходя вагонетки. Вдруг кто-то возник из темноты прямо передо мной. Это был Фиджис. Но в этот раз он даже не остановился, чтобы продать мне что-нибудь из своих сокровищ. Он спешил, и я даже не уверен, что он узнал меня. Я смотрел, как он бежит к лестнице, и хотел было окликнуть его, как вдруг почувствовал, что земля у меня под ногами задрожала. Ох, нет! Неужели землетрясение? Или обвал? А секунду спустя я услышал звук взрыва! Обернувшись и пытаясь разобрать, где произошел взрыв, я увидел, как из одного тоннеля валит густой черный дым. Шахтеры со страхом оглядывались по сторонам.

Я-то не специалист, а вот они работают в шахте уже в течение многих лет. Наверняка подобное здесь уже происходило. Они должны были бы перейти в режим чрезвычайной ситуации и либо побежать к выходу, чтобы покинуть аварийную шахту, либо заняться ликвидацией последствий аварии. Возможно, кого-то из шахтеров завалило, и их надо было откапывать. Но никто даже не пошевелился. Шахтеры стояли и в растерянности глядели друг на друга. Они будто не знали, что делать.

— Там есть люди? — раздался голос Озы.

— Реллин! — воскликнул один из шахтеров. Это вывело остальных из оцепенения. Они быстро побежали к горящему тоннелю в надежде спасти своего предводителя. Один из них привязал веревку к поясу и бесстрашно вошел в тоннель. Несколько человек держали другой конец веревки.

Земля больше не дрожала, взрывов не было, и дым валил только из одного тоннеля. Я ощущал себя в относительной безопасности и поэтому решил остаться и посмотреть, как обстоят дела у Реллина.

— И часто у них тут такие взрывы? — спросил я.

Оза пристально глядела на дымящийся тоннель и вдруг сказала то, чего я никак не ожидал от нее услышать:

— А что это такое, взрывы?

С ума сойти! Как можно не знать, что это такое? А ведь мне казалось, что эта женщина знает все!

— Ну, вы же сами слышали, — начал я. — Взрыв. Такой громкий бум. Из-за динамита или чего-нибудь еще.

Оза грустно взглянула на меня и сказала:

— Я никогда не видела ничего подобного тому, что произошло сейчас. Ни здесь, ни у себя дома. Ты сказал, что этот грохот может причинить вред? Как молния?