Кублерос - Рашид Карамако Тритэ

– Мичурина, дом 14 дробь один.

– Мазурина?

– Улица Мичурина, дом 14…

– Маргулина?

– МИЧУРИНА!

– Что вы так орете? Мичурина. Дом какой?

– Четырнадцать.

– Мичурина, дом четыре, скоро приедем…

– Четырнадцать дом, четырнадцать!!!

Спустя пару минут мы договорились о месте, я оставил свой номер и начал ждать. Через десять минут жена начала быстро и резко дышать, словно практикуя холотропное дыхание.

Зазвонил телефон.

– Мы на Мичурина четырнадцать, вы где?

– Сейчас выйду.

Выхожу встретить – на улице никого. Ночь, над сопками луна блестит, на сопках шакалы воют. Звоню обратно.

– Вас тут нет. Вы где?

– Это вы где? Что, ложный вызов хотите?!

– Вы точно все правильно записали? Улица Мичурина, дом 14, город… – уж не знаю, зачем я решил уточнить город. – Туапсе!

– Туапсе? А почему звоните в Воркуту?

…

Скорая в итоге приехала и увезла жену в больницу, к тому моменту она уже более-менее пришла в себя. В больнице нас встретила тетя-врач с толстыми накрашенными губами.

– Прописка местная? – спросила она, едва жену завезли на каталке.

– Потеряла сознание на двадцать минут потом пришла в себя тело онемело голова кружится слабость температуры нет! – выдал я подготовленную заранее речь.

– Прописка местная? – повторила тетя врач, брезгливо поморщившись.

– Казанская.

– В больнице мест нет, если хотите, положу на каталке в коридоре, ждите врача, придет в понедельник. – отрезала тетя, почесала бородавку на носу и ушла в ординаторскую.

Пока мы мило матерились в ординаторской, жена вдруг подозвала меня из коридора. Она уже сидела на каталке и болтала ножками.

– Ты знаешь, а мне нормально. Не болит ничего и голова не кружится. Пошли домой?

– Девушка дело говорит! – просияла тетя-врач, высунувшись из ординаторской.

– Вы как врач что скажете? Стоит ей домой идти или у вас понаблюдаться?

– Нет ну вы смотрите сами, по самочувствию… – потупилась тетя-врач.

– С тобой точно все нормально? – спросил я жену в приступе дебилизма. В том смысле, что я в приступе дебилизма, не жена.

– Да, все хорошо, родной. Пойдем домой, я кушать уже хочу…

Как только жена подписала отказ от медицинской помощи, тетя-врач тут же подобрела, подсказала номер такси и даже подарила на память пару бахил.

…

Утром у жены началась острая резь внизу живота и поднялась температура до 38 и 5. Я вызвал такси и мы поехали в больницу.

Чтобы вы понимали: Туапсе стоит на берегу черного моря, а этот берег – плод бурной любви сопок, гор и холмов. Улицы здесь вертикальные, поход за хлебом нехило прокачивает икры и бедра, а любая прогулка заканчивается забегом на десятый этаж по асфальту.

Вот строители Туапсе и подумали: «Пусть больные развивают ноги и сердечную мышцу, это ж полезно» – и построили корпуса больницы четко по диагонали. Приемный покой с хирургическим отделением в самом низу, в первом корпусе, а в самом верху, в четвертом – гинекология, в которую мы и пошли. Четко посередине – анализы и еще какая-то фигня.

Гинеколог пощупала жену, подняла бровь и сказала:

– Ну хрен знает, надо анализы сдать. Вот вам на узи, на кровь из пальца и на мочу.

Мы пошли вниз, потом наверх.

Гинеколог посмотрела на анализы, пожала плечами.

– Может быть гинекологическое, а может быть и нет. Точно сказать не могу, идите к хирургу, корпус первый, посмотрим что он скажет.

Мы пошли вниз.

Хирург пощупал жену, поднял бровь и сказал:

– Ну хрен знает, надо анализы сдать. Вот вам на кровь из вены и на мочу.

– Этот уже есть.

– Другой нужен. – отмахнулся хирург.

Мы пошли вверх, потом вниз.

Хирург посмотрел на анализы, пожал плечами

– Может быть хирургическое, а может быть и нет. Точно сказать не могу, идите в инфекционисту, корпус два, посмотрим что он скажет.

Мы пошли вверх.

Инфекционист пощупал жену, поднял бровь и сказал.

– Ну хрен знает, надо анализы…

– Есть анализы, вот.

– Так-так-так… может быть инфекционное, а может быть и нет. Точно сказать не могу, идите к гинекологу, корпус четыре…

Услышав это, жена потеряла сознание второй раз.

«Ну что вы, до гинеколога потерпеть не могли?» – проворчал инфекционист, вызывая скорую.

…

В итоге жену положили в отделение и назначили операцию. Я уехал домой, заварил чайник и часа через два обнаружил себя на кухне с кружкой в руке. В кружке остывшая вода и две ложки соли. Заварки там не было.

Зазвонил телефон.

– Рашид Муратов?

– Да.

– Муж Людмилы Муратовой?

– Да.

– Приезжайте забирайте. Корпус пять.

Фига себе, думаю, люди работают. Только утром взяли, а уже вылечили. Только где этот корпус пять надо узнать. Пошел на автобус, поехал забирать. Пришел в приемное отделение, там меня встретила знакомая тетя-врач. Где моя жена, говорю, тетя-врач. Дайте мне мою жену и пойдем мы жить счастливо.

– Молодой человек, вы соображаете? У нас первый корпус, а ваша жена в пятом.

– А где он?

– Выше. – махнула рукой тетя-врач.

– У гинекологического?

– Молодой человек, вы соображаете? Гинекологический – это четвертый, а пятый – это еще выше.

Ух-ты, думаю. Есть еще что-то повыше. Хорошо, что начали не с него, а то сейчас я уже хрен бы поднялся, а так силы еще есть.

Пошел я по дороге, прошел второй корпус, третий, четвертый… У пятого постоял, вытер пот, перевел дыхание и зашел, уже даже не смотря на вывеску снаружи. Ща разберемся, что тут кто кого.

Здесь почему-то не было стойки регистрации, скамеек, врачей. Был спертый воздух, скамейка и на ней хмурый парень.

– Я за женой.

– За которой?

– Людмила Муратова.

– Только что привезли… Пойдем.

Парень провел меня в большой зал, который был заставлен металлическими столами. На столах лежат большие кульки на молниях, покрытые белыми простынями. Подвел к самому крайнему кульку, на котором висит бирка «Людмила».

– Вот она. Забирать сейчас будете?