Попаданка. Между двух огней - Мира Гром

– Марго! – у дракона была слегка разбита губа, но он нежно меня поцеловал и улыбнулся, а у меня на душе стало тепло и спокойно.

– Арми, что у тебя с лицом? Как себя чувствует твоя мама? – поинтересовалась я у него. – И поставь меня, пожалуйста, на пол, – тихо добавила я.

Он выполнил мою просьбу и ответил:

– Пустяки, немного подрался. Я еще не успел увидеться с мамой, как раз идем к ней с сестренкой. Марго, Витарр, познакомьтесь, это Эммари. Эмма, это моя истинная и сын вожака волков.

Витарр слегка склонил голову, приветствуя девушку.

А я, мысленно отругав себя за проявленную ревность, попыталась мило улыбнуться и поздоровалась с сестрой моего дракона, только сейчас заметив ее заплаканное лицо:

– Добрый день! Почему вы плакали, Эмма? – прямо спросила я.

– Отец чудит, – ответил вместо нее Арман. – Марго, ты позволишь мне познакомить тебя с мамой? – поинтересовался он.

– С удовольствием! Только пожалуйста, не злись больше так сильно, а то твой гнев и мне передается...– ответила я и поцеловала его.

– Идемте скорее, – всплеснула руками Эмма. – Мамочка будет очень рада узнать, что Армик нашел такую красивую невесту! Только, братик, почему твоя истинная выглядит, как эльфийка, она же – феникс?! – девушка нахмурилась и с интересом посмотрела сперва на меня, а потом на своего брата.

– Что значит феникс?! – удивилась я.

Витарр

– Что значит феникс? – удивилась Марго словам сестры Армана.

– У вас душа феникса! – ответила Эммари, хлопая длинными ресницами.

– Эмма, эльфийская принцесса, каким-то образом, переместила Марго в свое тело. Мы как раз пытаемся найти ответ и способ вернуть ее домой, – пояснил Арман.

– Ты с ума сошел?! Хочешь отправить домой свою истинную? – изумилась юная драконица.

– Главное, что этого хочет она, – вздохнул чешуйчатый и повел нас в одну из комнат.

На постели лежала Королева. Даже будучи больной, она выглядела потрясающе. Есть обычные женщины, а есть – изящные. И мать Армана, несомненно, относилась ко второй категории.

Длинные золотые волосы рассыпались по подушкам, красивое зеленое платье прекрасно подчеркивало точеную фигуру. Портили вид только неестественно бледная кожа и усталый, измученный взгляд.

Мы с Марго остались стоять у двери, а Арман с сестрой подошли к королеве:

– Мама, – позвал дракон.

– Мамочка, Армик вернулся, – прошептала Эмма. – Он истинную нашел, представляешь?

– Сынок, – женщина улыбнулась и нежно коснулась его лица. – Ты так изменился… Познакомишь нас? – спросила она, смерив нас с истинной живым, любопытным взглядом.

Марго подошла ближе и робко присела на край кровати.

– Добрый день, ваше величество, – истинная слегка склонила голову и улыбнулась.

Только я всё-равно заметил, как блестят ее глаза.

– Ты так прекрасна! Феникс – это очень редкий дар, – сказала королева и тяжело задышала.

– Не тратьте силы, мы что-нибудь придумаем и поможем вам! Вам еще внуков нянчить! – без остановки затараторила Марго.

Арман приобнял ее за плечи, истинная вздрогнула и замолчала.

Я почувствовал себя здесь совершенно лишним и собирался выйти, но королева остановила меня:

– Витарр, Лунный вожак не должен уходить от своей истинной, не сказав ни слова! Подойди, мальчик мой, – позвала она.

– Вы знаете кто я? Вы знаете, что Марго истинная для нас обоих?! – спросил я, от волнения невольно облизав губы.

Волчья привычка: смачивать нос, когда он высыхает от долгого бега.

– Я много чего вижу. Мой дар – истинное зрение. Я вижу то, что скрыто от других, – объяснила королева, а голос ее стал еще слабее.

– И у меня дар, как у мамы, – улыбнулась Эмма.

– У вас троих великое будущее. Вам предстоит остановить войну и подарить процветание своим народам. Только держитесь вместе, несмотря ни на что… – женщина закашлялась, а Марго всё-таки разрыдалась.

– Не говорите, не надо… Вам же тяжело! – истинная взяла королеву за руку и прижалась губами к ее пальцам.

– Не могу. У меня мало времени. Арман, я не знаю, сможешь ли ты простить меня, но я должна тебе рассказать. Теперь уже можно. Сынок, я не просто так гнала тебя все эти годы… – она снова закашлялась.

Эмма подала матери платок, а я почувствовал запах крови и заметил алый след на белой ткани.

– Мама, не надо слов. Я люблю тебя и мне не важно почему и как было. Я только об одном прошу: продержись еще немного. Скоро истинный союз вступит в силу и ты поправишься! – я чувствовал, как тяжело дается Арману каждое сказанное слово.

Чувствовал и бездну, которая сейчас стремительно росла в его душе. Удивительно, но факт: теперь его эмоции передавались не только Марго, но и мне.

– Можете оставить нас с ее величеством наедине? – попросила Маргарита, посмотрев на всех присутствующих.

– Не надо! Это слишком опасно! – попыталась предостеречь ее королева.

– Уходите! – закричала Марго со слезами на глазах.

Сейчас истинная не была похожа на беззащитный цветок, казалось, вот-вот из ее глаз полетят разящие молнии.

– Вы мне доверяете? – спросила Марго, посмотрев на нас обоих.

Арман молча кивнул, а я подошел и крепко обнял ее.

– Не делай, пожалуйста, того, о чем потом будешь жалеть, – прошептал я ей на ухо, нежно коснулся губами щеки и пошел к двери, не забыв за руку потащить за собой Эмму.

Арман вышел следом и тихо прикрыл за собой дверь.

– Что ваша истинная задумала? Почему я сейчас не вижу ее мыслей? Как она может быть истинной для вас обоих? – лютовала юная драконица, меряя коридор шагами и попутно засыпая нас вопросами.

– Не знаю что, но у меня стойкое чувство, что нам это не понравится… – хмуро проворчал Арман и присел, чтобы подсмотреть в замочную скважину.

Марго

И лишь в момент смерти возможно истинное чудо…

Едва я вошла в комнату королевы – мне стало плохо.

Будто я снова оказалась той маленькой девочкой, у которой на руках, мама умирала от рака.

Малышка сидела у ее постели, мечтала быть феей и бессильно плакала, понимая, что никак не может помочь самому дорогому в мире человеку.

Девочка складывала тонкие ладошки вместе и молилась, звала боженьку, чтобы помог, чтобы дал ее маме еще, хотя бы, несколько лет жизни.

Она лежала на краю кровати, свернувшись калачиком, и думала о том, как несправедлив мир. И всё время задавала себе один и тот же вопрос: почему хорошие люди уходят так рано?