Спелое яблоко раздора - Марина Серова

Пока добирались до центра города, раздражение только нарастало; я попыталась, конечно, взять себя в руки, но настрой оставался крайне боевой, такой, что чуть услышу не понравившееся мне слово, так сразу же отвечу хуком справа. Или слева. Тоже неплохо получается. «Что это вы злобничаете, Татьяна Александровна?» — спросила я себя. И поняла, что злобничаю оттого, что просто очень боюсь встречи с Вадимом.

Наконец мы доехали до центра, свернули на Вольскую и добрались до Рабочей.

— Куда дальше? — все так же хмуро спросил водитель.

— Остановитесь здесь, — сказала я, расплатилась и вышла из машины.

Я огляделась, решая, куда теперь направиться. Поискала глазами вывеску с номером дома. Ага, вот она! Обычное каменное здание в три этажа. Я поднялась по ступенькам и толкнула деревянные двустворчатые двери. Причем над ними было несколько табличек, по которым можно заключить, что здесь располагаются юридическая консультация, нотариус, а также еще несколько, видимо, небольших фирмочек, чьи названия ни о чем мне не говорили. Итак, я вошла. Внизу меня встретила такая же хмурая, как водитель такси, тетка-вахтерша. Она зыркнула на меня и спросила:

— Вы куда это, девушка?

Я остановилась, улыбнулась и очень вежливо ответила:

— Знаете, мне нужен триста пятый офис. Это где?

— А документы? Покажите документы и запишитесь, — потребовала она.

Я достала из сумочки свою «палочку-выручалочку», то есть удостоверение сотрудника уголовного розыска, и показала его тетке. Но та, вместо того чтобы тут же преисполниться ко мне доверием и уважением, скомандовала:

— Дайте-ка мне его, девушка!

Я не смутилась тем фактом, что удостоверение-то у меня просроченное, и с самым уверенным видом протянула его вахтерше, очень надеясь, что тетка не разглядит и не распознает, что срок-то моей «ксивы» истек давным-давно. Я изобразила равнодушие, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Может, надо было ограничиться паспортом? Или, на худой конец, лицензией частного сыщика? Или вообще, как только она его потребовала, надо было тут же сказать, мол, извините, ошиблась, смущенно улыбнуться и достать чего-нибудь попроще, вроде того же паспорта?

Впрочем, теперь уже поздно было что-либо менять: тетка-вахтерша сосредоточенно изучала мои «корочки». Я ждала, якобы сгорая от нетерпения, а на самом деле думала, только бы пронесло… Не пронесло.

— Что это вы мне дали, де-вуш-ка?! — возопила эта сторожевая фурия, по слогам выговаривая последнее слово.

— А что? — с самым невинным видом поинтересовалась я.

— Оно же прос-ро-чен-ное! — возмутилась она.

— Да? — Я изобразила на лице удивление. — Ах, ну конечно! — и выразительно хлопнула себя по лбу. — Я же не ту сумочку взяла! И как я могла забыть?! — Я огорченно скорчилась и полезла выуживать другой документ — паспорт, затем протянула его тетеньке и жалостливо улыбнулась: мол, простите, недоразуменьице вышло.

Паспорт мой она взяла, недовольно что-то фыркнув себе под нос, рассматривала его до крайности долго и пристально, а потом, вернув мне документ, сказала:

— Так какой вам надо офис-то?

— Триста пятый, — вежливо ответила я.

— Вот здесь напишите. — Она ткнула пальцем в открытую большую тетрадь, лежавшую перед ней на столе. — Кто вы и куда вам надо. И время, время не забудьте! — указывала она грозно, пока я наскоро выводила свои данные.

— Что еще? — поинтересовалась я.

— Поднимайтесь на третий этаж, — проворчала тетенька и махнула рукой в направлении лестницы.

Миновав наконец этот опасный участок с грозным часовым, я прошла к лестнице, признаться, не без облегчения оставив позади этого цербера в юбке. Да, мимо такой не прошмыгнешь, знает человек свое дело. Очень даже знает. Я стала подниматься по пологой широкой лестнице, чувствуя, что мой запас злобной энергии, который я так тщательно копила по дороге сюда, заметно израсходовался. На втором этаже, увидев табличку «место для курения», я завернула туда, стала доставать сигареты: неплохо перед визитом собраться с мыслями, настроиться на предстоящую встречу. И только подошла к окошку и выудила из сумочки пачку, как увидела: сверху, с третьего этажа, спускался… Сергей Белостоков собственной персоной. Я так и замерла с сигаретой в руке. Сергей тоже, надо признаться, изменился в лице, потому как, похоже, никак не ожидал меня здесь увидеть. Мы стояли, как два идиота, глядя друг другу в глаза. Первым опомнился он. Я, правда, к этому моменту тоже уже пришла в себя.

— Не ожидал такой оперативности. — Сергей подошел ко мне и выдавил из себя некое подобие улыбки.

— Да, — сказала я, не мигая глядя ему в глаза. — Я такая, я и броситься могу!

— Запомню, — криво усмехнувшись, кивнул он.

Я закурила, он последовал моему примеру. Помолчали. Следуя восточной стратегии, я делала вид, что ничего не желаю от него узнавать: пусть сам заговорит, в конце концов, это ведь он мне звонил и настаивал на встрече. Пусть и объясняется теперь.

— Я тебе звонил, — сказал Сергей, так и не дождавшись моих расспросов.

— Да, — вполне равнодушно подтвердила я и посмотрела на него.

— Я хотел с тобой встретиться, — продолжил он в том же духе.

— Да, — снова сказала я и отвела глаза.

— Дело в том, что Лада кое-что узнала, — проговорил он, но я не изобразила на лице и в этот раз нетерпения. Кто, в конце концов, заинтересован в расследовании? Кто из нас клиент и заказчик, а кто сыщик? Пусть сам все выкладывает. — Так вот, — повторил Сергей, — Лада кое-что узнала. И это касается Алекса. Тот парень, ну, про которого ты, помнишь, говорила, молодой поэт и сын… Так вот, он не сын.

Я посмотрела на Сергея, вспоминая, а говорила ли я ему что-нибудь про Антона? Правда говорила? Именно про Антона? Я прищурилась. Нет, не припоминаю. Конечно, разговор касался как темы плагиата, так и темы появившегося сына. Но чтобы я конкретное что-то сболтнула? Что, мол, и молодой поэт, и сын — одно лицо. Не было такого. Не было! Расстройством же памяти я не страдаю. До сих пор не страдала, по крайней мере. И потом, себе я доверяю куда больше, чем… Я посмотрела на Сергея и кивнула. Не стану его разубеждать. Посмотрим, что будет дальше. Посмотрим.

— Так вот, он не сын. Оказалось, что…

— А как вы узнали? — спросила я, по-моему, это был самый закономерный вопрос.

— Ну. — Сергей улыбнулся и даже как-то просветлел лицом.

— Лада решила, что раз Алекс сам отсюда, то, должно быть, и сын его здешний. Она нашла где-то в его документах адрес тетки, с которой они раньше не встречались, и навестила ее… — Я поставила очередную галочку, потому что мне показалось, что было бы куда проще спросить, где живет высотинская родственница, у Пантелеева, чем перерывать столько бумаг.

— Поговорила с ней и от нее и узнала всю эту историю с сыном, — продолжил Сергей. — А потом она пошла в загс того района, где мальчик родился, и попросила показать запись о рождении… — Тут я поставила вторую галочку, потому что у меня сложилось твердое мнение о том, что Антон родился в пригороде, а там у них, наверное, и свой роддом имеется. Надо выяснить.