На руинах Миглаха. Легенда о Дигоне - Николай Львович Сибилев

том, что существа его уровня не уходят в Океан Теней так просто. Думаю, он всё время был где-то рядом, набирался сил и сам вернулся. А его месть может отправить в этот Океан нас всех.

— Так что ты предлагаешь? Бороться? Воевать? Мы, арейцы, никогда не избегаем битвы, если она приходит.

— Да. Не избегаете. Но я не уверен, что мы сможем сделать то, что нам не удалось в прошлом, несмотря на всё наше умение и опыт прошедших эпох. К тому же, наш мир усыхает. Его энергия уже почти иссякла, а опыт не заменит силы. Не в этот раз. Я хочу изучить его цели, узнать природу истинного бессмертного и, возможно, попробовать найти с Целумом общий язык. Может даже пойти ему навстречу и предложить свои силы в помощь. Всё будет зависеть от того, что ему нужно и найдутся ли у нас точки взаимопонимания. А если выясним, что это невозможно — тогда уж твои методы.

— О, нет, Маркар, боюсь ты не прав. Я многое знаю о мести. Месть — часть моей природы. И поверь, пойти с нами на примирение после рассказанного тобой — это последнее, что Всеотец замыслит. Даже если будет говорить иначе. Ты только представь десять тысяч лет заточения в бессилии и злобе на своих убийц. Нет. Я скорее помирюсь с огненным Гиперионом и выступлю единым фронтом против новой опасности, чем пойду на заклание, как жертвенный баран. Мы многому научились за эти годы и теперь за нашими спинами миллионы подданных наших Домов. Неужели ты веришь, что старый обессиленный враг сможет одолеть нас теперь, если не смог тогда, когда нас было только девятеро?

Маркар понял, что его слова не вразумят бесстрашного, но безрассудного воина. Он знал, что уже сейчас его воинственный брат строит в голове планы битвы и разрабатывает стратегии нападения. Отец Гадеса поднялся и несколько раз задумчиво кивнул головой, передавая мыслеформу, что понимает своего брата, но не принимает его сторону. Направляясь к отвесному участку скалы, который снова превратился в колыхающееся чёрное зеркало, напоследок сказал:

— Тогда мы победили хитростью и подлостью. Теперь он не допустит такого легкомыслия. Сожалею, что ты не прислушался к моим доводам, друг мой. И, надеюсь, нам не придётся встретиться врагами.

С этими словами он шагнул в лишённую света прорезь портала, оставив Квирина с его мыслями о грядущих сражениях. Зеркальное пятно исчезло. Глава арейцев двинулся вдоль берега в противоположную сторону и через полтора десятка шагов остановился, смотря в пустоту. Пустота сгустилась. На её месте над землёй проявилось бесформенное пятно с рваными краями всех цветов радуги. Подул тёплый ветер и из центра деловито вышел низкорослый, по плечо могучему воину, худой мужчина с недлинными, уложенными в боковой пробор тёмными волосами. На лице размашистыми мазками чернели аккуратные в форме якоря усы и бородка. Распахнутый животрепещущий пурпурный плащ открывал богатое убранство. Тёмно-серый, расшитый серебряными узорами длинный камзол с каменными пуговицами из драгоценного порфирного рубина. Ещё более тёмные, почти чёрные лоснящиеся облегающие гольфы с двумя рядами камней, аналогичных пуговицам, по бокам, заправленные в высокие остроносые кожаные сапоги на мощном квадратном каблуке. Картину дополнял огромный, размером с женскую ладонь золотой орден, усыпанный бриллиантами и сапфирами на широкой цепи из золотых пластин с камнями поменьше.

— Я всё слышал, могучий Квирин, — произнёс он глубоким лёгким тенором. — Ты был прав. Гиперион не от безделья с нами связывался. Если всё так, как утверждает Маркар, нам предстоит тяжёлая битва. Я читал его ауру — только меня в этом деле он не смог бы обмануть. И он точно верит в то, что говорил. При таком раскладе я на твоей стороне и мои ресурсы в твоём распоряжении.

— Договорились, хитроумный Агорей. Это правильный выбор. Сегодня мы обратимся к Гипериону. Его разум светел, и он простит мне резкость предыдущей беседы, — подытожил глава Дома Ареса и протянул сильную мускулистую руку, окованную стальным наручием.

Рукопожатие Верховного Отца Дома Гермеса было неожиданно крепким для его щуплого внешнего вида, что не упустил мысленно одобрить Квирин. Агорей шагнул обратно в радужное пятно перехода, связавшее ночную прохладу морского берега с его покоями в столичном городе Керикионе.

— 20- Перерождение

Цветущие сады Омфала никогда не знали осеннего увядания или зимней стужи. Город был небольшим, но представлял собой один цельный храмовый комплекс на берегу Центрального внутреннего моря. В небольших поселениях вокруг жил персонал, обеспечивающий деятельность традиционного центра управления Миглахом. Частые периодические созывы Верховного Совета Домов давно ушли в прошлое из-за широкого применения практики общения мыслеформами и облегчения способов перемещения правителей по миру. Так что о буйной жизни и когда-то заполненных людьми улицах давно позабыли. По причине удобства расположения Омфала, в роскошных палатах его гостиниц ещё собирались архосы разных Домов для решения международных вопросов, но с величием встреч Совета они, конечно, не конкурировали. Столица мира продолжала руководить международными финансами и носила ещё одну древнюю функцию. Самую важную функцию для Верховных Отцов в мире, созданном при Параклазе…

В сердце комплекса городской архитектуры стоит величественный круглый дворец Верховного Совета Домов Миглаха. Его периметр обрамляет грандиозная двойная галерея колонн, каждая из которых имеет больше двух метров в диаметре опоры, поднимается на высоту двадцати метров и держит на себе огромное кольцо основания купола. Все столбы высечены из монолитного камня — серого с розовыми вкраплениями гранита, и их полированная поверхность сверкает переливами в лучах благодатного Аполлона. Всё это помпезное великолепие венчает колоссальный полукруглый купол шестидесяти метров в диаметре, облицованный гладким белым мрамором. С расстояния, особенно днём, он кажется титаническим кристальным шаром белого пламени. Вход во дворец венчает глубокий портик с треугольным фронтоном, поддерживаемый в три ряда шестнадцатью колоннами поменьше с диаметром в полтора метра и высотой в пятнадцать.

Здесь, во дворце Верховного Совета Домов, благодаря законам Конвенции Миглаха, прекращаются все распри и вражда. Центр мира, блистательный Омфал, накрывает энергетическая полусфера, созданная магией всех Домов. Она регулирует отдельный благоприятный микроклимат в своих границах. Она же создаёт и силовое равновесие внутри себя. Если одни народы в землях других Домов, связанных с враждебными Стихиями, ощущают на себе их гнетущее влияние, то здесь, в общем городе, все чувствуют себя комфортно. Совет потратил на создание этого места гигантские усилия. Основная тому причина состоит в достижение особых условий для совершения главного ритуала — таинства перерождения. В его секреты до конца посвящены только Верховные отцы и частично — горстка их доверенных лиц, периодически