📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЛетний остров - Кристин Ханна

Летний остров - Кристин Ханна

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 84
Перейти на страницу:

Норе отчаянно хотелось заставить дочь понять хоть что-то, пусть не все, но достаточно для того, чтобы они могли поговорить.

— Ты обо мне ничего не знаешь.

Руби посмотрела на мать, и Нора поняла, что в ее душе идет внутренняя борьба. Казалось, Руби хотелось одновременно и прекратить борьбу, и продолжать. Нору это удивило. Почему Руби старалась сохранить дистанцию между ними, она понимала. Было непонятно другое: почему Руби до сих пор стоит здесь. Эта загадка приводила Нору в замешательство. У нее возникло тревожное ощущение, будто Руби, ее честная, даже слишком честная, дочь что-то скрывает.

— В таком случае расскажи что-нибудь о себе, — наконец попросила Руби.

Нора поняла, что это ее шанс, только нужно действовать очень осторожно.

— Хорошо. Давай посидим на веранде, как бывало — помнишь? — и поговорим.

Руби усмехнулась:

— Я просила тебя рассказать о себе, а вовсе не предлагала обменяться откровениями.

— Но мне тоже нужно узнать что-нибудь о тебе, — возразила Нора. — Кроме того, если мы будем говорить обе, то можно притвориться, будто это беседа.

Руби больше не смеялась.

— Звучит очень похоже на «Молчание ягнят». Услуга за услугу. За каждый секрет, которым ты со мной поделишься, я поделюсь одним своим.

— Полагаю, мне отводится роль Ганнибала Лектсра, доктора-людоеда и психопата… Очень мило с твоей стороны.

Руби пристальнее всмотрелась в ее лицо.

— А что, это может оказаться интересным. Мне двадцать семь, тебе пятьдесят… кажется, позавчера исполнилось? Наверное, нам пора поговорить. Давай.

Руби пересекла кухню и скрылась за дверью на веранду. Нора проводила дочь взглядом и, только когда хлопнула сетчатая дверь, позволила себе улыбнуться.

Руби помнит день ее рождения.

Она перебралась на веранду и с радостью отметила, что дождь кончился. Ее лица коснулся прохладный вечерний ветерок, принесший с собой запахи прежней жизни — моря, песка, роз, увивающих перила. В этом году они зацвели рано, как всегда бывает после теплой зимы. Еще пара недель, и на розах, карабкающихся по шпалерам и оплетающим забор, раскроются цветы размером с блюдце.

Во двор прокрались сумерки, темнота просачивалась между планками забора, расползалась по стенам дома, словно чернила по промокашке. Закат окрасил небо в лиловые и розовые тона.

На веранде горела лампа, озаряя спину Руби желтоватым светом. В поношенной, кое-где рваной одежде, с коротко подстриженными волосами Руби походила на подростка и казалась очень ранимой. Норе вдруг захотелось протянуть к ней руку, отвести с лица прядь черных волос и тихо сказать…

— Не говори этого, Нора.

Нора нахмурилась:

— Чего?

— «Ах, Руби, ты могла бы быть очень красивой, если бы только чуть-чуть постаралась».

Дочь прочла ее мысли. Нора была поражена. Конечно, она много раз говорила эти слова и действительно собиралась повторить их секунду назад, но они не значили ничего особенного. По-видимому, Руби считала по-другому, если помнила их до сих пор.

Норе стало стыдно.

— Извини. Мне следовало выразиться по-другому: ты прекрасна какая есть.

Руби повернулась и снова пристально посмотрела на мать. Воцарилось молчание, стало совсем тихо, только негромко шептало море да где-то в ветвях изредка каркала ворона.

— Ладно. Нора. — Руби скрестила руки на груди и с напускной небрежностью прислонилась к столбику веранды. — Поведай что-нибудь, чего я не знаю.

Нора посмотрела на дочь, увидела в темных глазах выражение усталости и глубоко вздохнула.

— Ты считаешь, я тебя не понимаю, — осторожно начала она, — но мне известно, что такое разрыв с родителями.

Руби выпрямилась, отошла от столбика и села рядом с Норой в белое плетеное кресло.

— Ты же любила родителей, ты нам про них много рассказывала.

— То, что я рассказывала, — правда, — задумчиво проговорила Нора, — и одновременно ложь. Я никогда не умела сочинять сказки, поэтому истории, которые я рассказывала вам перед сном, обычно состояли из отдельных кусочков моей собственной жизни, только немного приукрашенных. Мне хотелось, чтобы вы с Каро знали свои корни.

— Что значит «приукрашенных»?

Нора выдержала взгляд дочери.

— Как бы ни было тяжело, всегда бывают светлые моменты. Светлые моменты — вот о чем я вам рассказывала. — Она снова вздохнула. — Я ушла из дома в тот день, когда закончила школу, и больше не возвращалась.

— Ты убежала?

— От отца — да, а мать я любила.

— Ты виделась потом с ними?

Нора помолчала и, не выдержав, закрыла глаза.

— С отцом однажды — на маминых похоронах. Это было до вашего рождения.

— И все?

— Да.

Как Норе хотелось, чтобы это короткое слово не причиняло ей боли. События, о которых шла речь, происходили очень давно, и чувства должны были притупиться. Она наклонилась к Руби:

— Отца я больше не видела, даже не была на его похоронах, и мне пришлось всю жизнь жить с этим. Я не жалею, только… мне грустно. Хотелось бы, чтобы он был другим человеком, чтобы я могла его любить.

— Ты вообще его никогда не любила?

— Не помню, может быть, в самом раннем детстве.

Руби встала, подошла к перилам и стала смотреть на море.

— Я читала о тебе статью в журнале «Пипл», — сказала она, не оборачиваясь. — Там говорится дословно следующее: «Прощение и ответственность — вот краеугольные камни философии Норы Бридж». — Руби все-таки повернулась. — Ты не пыталась его простить?

Норе хотелось солгать, было нетрудно догадаться, что Руби спрашивает не только об отношениях Норы с отцом, но и об отношениях между ними обеими. Однако обман грозил свести на нет возможность примирения, и Нора выбрала правду.

— Позже, много лег спустя, став матерью и лишившись любви своих детей, я стала жалеть о том, как обошлась с ним. В юности я не понимала, не могла понять, что жизнь норой бывает сурова. Думаю, отец чувствовал то же самое. Это не оправдание, но это помогает мне увидеть отца в ином свете, прекращает ненависть и жалость. К сожалению, понимание пришло слишком поздно, его уже не было на свете.

— Значит, я должна простить тебя сейчас, пока еще есть время? На это ты прозрачно намекаешь?

Нора резко вскинула голову:

— Не все, что я говорю, обязательно относится к тебе. Сегодня я рассказала нечто болезненное и глубоко личное. Я вправе ожидать, что ты будешь относиться к моей жизни уважительно, если уж не можешь с любовью.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?