📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаВсе вечеринки завтрашнего дня - Уильям Гибсон

Все вечеринки завтрашнего дня - Уильям Гибсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 77
Перейти на страницу:

– Все, теперь этой штуке каюк, — печально вздохнула Тесса, которая, прикончив свой сандвич, снова взялась ковырять отверткой в "Маленькой Игрушке Бога". Она протянула руку, предлагая отвертку Шеветте. — Верни это ему, ладно?

– Кому?

– Борцу сумо из магазина.

Шеветта взяла небольшой инструмент с микрорезьбой и вошла в "Сбойный сектор".

За прилавком стоял молодой китаец, весивший, судя по виду, фунтов двести, а то и больше. Голова, как обычно у борцов сумо, недавно обритая, с петушиным хвостом на макушке, маленькая бородка под нижней губой. На нем была хлопковая рубашка с короткими рукавами — большие тропические цветы, а мочку левого уха пронзал конический шип голубого люсайта . Парень стоял за прилавком возле стены, обклеенной рваными постерами с рекламой доисторических игровых приставок.

– Это ведь ваша отвертка?

– Она с ней справилась? — он даже не шелохнулся, чтобы взять инструмент.

– По-моему, нет, — сказала Шеветта, — но думаю, она решила проблему.

Послышалось тихое быстрое щелканье. Она посмотрела вниз и увидела робота шести дюймов ростом, стремительно семенящего поперек прилавка на длинных мультяшных ножках. Он был похож на рыцаря в доспехах: глянцево-белые щитки-сегменты, надетые на сверкающий каркас из стали. Она уже видела таких роботов: это были дистанционные периферийные устройства, контролируемые программой, которая заняла бы почти весь объем памяти стандартного ноутбука. Робот остановился, сложил кисти ручек вместе, виртуозно исполнил миниатюрный поклон, выпрямился и протянул свои крохотные кистевые зажимы к отвертке. Шеветта позволила ему взять отвертку, резкий рывок его маленьких рук испугал ее. Он встал по стойке "смирно", взяв инструмент на плечо, словно крохотную винтовку, и отдал Шеветте честь.

Парень сумо, видимо, ожидал реакции, но Шеветта никак не среагировала. Она ткнула пальцем в бежевое "железо".

– Отчего вся эта старая рухлядь всегда одного цвета?

На лбу сумо появилась складка.

– Есть две теории. Суть первой в том, что это должно было помочь людям, торчащим на своих рабочих местах, испытывать больший комфорт от новаторских технологий, которые вполне могли привести к модернизации или сокращению рабочих мест. Поэтому производители и выбрали оптимальный цвет — он напоминал окраску дешевых кондомов. — Он ухмыльнулся.

– Да ну? А вторая теория?

– Люди, которые занимались дизайном этого барахла, подсознательно пришли в ужас от собственного продукта и, чтобы не испугаться до смерти, постарались придать ему максимально невзрачный вид. В буквальном смысле "ванильное мороженое без наполнителя". Следите за ходом мысли?

Шеветта поднесла кончик пальца к роботу; тот совершил уморительный кувырок, упав на спину и засучив лапками, чтобы избежать прикосновения.

– Кому же нужна эта старая рухлядь? Коллекционерам?

– Разве не понятно?

– Кому тогда?

– Программистам.

– Не понимаю, — сказала Шеветта.

– Начнем с того, — сказал он, протянув руку, чтобы позволить крохе киберу отдать отвертку, — что когда это старье было новьем, когда эти бедняги писали программы во много миллионов строк каждая. По умолчанию предполагалось, что через двадцать лет весь этот софт заменит некая улучшенная, усовершенствованная версия. — Он взял отвертку и сделал ею жест в сторону процессоров на полках. — Но производителей ждал сюрприз: они обнаружили, что есть порочные, но могущественные силы, не согласные тратить десятки миллионов долларов на замену существующего софта — не говоря уже о "железе", — а также на переобучение, возможно, нескольких тысяч наемных работников. Поспеваете за мной? — он поднял отвертку на уровень глаз и прицелился ей в Шеветту.

– О'кей, — сказала она.

– Так, идем дальше. Если вам нужно, чтобы техника стала способна на новые трюки или лучше справлялась со старыми, что вы делаете — пишете новые программы, так сказать, с нуля или же комбинируете старые программы?

– Комбинирую старые?

– В самую точку. Ты наращиваешь новые процедуры. Когда машины заработали быстрее, стало не важно, что процедура тратит на выполнение задачи триста шагов, хотя в принципе обошлась бы всего тремя. Все равно на это уходит почти бесконечно малая доля секунды, так что кому до этого дело?

– Ладно, — сказала Шеветта, — так кому до этого дело?

– Разным умникам, — сказал он и почесал свой "петушиный хвост" концом отвертки, — потому что они понимают, что все, что сейчас реально творится, следующее: такой вот ископаемый софт непрерывно наращивает кору подпрограмм, пока дело не доходит до точки, в которой ни один программист в буквальном смысле не может понять, как же конкретно достигается решение любой из возможных проблем.

– Я все равно не вижу, какой может быть прок от этой туфты.

– Ну, на самом-то деле, — сказал он, — ты абсолютно права. — Он подмигнул ей. — Ты рубишь, сестричка. Но факт остается фактом: существуют очень продвинутые ребята, которым нравится иметь под боком всю эту рухлядь — может быть, просто чтобы не забывать, откуда пошли все нынешние навороты и что все, чем каждый в наши дни занимается, — это всего лишь непрерывные доработки. Ничто не ново под луной, сечешь?

– Благодарю за отвертку, — сказала Шеветта. — Мне нужно срочно пойти повидать одного маленького африканца.

– Что, правда? И зачем?

– Фургон, — сказала Шеветта.

– Ну, подруга, — сказал он, приподняв брови, — соображаешь!

27. НОЧЛЕГ И ЗАВТРАК

Райделл видит, как здесь, на нижнем уровне, темно, узкая главная улица запружена деловито снующей толпой, зеленоватый свет отрытых на свалках флуоресцентных ламп пробивается сквозь пугающие сплетения прозрачных водопроводных труб, ручные тележки громыхают мимо, чтобы занять свои дневные позиции. Он вскарабкался по пролету лязгающей стальной лестницы, через отверстие, небрежно пробитое в дорожном покрытии над головой, и вылез на верхний уровень.

Сюда попадало чуть больше рассеянного света. Освещение скрадывалось наваленными лачугами-коробками, между ними — навесные мостики, мокрые паруса постиранного белья, поднятые последним вздохом угасшего ветра.

Юная девушка с карими глазами, большими, как глаза персонажей старых японских мультиков, раздает желтые бумажные рекламки "Ночлег и завтрак". Он изучил карту на обороте.

Потопал дальше, с сумкой через плечо и посылкой из "ГлобЭкс" под мышкой, и через пятнадцать минут наткнулся на нечто, украшенное розовой неоновой вывеской "Тарелка мяса от шеф-повара гетто". Он узнал имя с оборотки желтой рекламки, на карте оно значилось как ориентир для поиска "ночлега и завтрака".

Очередь, стоящая к "Шеф-повару гетто", заведению с запотевшими окнами, цены написаны на клочке картона чем-то вроде лака для ногтей.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?