Лучшие практики против диабета - Павел Евдокименко

Сахарный диабет у детей был в то время большой редкостью, поэтому детских эндокринологов не было. В нашем Ленинском районе эндокринолога тоже не было, и я должна была наблюдаться у эндокринолога Германского, который принимал больных Мотовилихинского и Ленинского районов. Мне было далеко ездить к нему на прием, это нарушало мой распорядок дня. Под свою опеку меня взяла замечательный доктор – молодая врач-эндокринолог 1-й поликлиники 2 ГКБ Софья Иосифовна Фридман. Более того, она принимала меня без очереди, хотя желающих попасть на прием было огромное количество. Софья Иосифовна учила нас с мамой, как жить дальше с моим заболеванием: что мне вредно, а что полезно и необходимо. Терпеливо и обстоятельно учила нас грамотно составлять диету (до граммов), соблюдать индивидуальный режим дня, время введения и дозы инсулина, прием препаратов для предупреждения развития осложнений. Низкий поклон Софье Иосифовне за бескорыстную доброту и высокий профессионализм. Софья Иосифовна и сейчас продолжает работать эндокринологом в поликлинике № 1 четвертой городской поликлиники, принося людям огромную пользу. Дай ей Бог крепкого здоровья на долгие годы!

А в школу я вернулась уже после зимних каникул. Занималась сначала по индивидуальному плану, быстро догнала сверстников, хотя в табеле успеваемости стали появляться и оценки 4 вместо 5. Несмотря на скрупулезное выполнение рекомендаций врачей, течение диабета у меня было очень тяжелым весь период обучения в школе. Частые гипо– и гипергликемические состояния, сопровождающиеся кетоацидозом. Головные боли, мышечная слабость, сонливость, тошнота, рвота, боли в животе. В такой ситуации охватывало отчаяние: почему при таком моем старании, активной помощи моего брата и мамы мне так плохо и всё беспросветно? Часто лежала в стационаре и плакала. Постепенно черные полосы жизни менялись на серые, белые и даже розовые. Ура!

Мой брат Плаксин Георгий Георгиевич, 1941 года рождения, был для меня первым другом и любимым родственником. Его советы я всегда выполняла, так как они действительно помогали мне жить. Учась в медицинском институте, он посещал много научных кружков, надеясь использовать углубленные знания для облегчения моего состояния. Часто радовал меня покупками и подарками. Особое внимание обращал на мою физическую активность. Научил кататься на велосипеде, коньках, плавать, играть в бадминтон и настольный теннис. Лыжные прогулки по лесу были еженедельно, возил меня на санках, катались с ледяных горок. Брал меня на различные культурные мероприятия. Он заменил мне папу. Наш папа умер в 1954 году от рака легкого, мне было 5 лет, брату – 12 лет. К огромному сожалению, Георгий умер в 1997 году от инсульта. С его женой и двумя его сыновьями мы крепко дружим.

Всю историю развития инсулина я испытала на себе. На смену бычьему пришел свиной (су-инсулин). Потом стали появляться инсулины пролонгированного действия – протамин цинк инсулин, цинк инсулин суспензия и другие. Вводили их в комбинации с простым инсулином 2–3 раза в сутки. Суточные дозы доходили до 80 единиц. Через много-много лет появились человеческие генно-инженерные инсулины, шприц-ручки с тонкими и короткими иглами, которые не надо кипятить или класть в спиртовой контейнер. В настоящее время пользуюсь инсулинами хумулин регуляр (по 6 единиц до завтрака, обеда и ужина) и хумулин НПХ (12 единиц до завтрака и 9 единиц в 22 часа).

Сначала инъекции инсулина мне делал брат, он учился тогда на 2-м курсе лечебного факультета ПГМИ, потом эту манипуляцию освоила мама, хотя ей было от этого больно не меньше моего. Я очень долго пыталась, но не могла себя уколоть из-за жалости к себе, ведь иглы при кипячении быстро покрывались известковым налетом, тупились, засорялись. Мне было больно и страшно колоться. Что ж делать, со временем я научилась сама ставить себе уколы.

В 1966 году окончила среднюю школу № 37 города Перми, не пропустила ни одного учебного года, в аттестате только 4 и 5 (пополам). В том же году поступила на лечебный факультет ПГМИ. Без академических отпусков окончила его в 1972 году. Училась на 4 и 5, а с 4-го курса стала отличницей. В 1970 году, обучаясь на 4-м курсе, вышла замуж за студента 6-го курса нашего факультета. Его распределили в Юсьвинскую райбольницу хирургом, в 1972 году я взяла направление на работу терапевтом туда же.

Работать там было очень хлопотно, ответственно и трудно, особенно мужу. Он был единственным хирургом, работы – масса. Везли запущенных, с полным животом гноя острейших больных, пьяных травмированных горе-водителей. Отдыха и покоя ему не было совсем. В результате в 1973–74 годах у него обострился ревматизм, комбинированный порок сердца декомпенсировался. Санитарная авиация доставила его в кардиологическое отделение областной больницы. Мне разрешили не дорабатывать третий обязательный год по распределению, и я переехала в город Пермь. Ухаживала за мужем, затем устроилась цеховым терапевтом в МСЧ № 5. Муж через 3 месяца скончался. Супругу, Николаю Алексеевичу Семиволкову, было тогда всего 28 лет, а мне – 25 лет. Дружескую связь с его родственниками поддерживаем до сих пор.

В МСЧ № 5 много работала, часто дежурила в терапевтическом и пульмонологическом отделениях. Активно занималась общественной работой, была членом общества «Знание». Посещала физкультурные и спортивные мероприятия, очень любила бывать на культурно-массовых мероприятиях. По итогам работы за 1978 год мне было присвоено звание «Лучший врач Пермской области». Я была тогда самой молодой участницей конкурса. В 1980 году получила первую врачебную категорию по терапии.

В том же году повторно вышла замуж. Было огромное желание родить ребенка. Ведь две предыдущие беременности от первого мужа закончились абортами по медицинским показаниям. У меня были сильнейшие ранние токсикозы, резко колебался уровень сахара в крови. Все сопровождалось кетоацидозом. В эндокринологическом отделении областной клинической больницы очень старались помочь мне, но эффекта не было. В то время я еще училась в ПГМИ. В 1981 году прошла полное клиническое обследование в эндокринологическом отделении МСЧ № 1 под чутким руководством заведующей отделением Маргариты Георгиевны Романковой и доцента кафедры эндокринологии ПГМИ Ирины Владимировны Терещенко. Абсолютных противопоказаний выявлено не было, конечно, гинекологи были против моей беременности, аргументируя моим 32-летним возрастом и 22-летним диабетическим стажем.

Я перечитала массу специальной медицинской литературы отечественных и зарубежных изданий. Критически оценивая свои возможности в медицинском плане, я решила, стараясь изо всех сил выполнять все рекомендации эндокринологов, гинекологов, терапевтов, выносить единственно возможную беременность. В сроки риска по невынашиванию беременности сознательно шла на госпитализацию в эндокринологическое отделение МСЧ № 1, хотя раннего токсикоза у меня не было. Мою беременность заботливо вынашивали все сотрудники этого отделения. Я им очень благодарна. Во время беременности я была физически активна: выполняла всю домашнюю работу, часто гуляла и даже не спеша каталась на лыжах.

В середине срока беременности моя выписка из стационара и мое личное ходатайство через облздравотдел были отправлены в Москву для решения вопроса о родовспоможении. Ответ от них не пришел до сих пор. Ирина Владимировна Терещенко посоветовала мне лично самой послать такую же выписку и письмо с рассказом о моем сахарном диабете в Ленинградский институт акушерства и гинекологии. Пришел ответ, в котором сообщалось, что они возьмут меня на родовспоможение.