Грустный оптимизм счастливого поколения - Геннадий Козлов

Горе можно пережить в одиночестве, но радость – чтоб познать ее в полной мере – нужно разделить с другим человеком.

М. Твен

Уже не раз в своем повествовании я с благодарностью отмечал ведущую меня по жизни заботливую руку судьбы. Именно ей я обязан и своим семейным счастьем.

С Викой мы вместе в 1962 году поступили на физфак МГУ. Курс в то время был очень большим – шестьсот с лишним человек. Делился он на два потока, которые между собой практически не встречались. За редкими исключениями студенты на них не были даже знакомы. И поначалу нас распределили на разные потоки, но эта «ошибка» была немедленно исправлена судьбой в лице деканата, так что мы оказались не только на одном потоке, но и в одной группе.

Вику я заприметил не сразу, поскольку она не обладала ни яркой внешностью, ни стремлением блистать на переднем плане. Невысокого роста, сдержанно одетая, в очках и без всякой косметики, она была почти незаметна среди огромного разнообразия лиц. Выделяла ее разве что улыбка, удивительно открытая и доверительная. Она озаряла все лицо искренней доброжелательностью.

Я был куда более шустрым и еще со школьных лет освоил искусство быть в центре внимания и подавать себя с выгодной стороны. Главным моим козырем была относительно неплохая быстрота ума – качество, на самом деле достаточно важное. Это как скорость реакции в боксе, где для победы нужно опередить соперника хотя бы на долю секунды. Я не перестаю удивляться, какую большую роль в становлении взаимоотношений людей играет брошенная к месту фраза, особенно острота. Женщины же вообще необъяснимо падки на остроумие.

Так или иначе, в результате ряда целенаправленных действий через пару месяцев у меня уже установились обнадеживающие отношения с несколькими девушками. Вика вошла в их число последней, но, вероятно, с ней мне было интереснее, чем с другими, постепенно отходящими, к их немалому удивлению, на второй план.

Ключевым моментом явились летние работы после первого курса. До этого наши отношения были еще весьма зыбкими, и я подозреваю, что если бы я поехал на целину (об этом я уже писал), то все могло бы сложиться иначе. Но мудрая рука судьбы направила нас строить город микроэлектроники Зеленоград.

Жили мы в палаточном лагере на опушке леса. Работа была тяжелая, погода преимущественно дождливая, хотя это не мешало нам каждый вечер до полуночи гулять среди таинственных в ночи берез. С тех пор другие девушки меня больше не занимали.

На втором курсе мы уже были неразлучниками, даже по воскресеньям встречались с самого утра. Перед экзаменами вместе занимались в библиотеке, любая консультация была для нас желанным местом свидания. Вика к учебе относилась крайне ответственно. Обладая отличными способностями и всегда прекрасно зная предмет, она страшно боялась экзаменов. Для нее они были как прыжок с самолета без парашюта. Успокоить ее было невозможно, все только усугубляло ситуацию.

Но вот экзамен позади. Не бывает лучшего времени для студента. Целый день можно беззаботно болтаться по Ленинским горам, поехать в Фили или Серебряный бор – излюбленные места наших прогулок.

Пролетел второй курс, снова были летние работы, в этот раз мы строили город биологов – Пущино. Место чудесное, на самом берегу Оки. Все было как нельзя лучше. К лесным прогулкам добавились еще и купание, и даже рыбалка.

Я, считая себя опытным рыбаком, захватил с собой пару удочек, решив и Вику посвятить в рыболовное таинство. Хорошо помню, как мы расположились в ряду других рыболовов – местных мужиков, поведение и взгляды которых однозначно осуждали меня за то, что на столь серьезное дело я привел девчонку, которая не только не умела закидывать удочку, но и боялась насаживать на крючок червяка. Первопричиной такого раздражения был, скорее всего, плохой клев, точнее даже полное его отсутствие. Теперь явно обозначилась причина всех неудач – присутствие женщины.

Повозившись какое-то время, я нацепил червяков, закинул удочки и сосредоточился на своем поплавке. Держался он, надо сказать, очень спокойно, впрочем, как и у остальных рыболовов, за исключением Вики. Уже через каких-то пять минут, к своей полной растерянности и удивлению, она умудрилось вытащить здоровенного подуста. Далее все в точности повторилось еще три раза. Я только успевал менять наживку. Рыболовы не знали, как реагировать на этот вызов, но было очевидно, что такого позора они долго выдержать не смогут. Учитывая это, мы по-быстрому смотали удочки и ретировались, держа в каждой руке по рыбине. Никакого ведерка я, как бывалый рыбак, с собой, естественно, не взял.

Такое везение на рыбалке ни разу больше не повторилось, но было еще несколько других необъяснимых эпизодов. Один из них произошел в тире МГУ.

Занятия по военной подготовке были обязательными только для парней, но на стрельбы пригласили и девушек. Капитан, руководивший огневой подготовкой, с участливой иронией и двусмысленной снисходительностью долго объяснял им, для чего служит прицел и как нежно нужно нажимать на курок. Среди стрелявших была и Вика. Чувствовала она себя очень неуверенно, к тому же очки мешали целиться. Каково же было изумление капитана и всех, когда ее результатом оказалось сорок девять очков из пятидесяти. Бедняга, решив, что имеет дело с бывалой спортсменкой, вспомнив свои объяснения, сильно сконфузился. Заявление же Вики о том, что она стреляла впервые в жизни, только усилило эффект.

Я думаю, что Вика действительно могла добиться в спорте неплохих результатов, будь она немного более честолюбивой. В МГУ ее приметила тренер по художественной гимнастике и пригласила к себе в секцию. Я частенько ходил любоваться на их красивые занятия. Вика не была самой сильной спортсменкой, но своей безукоризненной фигурой и красотой движений выделялась среди подруг.

Время шло. На третьем курсе постепенно назрел вопрос о нашей женитьбе. Родители мои были почти шокированы этой новостью и изо всех сил пытались уговорить меня повременить до окончания университета, но я был непреклонен, и в марте 1965 года сыграли свадьбу.

Жить я перешел в семью к Вике, где встретили меня тепло и радушно. Жила она с родителями и бабушкой в двухкомнатной квартире вблизи метро «Студенческая». Нам отвели большую комнату, где за шкафом жила бабушка. Родители Вики были научными сотрудниками-железнодорожниками. Отец – выходец из мелкого дворянства, из-за чего ему всю жизнь приходилось объясняться и каяться. Я не встречал человека, более преданного партии, и, тем не менее, его карьера не раз оказывалась в опасности из-за «буржуазного происхождения». Мама страдала диабетом и жила на уколах, но бодрость духа не покидала ее, и в доме многое держалось только на ней. Смело браться за любое дело было главной чертой ее характера. Несмотря на тяжелую болезнь, выглядела она всегда замечательно. Вика пошла во многом в нее.

Окончание университета совпало у нас по времени с рождением первого ребенка. Вика учебу не прерывала и вовремя успешно защитила диплом. К сожалению, руководитель диплома не сразу оценил ее способности и не предпринял заранее необходимых мер, чтобы оставить ее в аспирантуре или на кафедре, о чем впоследствии очень сожалел. В результате Вика распределилась на работу в «почтовый ящик», расположенный недалеко от дома.