Двенадцать подвигов Рабин Гута - Алексей Лютый

Примерно через сотню метров я стал различать отдельные слова, а пробежав еще чуть-чуть, опознал владельца голоса и едва не повернул обратно. Дело в том, что прямо по курсу с кем-то разговаривала Немертея. Та самая правдолюбивая титанида, которая приставала к моему хозяину в кабаке, а затем облаяла нас, как дворняга по весне, за то, что мы ее, видите ли, посмели спасти от разбойников. Теперь, даже несмотря на страх в голосе Немертеи, я совсем не был уверен, следовало ли ее спасать, или у дамочки просто очередной приступ мазохизма. Выяснить это можно было только на месте, и я пошел вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Подобравшись поближе к кустам у кромки леса, я осторожно выглянул на залитую солнцем довольно широкую опушку.

Прямо передо мной возвышался небольшой, но уютный домик, сделанный из какого-то белого камня. Я не геолог, поэтому во всяческих горных породах не разбираюсь, и на все наводящие вопросы по поводу стройматериала, пошедшего на строительство этой симпатичной дачки, могу сказать только одно: это был точно не силикатный кирпич! Рядом с домом стояла уютная на вид кровать, а вот уже на кровати лежало тело эллинской правдолюбицы. Тело еще шевелилось, но очень плохо. Впрочем, хотел бы я посмотреть, как вы попытались бы пошевелиться, если бы были прикованы к кровати широкими металлическими полосами через грудь и над бедрами. А рядом с кроватью стояла одетая в тунику огромная волосатая обезьяна, запах которой я и принял за аромат парнокопытного слона.

Это чудовище в человечьей шкуре… то есть одежде, с сомнением взвешивало в руках угрожающего вида клещи и отполированные до зеркального блеска медные цепи. Причем, судя по всему, обезьяна собиралась ими не груши околачивать! Я лихорадочно попытался придумать, что можно сделать для спасения плененной девицы, но почему-то именно этот момент выбрала крошечная мошка для того, чтобы забраться мне в нос. Естественно, я не удержался и чихнул, а уродец в грязной тунике тут же обернулся, сверкнув на меня маленькими злобными глазками.

Мне ничего другого не оставалось, как выбраться из кустов и с самым наглым видом подойти прямо к странной кровати. Изобразив походку прогуливающегося по набережной дога, я лениво обогнул постель, пытаясь рассмотреть, как отстегиваются полосы. При этом обезьяна провожала меня настороженно-удивленным взглядом. Не обращая внимания на буравящие затылок поросячьи глазки уродца, я снова обогнул кровать. Застежки я нашел довольно быстро, но мне это ничего не дало. Хоть они и были крайне примитивны на вид, но чтобы открыть их, нужны были не клыки и когти, а что-нибудь похожее на человеческие пальцы. Вот хотя бы такие приспособления, которые были на руках у человекоподобной гориллы.

– Что, нравится? – явно обращаясь ко мне, поинтересовался уродец. – Сам изобрел. Прокрустово ложе называется.

Я едва не поперхнулся. Вот уж не думал, что здесь день за днем начнут оживать персонажи из увиденных по телевизору мифов. Хотя чего тут удивляться? Мало ли я чудес в Англии и Скандинавии за наше путешествие насмотрелся? Так почему бы и в Элладе не быть на самом деле Прокрусту с корявой кроватью, по его пониманию, идеально соответствующей человеческим стандартам? Интересно, а для псов кроватки у него не найдется? Может быть, он и меня решит укоротить или вытянуть в соответствии с размерами ложа?

В общем, вопросов у меня была масса. Если хотите, могу еще пару десятков задать, но отвечать мне все равно никто не станет, а для того чтобы начать разговаривать самому с собой, я еще недостаточно долго в милиции проработал. В общем, не обращая никакого внимания на реплики Прокруста, я обошел вокруг его знаменитой кровати, раздумывая, как протянуть время до прибытия подмоги. Ну а сам создатель «эталона» человеческого роста вволю упивался своим могуществом и беспомощностью жертвы.

– Как ты думаешь, – это он опять со мной разговаривает, идиот! – Мне ее сначала цепями растянуть, а потом немного клещами подправить, или тащить цепями до конца, а там посмотреть, что из этого получится? А, собачка?..

Что-о-о?! Этот урод меня «собачкой» назвал? От злости я забыл, что нужно тянуть время и, оскалив зубы, зарычал на Прокруста. Однако, вопреки надеждам, мой леденящий душу рык перепугал только Немертею. Обезьяна в тунике, напротив, от этого только рассмеялась. Более того, с кривой улыбкой на губах, больше похожей на помятый радиатор машины, чем на человеческий рот, Прокруст направился прямо ко мне.

– Ну, что ты сердишься, мерзкая собачка? – И, вы только представьте, этот дурак решил меня погладить.

Клац!.. Только и требовалось сказать мне, и Прокруст завертелся волчком, зажимая укушенный палец. Хоть и противно мне его кусать было, но не могу же я позволить, чтобы какой-то посторонний нечистоплотный мужчина гладил меня по голове! Да после такого изнасилования мне Рабиновичу в глаза стыдно смотреть будет. Именно поэтому я и зарычал еще раз, давая понять уродцу, что хоть я и не брезгливый (раз уж кусаю такого грязного урода!), но все же не настолько, чтобы позволить ему прикасаться к моей шкуре.

Практикующий садист такого поворота событий явно не ожидал. Ну еще бы! Он-то привык иметь дело с неподвижными жертвами, привязанными к кровати, а тут живой и вполне резвый пес. Раз я уже начал пачкаться, то нужно доводить это дело до конца. Я собрался укусить Прокруста еще и за ляжку, пока он прыгает на месте и не смотрит по сторонам, но волосатый уродец мой бросок каким-то невероятным образом заметил и не только успел увернуться, но и едва не попал мне цепями прямо по носу. Я отскочил в сторону, и у нас с Прокрустом тут же началась игра в «кошки-собаки». Только в этот раз презренной ролью кошки довольствовался я.

Нет, вы не подумайте, я не струсил. В любой другой ситуации я непременно бы прыгнул вперед, стараясь достать клыками до горла злодея, но в этот раз мною двигало исключительно человеколюбие. Ну, представьте, что будет с бедной Немертеей, если я вдруг промахнусь, а вот Прокруст по мне попадет? Все-таки мои соратники были еще далеко. И хоть я и начал призывно лаять, добраться до меня они могли в лучшем случае через пару-тройку минут. А за это время грязный садист успеет превратить понравившуюся моему хозяину человеческую су… самку в полную калеку. Да еще и меня может прибить. А я Сене два таких страшных горя принести не хочу!

Вот так и носились мы вокруг Прокрустова ложа. Впереди я, без коня, но галопом, а следом сам хозяин коварной постели, размахивающий цепями. Я старался не убегать слишком далеко, чтобы не дать Прокрусту возможность выместить свою злость на Немертее, и в то же время пытался держаться на таком расстоянии, при котором цепи в руках вонючей обезьяны никак не могли меня достать. А если учесть, что мне приходилось еще и следить за тем, чтобы Прокруст случайно не заехал цепями в лицо будущей подружке моего Рабиновича, то приходилось мне ой как не сладко. А тут еще и девица с постели встряла в наши разборки.

– Немедленно прекратите мучить собаку! – гневно завопила она, пытаясь выбраться из оков. Молчала бы лучше, чокнутая! – Вы бессовестный, жалкий, трусливый подлец! Ни на что другое, кроме как терзать маленьких и беззащитных существ, вы не способны. Оставьте в покое собаку, я вам сказала! Терзайте лучше меня, но помните, что есть еще на земле справедливость, и рано или поздно вы расплатитесь за все свои злодеяния. Хотела бы я посмотреть, как вы затрясетесь от страха, когда столкнетесь с настоящим героем…