Все возможно, детка - Бен Элтон

Тут Тревор заметил, что, по его мнению, история гея-алкоголика в завязке является первоклассным сюжетом для любого вида искусства, а в особенности для кино.

– Но понимаешь ли, Тревор, это ведь будет твой сюжет, - сказал я.

– И уверяю, что сюжет будет на редкость тупой, дубовый и тоскливый, - добавил Джордж.

Если без шуток - конечно, ребята правы. Эта инициатива Найджела предоставляет мне ту редкую возможность, за которую следовало бы ухватиться обеими руками. Но я - я просто не могу предложить ничего путного. Мне не о чем писать. Считается, что в основе комедии лежит конфликт и страдание. Ну и где мои конфликты? Или, может, кто-то видит в моей жизни какие-нибудь страдания? Я самый обычный унылый тип, живущий самой обычной унылой жизнью и состоящий в самом обычном унылом счастливом браке. На моем жизненном горизонте не видно ни единого облачка, если не считать фундаментального отсутствия таланта и непредсказуемо опасного результата анализа спермы.

Дорогая Пенни.

Я просто глазам своим не верю. Сэм отвез свой анализ в лабораторию три дня назад. С тех пор его не узнать: он стал энергичным и шустрым, как котенок. Каждое утро он несется смотреть почту, несмотря на то что ему ясно сказали: результат будет через пять дней. Он прямо когтями вцепляется в любой конверт, который бросают в прорезь на нашей двери, хотя это может быть приглашение вступить в какой-нибудь очередной книжный клуб или запрос риэлтеров, не собираемся ли мы продавать дом. Дрожащими руками он вскрывает послания одно за другим. Наверное, он боится, что где-то рядом со счетами ирекламными листовками притаился сертификат о проваленном экзамене на качество спермы. Я просто уверена, что он ожидает результата именно в таком виде: внушительная бумага с водяными знаками, с красной полосой по диагонали, а то и с сургучной печатью, и написано там: «Испытание спермы - НЕЗАЧЕТ»: Судя по поведению Сэма, я вынуждена сделать неутешительный вывод: ничто не делает мужчину таким мудаком, как необходимость сдать сперму на анализ.

Между прочим, с вечерней почтой я получила результат своего анализа крови на гормоны. Так вот, несмотря на все несовершенство моего организма, овуляция все-таки происходит. Ура, гип- гип-ура! Осталось всего-навсего четырнадцать миллионов причин, по которым мои несчастные маточные трубы не функционируют должным образом. Как же все-таки иногда трудно быть женщиной.

На работе сегодня рассылала груды фотографий Карла - «Не желаете ли переспать со мной за пару бутербродов?» - Фиппса с его автографом. По правде говоря, я испытываю очень противоречивые чувства по поводу того, что между нами произошло. Нет, мне абсолютно не нужно, чтобы все это получило какое-то развитие. (Повторяю: абсолютно не нужно.) Тем не менее я чувствую себя польщенной. Все-таки приятно сознавать, что даже в тридцать четыре года замужняя щина может завести себе ухажера (да что там ухажера - любовника!), если только захочет. Другое дело, что замужняя женщина этого абсолютно не хочет, а если бы и захотела, то не позволила бы себе такого.

На известие о том, что, судя по анализу крови, овуляция у меня проходит так же, как и у любой обычной здоровой женщины, Сэм отреагировал на редкость обидным и неприятньш образом. Вместо того чтобы вместе со мной порадоваться, что хоть какая-то часть моего организма функционирует, как ей предписано природой, он воспринял этот факт как очевидное доказательство неполноценности своей спермы и уверился, что через пару дней будет официально признан бесполым евнухом. Очень глупо с его стороны настолько зацикливаться на себе, и такое поведение его совсем не красит. Должна честно признать, что поймала себя на недостойной мысли: наверняка лорд Байрон Фиппс, печальный и надменный Владелец Уайлдфелл-Холла, повел бы себя как настоящий джентльмен и проникся заботами, одолевающими леди.

К тому же в данной ситуации он не стал бы так психовать: уж он-то точно уверен в своих тестикулах.

Сэм.

Результатов анализа спермы так и нет.

От Мудозвона тоже ни звука. Что-то не торопится он взять меня на работу.

С другой стороны, по-прежнему никаких намеков со стороны главного редактора-ксоординатора на то, что пришла пора расплачиваться за все мои идиотские промахи (перепутанные конверты, нелояльность и отсутствие корпоративного духа). Я даже стал допускать слабую надежду, что мне как-нибудь удастся выкрутиться. В конце концов, ведь Найджел не такой уж плохой парень, верно? Если он в чем-то и перегибает палку, так это потому, что хочет поскорее впихнуть Би- би-си в двадцать первый век, пока все хорошие места там не заняли другие. Да и с юмором у него вроде все в порядке, разве нет? Он умеет найти во всем смешную сторону. Я ведь помню, что когда он еще работал в редакции художественного вещания, под его руководством был снят документальный фильм о Кене Додде. Отличная популярная передача получилась. Правда, правда - популярная в лучшем смысле слова, то есть популяризирующая того, о ком в ней идет речь. Главной фишкой в той передаче было сравнение Додда с шекспировским шутом. Его даже специально заставили разыграть сцену Догберри и Вёрджеса из «Много шума из ничего», чтобы проиллюстрировать этот тезис. Получилось просто великолепно, особенно сцена их дуэли, когда они дерутся длинными французскими батонами. Нужно будет при случае рассказать Найджелу, как мне понравилась эта передача. Интервью, как я помню, вела Янтон Набокович, которая назвала Додди истинным ниспровергателем. «Разве каждая ваша шутка - это не маленькая революция? - спрашивала Янтон. - Не акт мятежного духа, разрушающего существующее положение вещей?» - «Если вам так нравится, миссис, то почему бы и нет, ха-ха!» - отвечал Додди.

Блестящая передача.

Да нет, конечно, у Найджела есть чувство юмора, и вообще парень он совершенно нормальный. Я так думаю, что старина Найдж не станет меня топить.

Замечательно подискутировали сегодня с отделом жалоб зрителей и этических стандартов. Дело было на еженедельном брифинге по поводу новых программ. Джордж был председательствующим, и с его подачи мы обсуждали допустимые в телевизионных программах наименования влагалища. Потрясающее зрелище. Сидят пятеро взрослых мужиков и на полном серьезе спорят о том, допустимо ли использовать слово «киска» в этом специфическом значении в передачах, выходящих в эфир до девяти вечера. Когда я рассказал об этом Люси, она не упустила возможности сесть на своего любимого конька: она считает, что мы, мужчины, проста зациклены на этой самой «киске» и еще двух-трех синонимах и почему-то боимся сделать хоть шаг в сторону. Впрочем, она абсолютно справедливо заметила, что у нас на Би-би-си могут совершенно спокойно прозвучать полтора десятка эвфемизмов для обозначения пениса: член, хрен и болт - это само собой, а ведь еще есть прибор, сосиска, дружок, двадцать первый палец, долото со стамеской, шишка, банан, стручок и прочие огурцы, не считая огромного количества имен собственных (Джон Томас, Дик Дастард, дядя Том и так далее). Если же речь заходит о женских гениталиях, то почти все используемые в быту слова кажутся нам слишком грубыми. В этом Люси совершенно права. «Вагина» звучит грубее, чем «пенис», а та же «киска» - вообще на грани допустимого. «Норка», может быть, и проскочит, но далеко не в любой передаче. А обо всяких там «мохнатках» и речи быть не может. Почтенное собрание зашло в тупик. В конце концов кто-то даже вспомнил похожее на междометие слово «фу-фу», которым в годы чьего-то раннего детства пользовалась чья-то мама. Я с трудом представляю себе кого-нибудь из современных незакомплексованных молодых актрис, которые воспользовались бы термином «фу-фу». Да нас «Индепендент» в своем обзоре телевидения по стенке размажет - долго отскребать придется. Результатов анализа спермы по-прежнему нет. Впрочем, кажется, я уже писал об этом.