Мое безрассудное сердце - Джо Гудмэн

— Это не то, что вы думаете, — сказала она. — Я больше не хочу, чтобы вы меня целовали. Вы считаете, что этим способом сможете изменить мое мнение?

— А разве нет?

— Нет.

Грант смотрел на нее изучающим взглядом. Каждая линия ее гибкого тела выражала упорство, а губы были вызывающе сжаты.

— Хотел бы я знать, кого вы хотите убедить, — сказал он и, не дав ей ответить, добавил:

— Вот теперь я, пожалуй, налью себе бренди.

Джонна направилась к буфету только после того, как Грант уселся. Она налила бренди, подала ему, затем налила чаю себе и села в кресло, стоящее наискось от дивана, чтобы Грант не смог к ней подсесть.

— Мне бы хотелось, чтобы мы остались друзьями, — проговорила она наконец.

— И деловыми союзниками.

— Конечно.

— Но не партнерами.

Джонна не поняла, идет ли речь о супружестве или о бизнесе. Она решила, что это не имеет значения. Ответ ее относился и к тому, и к другому.

— Нет, — сказали она. — Не партнерами.

Грант задумчиво смотрел на нее поверх стакана.

— Понятно.

Но Джонна не думала, что он совершенно убежден. Она размышляла, что еще можно добавить, когда дверь гостиной вдруг отворилась. На пороге стояла миссис Девис, а рядом — юная чернокожая девушка. Девушка стояла на расстоянии от экономки, но вся ее поза говорила о том, что ей очень хочется прильнуть к старой женщине.

— Она пришла забрать поднос, — сказала миссис Девис. — Она обучается своим обязанностям.

Грант обернулся через плечо на дверь, а потом на Джонну. Сейчас вид у него был спокойный, а улыбка — почти насмешливой.

— Опять новенькая, Джонна? Пора бы вам уже найти хорошую помощницу и остановиться. Или миссис Девис — людоедка?

Экономка вспыхнула.

— Да ну вас, мистер Шеридан. — Она легонько подтолкнула девушку вперед. — Я знаю, вы не будете возражать, если мы попрактикуемся при вас. Она боится, бедняжка. И не может сказать ни слова.

Грант смотрел на девушку с гораздо большим интересом, чем Джонна.

— Она глухая? — спросил он.

— Нет, — ответила миссис Девис. — Она все слышит, но как бы не понимает. И никто не может добиться от нее ни единого слова. Наверное, она немая.

— Как ее зовут? — спросил Грант у Джонны. Она посмотрела на миссис Девис в поисках ответа.

— Рейчел, — ответила экономка.

Девушка узнала свое имя и повернулась к экономке. Она выжидающе посмотрела на миссис Девис большими тревожными глазами. Экономка показала рукой, что она должна заняться своим делом и унести поднос. Девушка быстро собрала сервиз, ощущая на себе испытующие взгляды экономки, хозяйки и гостя. Руки у нее дрожали, серебро и фарфор дребезжали и звенели. Чем больше она пыталась успокоиться, тем более неловкими становились ее движения.

Грант поставил на стол бренди и пришел к ней на помощь. — Ну-ка, — спокойно сказал он, — дай я тебе помогу.

Маленькое темное личико повернулось к нему. Сначала оно выражало беспокойство, потом благодарность, но оба эти выражения были омрачены страхом.

Грант передал поднос миссис Девис.

— Думаю, что ей нужно еще потренироваться. Вы видите, она старается.

Экономка с благодарностью улыбнулась, встретив такое понимание со стороны Гранта.

— Вы правы. — Она отступила, давая девушке пройти, и тоже ушла.

Захлопнув дверь, Грант повернулся к Джонне:

— Вы обманщица, Джонна Ремингтон!

Джонна заметила, что при этом вид у него был вполне довольный.

— Вот как? Почему же?

— Вы никогда ничего хорошего не говорили о противниках рабства, а сами устроили в своем доме приют для оказания помощи бедным молодым негритянкам.

— Одно никак не связано с другим, — возразила Джонна. — Эта девочка — свободная. Миссис Девис нашла ее в приюте для цветных и взяла под свою опеку. Она считает, что девушка очень способная, но я в этом сомневаюсь.

— Сколько ей лет?

— Семнадцать-восемнадцать…

— Вот как! А я было подумал, что она младше.

— Очевидно, в записях указано неверно.

— А что у нее с рукой?

Джонна сообразила, что он заметил покалеченную руку девушки, когда взял у нее поднос.

— Вы тоже собираетесь взять ее под опеку? — спросила она. — Я думала, что вы и ваши друзья хотят только освободить рабов.

— Это узкий взгляд, — ответил Грант. — Но я удивлен тем, что вы его сторонница. — И добавил, не удержавшись:

— Вас и всех бостонских коммерсантов интересуют только деловые связи с Югом.

— Осторожнее, Грант. Вы ведь того же ноля ягода. Вы ведь тоже бостонский коммерсант.

Он усмехнулся, подняв свой стакан в знак приветствия.

— По правде говоря, я было подумал, не заняться ли мне этой девушкой? Нам иногда нужно вспоминать, что проблема рабства существует не только на Юге.

Джонна выпрямилась.

— Эта девушка находится в моем доме не как рабыня. Она получает жалованье, комнату и стол.

— Разумеется. Но хотелось бы мне знать, насколько свободнее она здесь, в Бостоне, чем была бы ниже линии Мейсон — Диксон[7].

— Вы, надеюсь, не собираетесь выставить ее на всеобщее обозрение на вашем собрании, чтобы задать ей этот вопрос? Он улыбнулся на это проявление заботливости.

— Вот видите, Джонна, вы обманщица. — Она не обратила внимания на это замечание, но губы ее сжались. — А что у нее все-таки с рукой?

— Кажется, собака укусила. Совсем недавно. Миссис Девис попросила доктора Харди осмотреть ее. Очевидно, сделать ничего нельзя. Он не может восстановить мясо на руке, но по крайней мере инфекции нет. Он считает, что некоторое онемение пальцев останется навсегда.

Грант медленно кивнул:

— Тогда понятно, почему она так обращалась с подносом. Мне показалось, что она могла опрокинуть его на вас.

— Думаю, вдобавок она еще очень волновалась. Сегодня вечером она впервые исполняла свои обязанности на людях.

Грант задумался, а затем спросил:

— Потому что у вас не было гостей за это время или потому, что она здесь совсем недавно?

— И то и другое.

Отставив стакан, Грант наклонился вперед. Он уперся локтями в колени и сложил руки.

— Даже Декера Торна?