Заложник должен молчать - Анатолий Гончар

«О, блин»! Я не мог не выругаться, как же долго мои глаза привыкали к царившей в «подземелье» полутьме. Если бы не звякнувший ремень автомата (всегда говорил – металлические детали ремня необходимо заматывать, чтобы не гремели друг о друга), я бы, наверное, так и не успел заметить появившейся угрозы. Я еще ничего не видел и стрелял исключительно на слух, поэтому слегка удивился, когда в той стороне, куда улетела моя пуля, послышался характерный шлепок, и вслед за этим раздался грохот упавшего на пол автомата. Надо отдать должное моим противникам – проснувшиеся «чехи» первым делом потянулись к оружию. Но теперь я их уже видел, а расстояние позволяло не расходовать патронов впустую. Жаль, что пуль оказалось слишком мало, к тому же пришлось добивать одного слишком живучего бандита, вновь потянувшегося к оружию. Я хоть и считал выстрелы, но боеприпасы кончились, как всегда, не вовремя. Пришлось юркнуть в сторону и прижаться к стене. Пустой магазин грохнулся на доски нар. В направлении двери прошла выпущенная кем-то из боевиков очередь. Хвататься за автомат было поздно. Остававшийся у меня пистолетный магазин с тремя патронами занял свое место. Я упал на пол, и тут же на меня посыпались щепки и земляная крошка, выбитая из стены добрым десятком выпущенных над моей головой пуль. «ПСС» дважды коротко дернулся; один из пытавшихся достать меня боевиков завалился на пол, второй, продолжая стрелять, шарахнулся в сторону. В тесном помещении автоматные выстрелы звучали как разрывы бомб. Я выстрелил в бандита сквозь разделяющую нас дымку и промахнулся. Бандит же, ударившись о стену, на мгновение потерял ориентацию, ствол его автомата ушел в сторону, он начал его поворачивать и вдруг замер, глядя на уставившийся прямо ему в лицо зрачок моего пистолета. Он, возможно, начал уже молиться в ожидании неминуемой смерти, но нового выстрела не последовало. Я-то знал почему, а вот бандиту знать это было ни к чему, но, похоже, он тоже не любил кино, где герои подолгу беседовали со своими жертвами, прежде чем нажать на спуск, и все понял. Сквозь сизую дымку я увидел, как блеснули в злой усмешке его зубы, а черный ствол автомата качнулся в мою сторону. Расстояние, разделяющее нас, было слишком велико, чтобы успеть преодолеть его до первого выстрела, к тому же я по-прежнему полулежал-полусидел на полу, и, чтобы подняться, мне требовалось дополнительное время…

Холод кожи лежавшего заставил Заурбека вздрогнуть и отдернуть руку. Он вскочил на ноги, и тут же со стороны хребта ударила первая очередь, затем еще и еще. Умаров замер, метнулся к двери, и в этот момент ее пересекла пунктирная линия светящихся точек. Одна из прилетевших из леса пуль просвистела совсем рядом с животом Заурбека. Почувствовав, как зашевелились на голове волосы, главарь банды упал и откатился в сторону. На мгновение наступила тишина, затем раздалась глухая пальба, донесшаяся из глубины схрона.

Страшное слово «спецы» огнем ворвалось в сознание Заурбека Умарова и холодной змеей растеклось по моментально покрывшемуся мурашками телу. Быстро загребая руками, Заурбек отполз в дальний угол и замер. Снова прозвучали выстрелы, теперь уже стреляли сразу с трех направлений. В этот момент ему, как командиру, следовало выскочить из сарая и руководить разгорающимся боем. Приготовившись так и поступить, Умаров сел, снял оружие с предохранителя, чтобы успокоиться, начал поправлять разгрузку и нечаянно ощутил пальцами лежавшую в кармане обыкновенную ученическую тетрадь.

«Обыкновенную?» Главарь банды вновь притронулся к исписанной от руки тетради. Нет, обыкновенными эти листки бумаги уже не были! Даже если бы их отлили из золота, и тогда они стоили бы гораздо меньше. Много меньше! При наличии таких денег, денег, обещанных заказчиком, хотелось жить, жить долго и счастливо. Заурбек задумался. Что с того, что там гибнут его люди? Что они ему? На все воля божья! Если Аллах решил, что кому-то следует умереть – тот умрет. И не его, Умарова, в том вина или беда, на все воля Аллаха! Если его людям суждено отбиться от русских – они отобьются, если нет, то и он ничем не сможет им помочь. Теперь, когда перед глазами Заурбека стояли деньги, он уже не хотел рисковать собственной шкурой и предпочел дождаться, когда все закончится.

За стеной грохотали выстрелы, пули били в каменные стены сарая и с визгом разлетались в разные стороны, а Заурбек, приняв решение, сидел в углу и, положив на колени автомат, молился лишь одному: чтобы Аллах помог его людям продержаться до темноты. Дожить до воцарения ночи, а там ничто не мешало ему выскользнуть за дверь, в три прыжка добежать до угла и четвертым прыжком влететь в находившуюся за сараем яму. Упасть, перекатиться, успокоить дыхание, уже спокойно отползти подальше в лес и раствориться среди деревьев. Ничто не мешало, ничто. Вот только душу давила неопределенность ожидания, дрожь пробегала по прислонившейся к холодным камням спине. Глаза, пристально всматривавшиеся в закрытый проем двери, болели от напряжения, руку, державшую автомат, сводило судорогой, а Заурбек не смел пошевелить даже пальцем, боясь, что этим спугнет пока еще благосклонную к нему фортуну. Он сидел, а за стеной продолжался бой. Но время шло, и постепенно сквозь последние капли дождя на землю опускались вечерние сумерки. Надежда Умарова на то, что ему удастся отсидеться, превращалась в уверенность. Внезапно налетевший порыв ветра ударил в стену сарая, побежал вдоль нее и, распахнув дверь настежь, полетел дальше. Заурбек поднял автомат и, каждую секунду ожидая появления противника, навел ствол на светлое пятно дверного проема.

Усмешка боевика стала шире. Кажется, эта сволочь уверилась в своей победе, а зря. Я без замаха бросил ему в лицо пистолет и одновременно вскочил на ноги. Мой противник инстинктивно отшатнулся, выпущенные из автомата пули прошли мимо. В следующий миг удар моей ноги выбил из его рук оружие, и оно, с грохотом ударившись о стену, свалилось за нары. Бандит что-то выкрикнул, отпрянул назад, поэтому мой следующий удар не достиг цели. Боевик отскочил к дальней стене, но я вовсе не собирался продолжать драку и сделал шаг в сторону. Бандит ошарашенно вперился в меня, потряс головой, завел руку за спину, и в следующее мгновение в его ладони блеснул широкий кривой нож. Руки его дрожали, но он уже снова злорадно ухмылялся. Я, в свою очередь, поразился его наивности и, в одно движение перетянув автомат на грудь, снял с предохранителя. Взвыв от бессилия, «чех» бросился в мою сторону. Какое там! Короткая очередь, и словно серебряная искра – падающий вниз клинок, застучавшие о стену гильзы, хрипящий стон, и следом – глухое падение тяжелого тела. Звон в ушах, и перед глазами сиреневая дымка от сгоревшего пороха.

Расстрелять со спины двух часовых, спрятавшихся от дождя под камуфлированное пончо, труда не составило. Так что, спокойно перезарядив пистолет, майор Гордеев выбрал позицию поудобнее и принялся ждать Бочарова.

– Свои, – поднял он руку, приветствуя крадущегося за деревьями Евгения.

– Готовы? – Подойдя ближе, контрактник кивнул на стоявшее под деревом оружие, один – «АК-74», второй – старенький «АКМС»; окровавленные разгрузки лежали рядом.