Сто великих воительниц - Сергей Нечаев

Местные жители, присутствующие на казни, не могли разглядеть девушку: мощное оцепление из восьмисот солдат не подпускало их к эшафоту, а окна ближайших домов власти Руана приказали наглухо закрыть деревянными ставнями. Но даже если бы солдат было и не так много, зрители все равно не смогли бы разглядеть ее лицо – оно было закрыто капюшоном. Хотя обычно осужденные шли на костер с открытыми лицами.

После казни желающие могли убедиться, что еретичка погибла. Но понять, кому принадлежит обуглившийся труп, было невозможно. Тюремщик Жанны граф Уорвик отдал приказ бросить прах жертвы в Сену. Тело должно было исчезнуть навсегда и бесследно.

И совсем уж странный факт: при строжайшей дисциплине и скрупулезности инквизиторов в их «бухгалтерских» книгах так и не было найдено записи о расходах на казнь Жанны. При этом записи о денежных суммах на дрова и прочий «антураж» для всех других казней наличествуют в полном объеме. Как видим, на всем этом печальном «мероприятии» лежала печать таинственности и какой-то странной невнятности: процедуры были проведены с явными нарушениями, лица казненной никто не видел, даже палач, поджигавший дрова, и все происходило с чрезвычайной поспешностью. Когда через двадцать пять лет после казни началась реабилитация Жанны, выяснилось, что никто из представителей судебной власти не выносил Орлеанской деве никакого приговора. К тому же ни один из участников суда не смог с точностью рассказать о том, как проходили процесс и казнь: одни сообщили, что ничего не видели, другие – что ничего не помнят, а третьи – что покинули Руан задолго до казни. И даже сама дата казни оказалась не вполне точной: современники и историки называли не только 30 мая, но и 14 июня, и 6 июля, а иногда и февраль 1432 года.

Вывод из всего этого можно сделать только один: на площади Старого рынка была казнена не Жанна, а подставное лицо. И это не должны были заметить не только многочисленные зрители, но и те, кто казнь осуществлял. Историки предполагают, что за несколько часов до исполнения приговора Жанна, содержавшаяся в замке Буврёй, была тайно вывезена оттуда через подземный ход. «Внутри главной башни замка Буврёй, – пишет историк Робер Амбелен, – которая по-прежнему существует и известна под названием башни Жанны д’Арк, открывается колодец. Он сообщался с подземным ходом, который вел в башню, развалины которой еще можно обнаружить в здании, расположенном на улице Жанны д’Арк, в доме № 102».

Но возможно ли было осуществить побег из замка Буврёй без чьего-либо содействия? Разумеется, нет. Но ведь и не все главные действующие лица этой истории были заинтересованы в гибели Жанны.

Мог ли французский король Карл VII бросить в беде свою благодетельницу и (по версии бастардистов) родную сестру. Ведь Жанна дала ему все: земли, доходы, славу победителя «британского льва» в Столетней войне. Благодаря ей он стал «королем Франции Божьей милостью», примирил ненавидевших друг друга Арманьяков (сторонников герцога Орлеанского) и Бургиньонов (сторонников герцога Бургундского) и объединил разделенное на два враждующих лагеря королевство. Вероятно, ему хотелось удалить ее с политической арены и проучить за своенравность. Но позволить сжечь на площади Старого рынка в Руане?!

Робер Амбелен уверен: Карл VII пытался помочь попавшей в плен Жанне. Он обнаружил документы, из которых видно, что делались попытки отбить Жанну вооруженным путем или выкупить ее. Но они потерпели неудачу. Оставалось только одно: помочь ей бежать. Но при этом для простых французов Жанна, чья популярность после победы под Орлеаном достигла невиданных масштабов, должна была исчезнуть навсегда.

В казни Жанны не был заинтересован и граф Уорвик, английский наместник Руана. Его зять, знаменитый полководец Джон Тэлбот, был в это время пленником французского короля, а Карл VII грозил жестокой местью, если Жанна погибнет. Поэтому вполне понятны забота графа Уорвика о здоровье плененной Жанны (известно, что он прислал ей двух своих докторов) и его заступничество за нее перед охранниками, когда она подверглась их нападкам. Вскоре после «казни» Жанны Джон Тэлбот был освобожден из плена, причем, вопреки обычаям, никакого официального выкупа за его освобождение выплачено не было. Так что есть основания предположить, что спасение Жанны – результат тайной сделки двух королей. Ведь если Жанна была единоутробной сестрой Карла VII, как утверждают бастардисты, то тогда малолетний английский король Генрих VI (сын Екатерины Французской) был ее племянником. Мог ли он в этом случае уж очень настаивать на сожжении своей тетушки?

Относительно позиции англичан интересен следующий факт: 13 мая 1431 года в Руане граф Уорвик устроил пышный пир. На нем присутствовал некто Пьер де Монтон, посланец герцога Амадея Савойского. Чтобы стало понятно, насколько важно было присутствие в Руане этого господина, поясним: Амадей Савойский был мужем Марии Бургундской, родной сестры Анны Бургундской, которая, в свою очередь, была женой герцога Бедфорда, регента-опекуна при малолетнем короле Генрихе VI. Стало быть, Амадей Савойский был деверем герцога Бедфорда.

Робер Амбелен уточняет: «Если Жанна была дочерью Людовика Орлеанского и Изабеллы Баварской, то она являлась кузиной Анны Бедфордской. Тем самым через брачные связи она стала кузиной Амадея Савойского». Весьма сложная конструкция, но она указывает на то, что этот пир в Руане был своего рода семейным советом, на котором решалась судьба одной из знатных родственниц. Имя Пьера де Монтона также многое разъяснит нам в дальнейшей судьбе Жанны.

После тайного похищения Жанну доставили в удаленный савойский замок Монроттье. Этот замок был выбран не случайно, ведь он принадлежал Пьеру де Монтону, тому самому, что присутствовал на пиру у графа Уорвика. Ему, как нетрудно догадаться, и было поручено тайное похищение Жанны из Руана, доставка ее в Монроттье и организация надежной охраны. Что касается расположенного среди отвесных скал замка, то, по словам Робера Амбелена, «тот, кому было поручено охранять особенно ценного заключенного, лучшей тюрьмы и выдумать не мог». О том, что конкретно делала Жанна после своего освобождения и до 1436 года, практически ничего не известно. Одно очевидно: пять лет она не имела никаких связей с внешним миром, ведь Карлу VII нужно было время, чтобы его подданные успели подзабыть о своей героине.

Лишь в 1436 году Жанна объявилась в Арлоне, небольшом городке на границе современной Бельгии с Люксембургом, и этот факт зафиксирован во многих источниках. Здесь она была принята герцогиней Елизаветой Люксембургской, очень богатой и влиятельной дамой, которая никогда не стала бы встречаться с девушкой, благородное происхождение которой вызывало сомнение.

В Арлонском замке Жанна жила некоторое время в роскоши, окруженная заботами герцогини и ее близких, а после этого была увезена графом Ульрихом Варнембургским в Кёльн. Там Жанна снова стала носить мужскую одежду. В книге «Правда о Жанне д’Арк», изданной в Париже в 1895 году, сказано, что граф Варнембургский подарил ей красивые латы. Поначалу Жанна просто «весело пировала» с графом, но затем начала активно вмешиваться в дела местных феодалов. Известно, например, что она решительно поддержала графа Ульриха, когда тот стал оспаривать архиепископское кресло в Трире.