Любовь к драконам обязательна - Марина Ефиминюк

- Тереза, мне очень жаль…

- Жаль?! – Я так резко развернулась, что моментально окунулась в воду. Сильной рукой мне помогли вернуть вертикальное положение, но помощь отчего-то лишь вызвала очередную вспышку гнева. С другой стороны, стоя посреди ледяного пруда, нужно было хотя бы чем-то греться.

- Господин ди Элрой, я умоляю – нет – требую, пожалуйста, немедленно увольте меня. Если я уволюсь сама, то не получу выходное пособие, но после этого… непотребного купания, вы не имеете никакого морального права оставить меня без компенсации!

- Ты решила уволиться прямо в воде? – мягко уточнил он и вытащил из моих волос перегнившую водоросль. От холода у меня зуб на зуб не попадал.

- Да! Я хочу покончить с нашими служебными отношениями прямо здесь и сейчас, – твердо простучала я зубами. – Знаете ли, моя нервная система просто не в состоянии выдержать службу на вас.

- Нет, никакого развода по обоюдному согласию, - отказался он расходиться по–хорошему, заставив меня скрипнуть зубами.

Когда мы вышли на берег, то нас окружил народ. Лодочник хватался за голову, кто-то принес колючие, пахнущие собакой одеяла. Мне даже дали старые ботинки, а я так замерзла, что не только не побрезговала, но даже не задумалась, чьи именно ноги растаптывали сомнительную обувку.

Ральфа нигде не было видно.

- А где мой… наш… - я покосилась на Элроя, - ваш дракон?

- Вернется, – отозвался тот. - Он всегда возвращается.

И ведь не соврал! Пока мы в будке смотрителя отогревались крепким горячим грогом и ждали карету, дракон втянулся в комнатенку через приоткрытую дверь. Словно прижатый осознанием тяжелой вины к дощатому полу, на пузе Ральф подполз к ноге хозяина и поскребся по изгвазданным мокрым штанам.

- Подхалим, – фыркнула я.

- Приятель, я не хочу с тобой разговаривать, – спокойно послал к великим праотцам своего питомца Элрой.

Тот сделал попытку повернуться ко мне, но я так выразительно дернула ногой, что дракон побоялся рыпаться. Просто встал посреди крошечной комнатенки, открыл пасть, и на пыльный пол выкатилась знакомая бриллиантовая серьга. Некоторое время в гробовом молчании мы таращились на обслюнявленное украшение.

- Надеюсь, что он не отгрыз ей ухо, - наконец, сумела я подыскать фразу, не содержавшую ни одного ругательства.

- Кажется, мне придется купить Риане новую пару серег, - отозвался Элрой.

- Или собственную ювелирную лавку, если ухо все-таки откусано, – вырвался у меня испуганный смешок.

Проверять целостность госпожи ди Сноуп мы посчитали лишним. Сбежали из парка, едва подоспела карета. В середине пути, когда экипаж встал в длинный затор, я не выдержала и прямо заявила:

- Господин ди Элрой, я была серьезна насчет просьбы меня уволить!

Он сидел напротив, одетый в подсохшую рубашку, и делал вид, будто совершенно не замерз.

- Я точно знаю, что мы не сработаемся, - твердо заявила я, для наглядности поплотнее заворачиваясь в оба выданных нам одеяла.

Таннер с любопытством изогнул бровь, мол, назови хоть одну достойную причину.

- Вы заставляете меня пахать… служить вам… - тоже прозвучало странно, - вкалывать в выходные и даже ни разу не заплатили сверхурочные!

- В прошлые выходные мы делали работу над ошибками, а сегодня занимались благотворительностью, – заметил он.

- Ваша благотворительность меня чуть до утопления не довела.

- Там было по пояс, и я просто доставал твою сумку. К слову, я отличный пловец.

Да-да, знаем. Пловец, певец, на дудке дудец и прекрасный подлец! Жлоб ты, дракон Элрой! И надо было наесться приворотных шоколадок, чтобы в тебя втрескаться! Лучше бы в кактус на твоем столе влюбилась.

- Вы присвоили мои книги, - вытащила я из рукава последний козырь, - а ваш дракон вообще сгрыз самый ценный роман из моей коллекции. Это была «Белоснежка» Бевиса Броза! Между прочим, Бевиса Броза невозможно нигде купить. Его разметают еще на подвозе к лавкам.

- Мне жаль твою книгу, – тут же покаялся тот, - но у Ральфа меняются молочные зубы. Он грызет абсолютно все.

Словно подтверждая слова хозяина, бессовестный ящер принялся точить край бежевого сиденья.

- Как ты любишь говорить, его следует понять и простить, - объявил Элрой и моментально очень понятливо отвесил дракону по голове такой щелчок, что у бедного древнейшего намертво сцепились челюсти, и высший разум на пару секунд померк.

- Хорошо, – пропыхтела я, - а вы зачем забрали мои книги?

- Я просто пытался узнать, чем увлекается мой личный стажер. Знаете, говорят, надо быть ближе к подчиненным.

Насупившись, я отвернулась к окну. Экипаж стоял напротив тубы, обклеенной яркими афишами о ежегодном маскараде. В спонсорах как всегда значилось известное брачное агентство, и, подозреваю, пляски для благородных господ походили на ярмарку невест. В этом году бал назывался «Великолепная Золушка», почти как новый роман Шарли Пьетро, продолжение легендарной «Золушки», за которым я уже неделю охотилась и никак не могла купить. На плакате нарисовали златокудрую девицу в белом пышном платье. Поперек улыбавшегося лица проходил залом. Казалось, будто у бедняжки не хватало передних зубов.

- Постойте-ка! – озарила меня догадка. - Так прогулку на лодке вы своровали из «Золушки»?!

- У вас слишком живое воображение, госпожа Амэт… - с подозрительной поспешностью открестился от плагиата Элрой.

- Отдайте мне книгу, и я проверю. Совершенно точно на сто тридцатой странице принц выгуливал Золушку в парке!

- Не могу.

- Почему не можете? У вас тоже меняются молочные зубы, и вы ее сгрызли?

Возникла выразительная пауза. Мы оба уставились на мелкую краснокрылую тварь, испуганно забившуюся в угол.

- Это был он? - дрогнувшим голосом уточнила я. – Он съел бедную «Золушку»? Вершину романтической литературы?

- Я куплю вам книжную лавку, – моментально предложил Элрой.

- Спасибо не надо, - от теплого воспоминания, как трофейный томик отбивался у поклонницы Шарли Пьетро, я едва не расплакалась. - Лучше намордник Ральфу на эти деньги купите. Чугунный! Чтобы точно пасть не сумел открыть на шедевры романтической прозы! Еще и Бевиса Броза съел, мелкий вредитель…

До дома родителей мы добрались в гробовом молчании. Когда я вылезала из кареты, то уронила огромный тяжелый ботинок и нелепо допрыгала за ним на одной ноге.

- До понедельника, Тереза! – прикрикнул мне из окна Таннер, но я была настолько зла, что позволила себе проигнорировать прощание.

Весь вечер, возбужденная и несколько хмельная после парковой прогулки семья с восторгом вспоминала, что какие-то чокнутые влюбленные украли у смотрителя лодку, заплыли на середину пруда, где их никто не видел, и принялись со вкусом развратничать. Однако в финале сладострастного прелюбодеяния у парочки случился какой-то конфуз, и лодка перевернулась. Полуживых любовников еле-еле вытащил смотритель лодочного причала. Теперь наверняка получит медаль за спасение утопающих и денежное довольство.