Гирр – сын Агу - Владимир Головин

«Неужели сын Агу знает язык людоедов?» — удивился Солл. Он выдернул изо рта врага кусок старой шкуры, развязал ему ноги и руки. В тот же миг людоед выхватил нож из-за пояса Гирра и ударил великого вождя в грудь. Нож сломался, не причинив вреда белотелому вождю. Грун, стоявший рядом, скрутил ремнём руки темнокожего. Пленный что-то сказал товарищам, и с этого момента людоеды не спускали глаз с Гирра. В их взглядах таился не то страх, не то удивление.

Сын Агу на виду у пленных вынул из-под набедренной шкуры два плоских камня, выбил искру и разжёг костёр. Людоеды в ужасе округлили глаза, сквозь смуглую кожу на их лицах проступила бледность. Обезумев от страха перед белотелым великаном, которого не берёт нож и который достаёт огонь из камня, пленники дрожали всем телом и жались друг к другу.

Грун недалеко от людоедов насыпал кучу чёрных камней и перенёс в кучу горящие угли из костра, что развёл Гирр. Через малое время людоеды увидели, что камни начали гореть, испуская сильный жар. Ужас настолько пронял темнокожих, что под ними образовались лужицы.

Гирр с отвращением взглянул на пленников и сказал, выразительно махнув рукой:

— Убрать со Скалы и отпустить.

Этот жест понятен людям всех племён. Пленные ждали чего-то более страшного, чем смерть, и обречённо размякли, когда им завязывали глаза и куда-то волокли. Им показалось даже, что они летели по воздуху. Опомнились пленники в лесу, совершенно свободные от верёвок, наглазных повязок и кляпов. Перед ними стояли трое белотелых. Один из них, сжигающий камни, указал темнокожим, что они могут уйти, и белотелые исчезли в ночной темноте, будто их и не было. Людоеды стояли не двигаясь, затем стали ощупывать друг друга, не веря глазам, что остались невредимы. Только богов не поражает нож в руках темнокожего, только боги могут доставать огонь из камня, сжигать камни, летать по воздуху и дарить свободу побеждённым врагам. Только боги не боятся темнокожих. Они могут снова взять их в плен и убить…

Сын Агу до рассвета простоял на Скале, прислушиваясь к ночным звукам. Рядом стояли Грун, Фрут и Солл. Всем не терпелось узнать, как поведут себя людоеды. Наконец взошло солнце, но речную пойму окутывал молочный туман. На Скалу прибежал Аз.

— Великий вождь! — воскликнул он. — Затемно людоеды ушли вниз по Синей реке с большой поспешностью, но бесшумно.

Лёгкий ветерок между тем вымел туман из речной долины, и все увидели, что в Илистом заливе не было ни одной лодки, ни одного человека. Лагерь людоедов опустел.

— Полная победа! Темнокожие никогда не придут в наши владения! — великий вождь могучего лесного племени упал на колени, протянул руки к солнцу. — Слава тебе, бог богов! Слава!

Солл — сильный и расторопный юноша, но думающий медленно, позднее, чем Фрут, Аз и другие воины, понял, почему ушли людоеды. Но он недоумённо спросил Груна:

— Почему сломался нож, не ранив великого вождя?

— Людоеду подставили надломленный нож, — ответил Грун, — а под козьей шкурой на груди вождя был спрятан щит.

Гирр хотел показать людоедам превосходство в мудрости и силе, чтобы они отступили без боя. Но великий вождь так и не узнал, что темнокожие приняли белотелых за богов и бежали в суеверном страхе.

Моллюски, прячущие своё нежное тело в двустворчатые костяные домики, в южном племени почитались как лакомство. Их доставали со дна озера, варили в глиняных посудинах, и створки ракушек раскрывались. Люди лесного племени такой пищи не знали, в их владениях ракушки встречались редко. Нуг, сын Гирра и Лани, часто слушал рассказы матери о жизни людей южного племени. Она тосковала о родине, а никому, кроме маленького Нуга, признаться в этом не могла. Сын не по возрасту внимательно слушал рассказы матери, в которых Лань упоминала и о наваре, и сочном мясе моллюсков.

Став юношей, сын Гирра и Лани облазил все заливы Синей реки и Длинного озера в поисках моллюсков, а напал на них неожиданно в Круглом озере на песчаном дне, возле обрывистого берега. Набрав ракушек, Нуг принёс их матери, чем очень её порадовал. В тот же раз, ныряя за ракушками, Нуг обнаружил у самого дна широкую нору между камней. Он вынырнул, набрал побольше воздуха и, опустившись на дно, через нору проник в просторную пещеру, заполненную водой не до потолка. Юноше сделалось страшно. «Хижина водяных духов», — подумал он. Но нужно было передохнуть, прежде чем нырять обратно. Нуг притаился, выставив из воды только голову. Прислушался. Тихо. Внутрь пещеры через нору проникал слабый свет. Сын Гирра и Лани пригляделся, но ничего похожего на жилище не увидел. В пещере не было расстеленных шкур, где бы отдыхали духи, не было кострища и глиняной посуды, не было оружия и обглоданных костей. Юноша вышел из воды, по уступам и площадкам обошёл пещеру кругом и убедился, что в ней никто не живёт. С тех пор он часто уединялся в подводном гроте, иногда и ночевал в нём. О своём открытии Нуг никому не сказал. Это стало его тайной.

Лесное племя готовилось развести, наконец, большой родовой костёр в честь Солнца, его богов и духов и устроить праздник и пир в честь победы над темнокожими. На вертелы надели целые туши тура и кабана, и старейшие матери рода разводили под ними огонь. Нуг ещё днём убежал на Круглое озеро, чтобы снова угостить мать моллюсками. Ракушек было мало, но упрямый юноша нырял и нырял, обшаривая каждый метр дна и складывая найденных моллюсков в своём убежище. Наступили сумерки. Юноша нырнул в пещеру, сложил ракушки в кожаный мешок и вынырнул наружу. Вдруг совсем рядом услышал он женский голос:

— Я слышала это много раз!

Голос долетел откуда-то сверху, было уже слишком темно, чтобы разглядеть, кому он принадлежал.

— Мужчина не должен бросать слова, как ветер швыряет пыль, — сказал тот же голос.

— Нашествие темнокожих отодвинуло праздник и состязания охотников. Я не мог…

— И теперь не сможешь, — женщина зло засмеялась, — ты не вождь, ты трус.

— Замолчи! — вскрикнул мужчина, и Нуг узнал в нём Юма. — Завтра я вызову Гирра на поединок, убью его и стану вождём, — спокойно закончил Юм.

— Не вызовешь, испугаешься! Он победил темнокожих!

— Разве это победа? — хохотнул Юм. — Гирр обманул их, как грудных детей. Темнокожих победил я. Я разбил их главный лагерь. Конечно, помог и Грун. Поэтому во второй раз они побоялись нападать. В чём же заслуга Гирра?

Услышанное оглушило юношу, будто на него рухнули камни обрыва и похоронили на дне озера. Он не мог понять, почему Юм и Милла так не любили его отца, что хотели убить. Нуг не стал слушать разговор дальше, он осторожнее выдры, без шороха и всплеска ушёл под воду и вынырнул далеко в камышах. Примчался в поселение, разыскал старшего брата и рассказал ему подслушанный разговор. Грун выслушал Нуга, попросил повторить сначала и сразу пошёл к отцу.