Повелитель сорок - К. Дж. Чарльз

Продолжая улыбаться, она приглашающе протянула ладонь. Крэйн держал руки скрещенными за спиной. Взор леди Туэйт переметнулся к лицу графа.

– Мой дорогой лорд, – произнесла она достаточно громко, чтобы услышали остальные, повелительно махнув рукой. – Давайте побеседуем. Предложите мне руку.

Крэйну пришлось вести отчаянную внутреннюю борьбу, чтобы скрыть отвращение. Ужасы ловушки, случай с проклятием Меррик и внушение Стивена слились воедино, вызывая тошноту от одной только мысли о том, что эта проклятая ведьма прикоснется к его коже…

А Стивен даже не обращал на них внимания. Он стоял в противоположном конце комнаты, оживленно беседуя с миссис Вернон, совершенно позабыв о своем обещании защищать Крэйна от магического воздействия, и, как ни странно, именно из-за вспышки гнева и обиды Крэйн предложил руку хозяйке дома. Он согнул ее в локте, но пальцы леди Туэйт тут же нашли и коснулись его голой кожи.

Она подвела графа к свободному дивану и села рядом, проворковав:

– Мой дорогой лорд, послушайте меня. Вы приехали, чтобы встретиться с моей дочерью. Она невероятно милая и очаровательная. И вам нужно жениться, не так ли? Вам пора жениться, и вы выберете Хелен, потому что она красивая и добрая, и вам нужна жена…

Она бормотала одно и то же, повторяя фразы по кругу. Крэйн какое-то время наблюдал за ней, а потом бросил взгляд на спину Стивена. Маг поднял руку, чтобы почесать ухо. Он незаметно махнул пальцами в сторону Крэйна, словно посылая крошечную волну, и граф почувствовал, как посреди его гнева взрывается пузырь счастья, принося с собой спокойствие. Леди Туэйт не удавалось пробиться к разуму Крэйна, поскольку Стивен не позволял ей этого, и внезапно все ее слова перестали казаться угрожающими и стали крайне нелепыми.

Он потерпел еще некоторое время, пока не стало ясно, что все намерения хозяйки дома сводятся к выгодному браку дочери, вежливо высвободил руку и встал.

– Благодарю, мадам, это было весьма информативно, – вежливо произнес он. – И я непременно приму к сведению ваше мнение, хотя боюсь, что вы обречены на разочарование.

Он оставил леди Туэйт смотреть ему вслед и вернулся к Вернону, желая продолжить разговор с единственным гостем в этой комнате, к кому он не испытывал презрения, пока их не позвали на ужин.

Вечер выдался крайне утомительным. Леди Туэйт переполняла злость, а красота Хелен не могла скрыть ее растущую ярость из-за отказа Крэйна жениться на ней. Сэр Джеймс поведал череду охотничьих историй, которые никого не интересовали. Супруги Миллуэй главным образом стремились рассказать обо всех титулованных знакомых, пытаясь найти точки соприкосновения с Крэйном, который окончательно потерял всякое терпение при третьем упоминании «вашего дорого отца».

– Мой отец был мне не дороже, чем я ему, – прямо сказал граф. – Не могу сказать, кто из нас испытал больше счастья, когда я отправился на другой конец света, но уверяю вас, если бы он был до сих пор жив, я бы не приблизился к этому месту и на пять тысяч миль.

Миссис Миллуэй порозовела от шока.

– Но ведь он все равно был вашим отцом.

Мистер Хэйнинг поддержал ее, кивнув:

– Безусловно, должно быть прощение, хотя бы по сыновней любви… особенно в такой знатной семье…

– Нет, – возразил Крэйн.

Миссис Миллуэй раскрыла рот и тут же закрыла его, услышав непреклонный односложный ответ. Хелен Туэйт издала звонкий, но слегка раздражающий смешок.

– Боже правый, милорд, вы ужасно грубы. Разве так общаются достойные люди в Китае?

– Если вы подразумеваете аристократов, мисс Туэйт, то мне это неизвестно. Я простой торговец.

– Торговец. Боже мой. – Глаза Хелен недобро блестели, щеки заливал румянец, а голос звучал зло. – А что же ваш маленький друг? Это так занятно, что вы не можете выделить время для визита вежливости к соседям, но у вас хватает свободного времени для приема гостей. Что конкретно делает мистер Дэй для вас?

Она говорила довольно громко. Присутствующие повернули головы в их сторону, и по разнообразным выражениям ужаса, смущения и интереса на их лицах Крэйн сумел сделать вывод, что его репутация снова его опередила. Как ни странно, никто при этом не смотрел на Стивена.

– Решает некоторые довольно скучные юридические вопросы, связанные с наследством, – спокойно ответил Крэйн, обращаясь к мисс Туэйт, будто не замечая любопытных взглядов остальных гостей. – Занимается документами передачи прав собственности.

Вернон, кашлянув, громко спросил мистера Хэйнинга о каком-то церковном споре. Супруги Миллуэй принялись рассказывать не очень уместную шутку о герцоге, знакомом их друга, суть которой сводилась к тому, что истинным признаком хорошего воспитания является учтивость и умение расположить к себе тех, кто ниже вас по положению. Крэйн слушал их с волчьим оскалом на лице.

Он не стал говорить им, что никто, кроме Вернонов, не приложил и малейших усилий, чтобы расположить к себе мистера Дэя, поскольку маленький дьяволенок явно что-то замышлял. Крэйн мог отчетливо видеть мага, как и миссис Вернон рядом с ним, но остальная часть компании вела себя так, будто его не существовало.

Хелен Туэйт, продолжая сердиться, сделала еще несколько едких замечаний, затем пожаловалась на головную боль и внезапно вышла из комнаты.

Наконец трапеза закончилась. Крэйн выпил бокал портвейна с джентльменами, прежде чем объявить, что ему придется их покинуть после разговора с викарием наедине.

Мистер Хэйнинг был худым, старомодным мужчиной с пухлыми губами и уродливым родимым пятном на почти лысой голове. Крэйн успел оценить его во время ужина и не собирался любезничать.

– Мистер Хэйнинг, – сказал он без предисловий. – Вы помните Рут Бейкер из Незеркота? Она покончила с собой два года назад.

– Ужасное событие.

– Я так понимаю, что она похоронена за пределами фулфордского кладбища?

– Разумеется. Это ведь самоубийство… сами понимаете.

– Нет, не понимаю. В пятнадцать лет ее обманом соблазнили, потом она узнала, что носит ребенка собственного отца, и покончила с собой. Я думал, это повод для жалости, а не остракизма[31].

Мистер Хэйнинг выпучил глаза.

– Вряд ли это подходящая тема для дамской гостиной.

– Здесь нет дам, – возразил Крэйн. – Только мы с вами. Какую же пасторскую заботу вы оказали этому заблудшему ягненку из вашего стада, мистер Хэйнинг?

– Едва ли это моя забота… – начал викарий.

– Вообще-то, ваша. Вы знали, что ее отцом и соблазнителем был мой брат?

– Я уверен, что эти слухи не имеют под собой никаких оснований…

– Как сильно влияние моего отца сказалось на ваших решениях относительно этой девушки?