Разбуженная страсть - Сесилия Грант

– Уже скоро. Не останавливайтесь, дорогая.

Внезапно он отвел руку в сторону, и ее сердце сжалось, когда она поняла, чего он хотел. Хотел, чтобы она завершила все сама!

Марте казалось, она вот-вот умрет от унижения. Теперь она уже не была просто пассивной соучастницей, чьей рукой водили, словно марионеткой за нитки. Но все же она старалась доставить удовольствие этому охваченному звериной страстью мужчине.

Его дыхание было шумным и прерывистым. Но самое страшное – он внимательно следил за движениями ее руки и, глядя на нее, что-то бормотал. Она не хотела слышать эти слова. Не желала их запоминать. Это были тихие и нежные слова, и каждое из них, словно зажигательная бомба, оставляло после себя разрушения.

Наконец Тео обхватил ее за плечи и чуть приподнял.

– И еще… – прохрипел он. – Вот здесь. Сожмите, когда я скажу. Но не слишком сильно.

Он говорил серьезно?

– Зачем вам нужно, чтобы я…

– Пожалуйста, сделайте это. – Он мрачно взглянул на нее. – Вот сейчас, – раздался его хриплый шепот у самого ее уха.

Она осторожно, не слишком сильно сжала пальцы.

– Так?

Он выругался и опустил голову к ее плечу. Марта никогда прежде не слышала таких ругательств.

Наверное, она слишком сильно сжала и сделала ему больно. Его руки дернулись, а голова, словно в агонии, запрокинулась. Нет, все хорошо. Она почувствовала, как излилось его семя.

Вместе с ней он упал на матрас, а потом перекатился на бок в изнеможении и прикрыл глаза, словно держать их открытыми было выше его сил.

– Да, – наконец сказал он, – именно так.

Мистер Мирквуд получил утонченное наслаждение. Но он был таким во всем. Недисциплинированным и несдержанным. Щедрым. Он мог бы использовать эти качества во благо. Возможно, ей удастся ему помочь.

Помочь ему? Марта внутренне поежилась. Было уже за полночь, но она лежала в постели без сна, глядя в темноту. Несмотря на все пережитые ею днем унижения, она вынуждена была признать, что они отвлекли ее от забот. Мысли о неминуемом визите мистера Джеймса Расселла отошли на задний план – словно утренний туман под лучами солнца. И даже теперь она почти не думала о нем.

Ее руки беспокойно двигались. Кончиками пальцев она провела по животу. В первые недели траура вдове не подобает делать некоторых вещей. Но разве те же самые вещи не в состоянии притупить желания женщины и не дать ей с такой легкостью поддаться мужчине, выполняя все его непристойные пожелания?

Помедлив, она скользнула пальцами ниже.

Для подобных случаев у нее был особенный образ. Возможно, он чем-то напоминал мистера Аткинса. Однако его черты были размыты. Это был достойный человек, который вел себя как подобает джентльмену и не расточал свою чувственность понапрасну – ожидал того дня, когда встретит подходящую ему женщину и сможет отдать ей все свои сокровища. Он знал, в каком месте прикоснуться к ней, и ему не надо было об этом говорить. Он вскрикивал от восторга и дрожал от блаженства в ее объятиях. И тут же исчезал, как только его услуги больше не требовались.

Но сегодня этот надежный человек взбунтовался. Он говорил слова, от которых любая женщина вспыхивала бы. Он постоянно намекал на то, что собирался сделать. Он пристально следил за движениями ее рук и ободрял ее. Его глаза отливали голубым в лунном свете, а волосы казались такими же светлыми, как сердцевина дерева.

Наверное, этого следовало ожидать. Так она говорила себе потом. Она немного отвыкла, потому что не делала этого больше месяца. В следующий раз все пройдет как обычно.

Марта повернулась на бок. Завтрашний день обещал весьма необычные события в виде посещения работников мистера Мирквуда. Она найдет способ развить в нем его природную доброту и поможет ему превратить ее в основание для чувства ответственности. Все ее мысли о нем будут целомудренны, и ей будет доставлять удовольствие думать о том, что в Лондон он вернется другим человеком.

Он ждал в знакомой роще, глядя на угол дома, откуда она должна была появиться. Пальцы его нервно играли с крышкой часов.

Будет ли она сегодня холодна? Или будет слишком смущена, чтобы встречаться с ним взглядом? Может, будет сожалеть о том, что он уговорил ее сделать? Во всяком случае, сам он нисколько не жалел о случившемся. Теперь он даже не знал, как в будущем будет доставлять себе наслаждение, – ибо ничто не могло сравниться с чувственными прикосновениями ее осторожных прохладных пальцев.

Коричневые кирпичные стены дома тепло сияли под лучами полуденного солнца. Тео раскрыл часы и проверил время. Когда он снова поднял голову, она была уже там – маленькая черная фигурка появилась из-за угла.

Почему он ждал до двадцати шести лет, чтобы развлечься с вдовой? Какое утонченное, запретное удовольствие она обещала в своем черном наряде, который делал ее по-прежнему принадлежащей другому. Подол ее платья колыхался в такт энергичной походке, а ноги легко ступали по тропинке.

Теперь он знал, как выглядят ее ноги. Знал, каково это – погладить ее лодыжку, всю в маленьких нежных волосках, а затем провести рукой по круглому колену и гладкому шелковистому бедру.

Он заставил себя встряхнуться. Эти мысли ни к чему не приведут, если он не сможет прижать ее к дереву – а для такого поступка он не настолько низок.

Подойдя к опушке рощицы, она с любопытством посмотрела на него. С собой у нее была корзина, прикрытая тканью, и она переложила ее в другую руку.

– Значит, тут вы ходите каждый день?

– Разве я не говорил вам, что это очень удобно? – Он взял у нее корзину. – Боже правый, женщина, что вы несете этим людям? Кирпичи и камни, чтобы они устроили мятеж?

– Всего-навсего немного хлеба, пироги и фрукты из моей оранжереи. И несколько книг, если они ими заинтересуются.

– Ясно. – Под его взглядом она была похожа на ребенка, пойманного в тот миг, когда малыш сунул руку в банку с вареньем. – Вы намерены устроить мятеж более долгим и изысканным способом.

– Ничего подобного. – Она отвечала ему с удивительной легкостью. Никакой досады. Никакого румянца на лице. Ни малейшего упрека. – Я выбрала несколько книг, которые могут понравиться женщинам и детям. Но не «Уэверли», потому что я отдала эту книгу Дженни Эверетт. Хотя с радостью дала бы ее почитать и вашим работникам, после того как вы сами ее прочтете.

Какие радужные надежды на визит к его работникам! Жаль, что мистера Барроу не будет дома. Потому что в других домах ей вряд ли удастся с кем-либо достойно поговорить.

– Вы говорили, несколько семей зависят от помощи прихода? – Сегодня поля ее шляпки были выгнуты наружу, оставляя открытым лицо, и Тео увидел, что щеки Марты пылали. – Если можно… Мне бы хотелось их навестить. Надо начать с тех людей, которым мы сможем помочь больше.