Расцвет и падение. Краткая история 10 великих империй - Пол Стретерн

Самое большое здание дворца – гарем, располагалось слева от второго большого двора. Покои султана, его жен и наложниц помещались здесь. Один из входов в это здание ведет в Диван – помещение с одноименной мебелью. Здесь проходил совет, похожий на заседание кабинета министров, на котором собирались и восседали на своих диванах великий визирь и другие министры. В одной стене прорезано окно с решеткой; в любой момент султан мог подойти к этому окну и наблюдать за обсуждением государственных дел, оставаясь невидимым для министров. В случае чего султан мог вызвать любого министра на личную аудиенцию и попросить его отчитаться за то, что тот сказал во время Дивана. Советы, возможно, протекали как непринужденные беседы за чаем со сладостями и другими блюдами, но все же министры старались быть осторожными и сдержанными в высказываниях, потому что боялись аудиенции с султаном.

Там, где речь шла о более широкой юрисдикции, османы демонстрировали классический пример того, как, по Кривачеку, вообще следует управлять подвластным народом: ничего не менять, но назначать своих чиновников на высших постах. Османы сильно не вмешивались в управление до тех пор, пока в имперскую армию набиралось достаточное количество рекрутов, собирались налоги, а ежегодная дань поступала в Порту. В основном местные суды действовали в соответствии с местными религиозными обычаями: евреи судились еврейскими судами в соответствии с Талмудом, христиане имели собственные суды, применявшие каноническое право, мусульманские суды следовали шариату. Однако указы султана были превыше всех законов и должны были исполняться беспрекословно.

Конечно, в таком прагматичном подходе был и ряд исключений. В некоторых завоеванных местах жителям под давлением османов пришлось обратиться в ислам, а в других местах с обращением в ислам подданные получали бонусы в виде низких налогов и первоочередного трудоустройства, а также в землевладении. Именно так многие из покоренных народов были обращены. Последствия сосуществования нескольких религий сохраняются и по сей день, что объясняет конфликты в таких регионах, как бывшая Югославия и Кипр.

Конечно, Мехмед II просил совета у таких венецианцев, как Беллини, но нет никаких сомнений в том, что османы достигли культурного развития, сопоставимого с европейцами. Всего через два года после завоевания Константинополя Мехмед II приступил к строительству Большого базара, который и по сей день с его шестьюдесятью улицами и четырьмя тысячами лавок остается самым большим и прекрасным крытым рынком в мире. Это произошло одновременно с возведением Топкапы. Но самое великое – все еще впереди.

Исламизация Стамбула достигла своего апогея при Сулеймане Великолепном, который родился в 1494 г., через тринадцать лет после смерти своего единственного соперника по величию Мехмеда Завоевателя. Сулейман стал султаном в возрасте двадцати шести лет. Эпитет «Великолепный» вполне соответствовал его правлению. Сулейман не только правил дольше всех султанов – сорок шесть лет, но его правление стало периодом расцвета. Он расширял территорию империи и, в конце концов, стал править более чем 25 миллионами человек. Для сравнения, население всего европейского континента в тот период составляло около 75 миллионов человек.

Сулейман Великолепный сделал правильный выбор, назначив Мимара Синана главным архитектором. Синан отвечал за строительство больших и изящных мечетей, по сей день остающихся изюминкой Стамбула. Мечеть Сулеймание возвышается над Золотым Рогом и Галатским мостом. Великолепный купол и высокие минареты создают неповторимый силуэт на фоне вечернего неба. Оформленный изящными арками внутренний двор украшен небесной глазурью, замысловатой каллиграфией и симметричным узором витражей, украшающих увенчанный купол интерьер. Мечеть по праву считается лучшей работой Синана в Стамбуле и вполне соотносится с планами собора Святого Петра в Риме, разработанными его современником – Микеланджело. Архитектурные приемы Синана получили такой авторитет, что повлияли на решения интерьеров Тадж-Махала в Индии и плиточный декор Купола Скалы в Иерусалиме.

Значительное влияние османы оказали на кухню Анатолии и всей империи. Разнообразие и изобретательность закусок, mezze, по-прежнему занимают центральное место в меню ресторанов по всему Восточному Средиземноморью. Жареное на вертеле мясо, баклажаны, пропитанная медом выпечка и всевозможные овощные блюда – другие составляющие этой кухни. Большинство из этих блюд относят к левантийской или анатолийской еде простого люда.

На самом деле, распространение культуры перекликается с пищевыми привычками и способами описания еды. Антрополог Джаред Даймонд указывает на то, что слова, описывающие животных или пищу, в разных языках на удивление часто выявляют ступени их эволюции и распространения. К примеру, слово «овца» в разных языках раскрывает стадии ее одомашнивания. Овца – это «avis» на санскрите, «owis» по-гречески, «ovis» на латыни, «oveja» по-испански, «овца» по-русски, «avis» по-литовски и «oi» по-ирландски. В английском языке используется слово «sheep», но древний корень сохраняется в слове «ewe». Можем поговорить о следующем историческом различии, отразившемся в языке. Вильгельм Нормандский, захватив Англию в 1066 г., управлял армией с большим количеством французских рыцарей, которых вскоре вознаградили поместьями, изъятыми у англосаксонской знати. За обеденным столом стали говорить на французском, а слова, которыми пользовались скромные слуги и повара, оставались англосаксонскими. Доказательством этому служат названия животных и приготовленных из них мясных блюд в английском и французском языках: свинина – соответственно «pork» и «porc», баранина – «mutton» и «mouton», говядина – «beef» и «boef» и т. д.

Множество таких языковых различий между захватчиками и подвластными можно обнаружить и по сей день на бывших территориях Османской империи. Достаточно привести два примера. То, что по-турецки называется «кебабом», по-гречески настойчиво называется «сувлаки». И когда вы просите чашечку густого ближневосточного кофе, в Греции вы заказываете кофе по-гречески, а в Турции – кофе по-турецки.

В 1717 г. жена британского посла леди Мэри Монтегю отметила еще одну особенность в Османской культуре. Она заметила, что местные женщины делают «прививки» – прокалывают кожу детей иглой, незначительно инфицированной оспой. После легкого приступа болезни иммунитет ребенка в дальнейшем мог противиться этой уродующей и зачастую смертельной болезни всю жизнь.

В то время оспа считалась великим бедствием. Согласно Вольтеру, шестьдесят процентов населения земного шара заболели оспой, двадцать процентов из них скончались. Болезнь передавалась воздушно-капельным путем, поражая легкие, и на протяжении веков заразиться мог каждый, независимо от личной или общественной чистоты. Теперь известно, что фараон Рамсес V умер от этой болезни еще в XII в. до н. э., от нее страдали королева Англии Елизавета I, и Моцарт, и Джордж Вашингтон. Негативные последствия оспы для ацтеков дали право доктору Эдварду Дженнеру охарактеризовать ее как «самый ужасный бич человечества».

После возвращения в Англию леди Мэри Монтегю получила отказ на распространение идеи «прививки», скорее всего, из-за того, что она была женщиной, да еще и без медицинского образования. Только в 1796 г. Дженнер предложил ввести «прививки» от коровьей оспы, а не от самой оспы. В тот момент вакцинация пришла в обиход, и негативные последствия оспы ликвидировали. Мало кто понимал тогда, как и сейчас, что это было изобретение османов[39].