Расцвет и падение. Краткая история 10 великих империй - Пол Стретерн

Торговля стала исходным вдохновением для строительства империи, а не следствием. Наступил век растущих европейских империй. Европа превратилась в кокпит конкурирующих национальных государств. Войны выигрывались и проигрывались, но государства выживали, оставаясь более или менее целыми. Никому в голову не приходило попробовать завоевать всю Европу, пока на это не решился Наполеон. Европейская цивилизация развивалась в результате таких междоусобиц. В ходе этого процесса европейские государства-агрессоры разрабатывали все более изощренные военные изобретения, спровоцировав научную революцию. И Леонардо, и Галилей стремились преуспеть в военной инженерии: как только Галилей стал использовать телескоп для наблюдения за небом, он совершил революцию в науке; инструмент модифицировали, и предложили венецианцам в качестве средства заблаговременного предупреждения о приближении вражеского флота.

Пока испанцы и португальцы продвигались вперед, вся остальная часть мира оставалась незатронутой таким техническим прогрессом, но вскоре голландцы, англичане и французы последовали их примеру и начали бороздить семь морей в поисках торговли и новых территорий. Их захват вызывал возражение местного населения, тем самым обостряя старую добрую имперскую тягу к завоеваниям, вызванное в данном случае жадностью и желанием обойти конкурентов, нежели доминированием и стремлением «нести цивилизацию».

Все обстояло иначе на другом конце Евразии: Китай оставался цельным и самодостаточным, и его заморская соседка, так похожий на Британию, то есть Япония, тоже вела политику самоизоляции. Европейские же нации продолжали открывать остальной мир, ревностно претендуя на территории. Величайшей из них стала Британская империя, «над которой никогда на заходит солнце», что, с одной стороны, буквально: независимо от вращения земного шара, Солнце всегда освещало по крайней мере одну из территорий этой обширной империи. С другой стороны, предположение, что солнце никогда не зайдет над империей, в переносном смысле – явная чушь. Каждая империя так же глубоко заблуждалась. Один из немногих достоверных уроков истории заключается в том, что синдромом Озимандии страдали и в XX в.: «тысячелетний рейх» Гитлера и понятие вечной «американской гегемонии» тому яркий пример.

Мы часто можем услышать, что если какая-то держава должна была господствовать в мире в XIX – начале XX вв., то это могла быть Британская. Всем остальным кандидатам не хватало навыка ведения честной игры и разумности. Как ни странно, чем более «цивилизованными» были европейцы, тем хуже было их отношение к своим колониям: вспомним варварское правление голландцев в Ост-Индии и геноцид, устроенный бельгийцами в Конго[41].

От того, что мы пытаемся сгладить углы относительно характера власти Британии в колониях, ничего не станет яснее, поскольку все уже давно признали, что в истории Британской империи, безусловно, много черных страниц. Возьмем, к примеру, Индию – «драгоценный камень в имперской короне»[42]. Вряд ли можно назвать Опиумные войны конца XIX в. честной игрой, ведь британцы вынудили Китай закупать опиум, выращенный в Индии. В результате, около сорока тысяч китайцев, живших у побережья, стали зависимыми от опиума, и ВВП Китая сократился вдвое.

В 1919 году губернатор Пенджаба Майкл О’Двайер устроил Амритсарскую бойню, приказав британским солдатам открыть огонь по сикхам, участвовавшим в религиозной демонстрации. По официальным подсчетам более тысячи человек погибли и около полутора тысяч получили ранения. Говорят, что именно это событие стало отправной точкой движения за независимость. Двадцать лет спустя один из свидетелей кровавой бойни Удхам Сингх в одиночку и без всяких усилий добрался до Лондона и застрелил губернатора О’Двайера. После суда его повесили; но по сей день его почитаемое изображение можно найти в Золотом Храме в Амритсаре, религиозном и духовном центре сикхов.

К тому времени движение за независимость возглавил Махатма Ганди. Он поддерживал практику ненасильственной борьбы и воодушевлял своих сподвижников ложиться на железнодорожные пути, чтобы мешать проезду поездов. Есть определенные основания утверждать, что такая тактика могла сработать только против англичан, которые швырялись помойными ведрами в демонстрантов, но не позволили бы поезду пройти по их телам.

Англичане первыми построили железнодорожные пути, создав новую транспортную систему, которая охватила весь субконтинент. Она связала все британские города, и общественных зданий в них было столько же, сколько во всей остальной Европе. Государственные служащие – и британцы, и индийцы, управляли именно оттуда, пытаясь «модернизировать» население в сотни миллионов человек. Госслужащие проводили политику «разделяй и властвуй», стимулов и поощрений, а также вербовали местное население, иногда применяли военную силу. Если говорить о масштабах, в 1900 г. 165 тысяч британцев, включая госслужащих и армию, управляли примерно 330 миллионами индийцев.

Британцы, скорее всего, с помощью армии ввели новые системы ирригации и лесного хозяйства, новую правовую систему и тюрьмы, а также широко распространили образование на английском языке. Британцы не без интереса наблюдали за тем, как индийцы основали собственную металлургическую промышленность, когда взошла звезда «Tata Steel», сегодня одной из крупнейших компаний мира. В то же время ВВП Индии в течение ста пятидесяти лет находился в стагнации, или даже, по мнению некоторых, сократился вдвое. В то время как ВВП Великобритании за тот же период увеличился почти на семьсот процентов за счет импорта из Индии джута, хлопка, специй и даже, несмотря на голод, риса.

Британская политика просвещения привела к росту и процветанию индийского среднего класса, некоторые из них получили образование в престижных английских государственных школах. Именно интеллектуалы из этого развивающегося класса сформировали костяк движения за независимость[43]. И снова здесь мы сталкиваемся с вечным и острым вопросом: «Что же сделали для нас римляне?». Из него следует и другой вопрос: «Что же сделали с нами римляне?».

Как и другие европейские империи, Британская Империя начинала с географических открытий с целью наживы. Еще в 1497 г. венецианец Джованни Каботто – Джон Кэббот на английский манер, получил финансовую поддержку от бристольских купцов и отправился в путешествие через Атлантику по следам Колумба. По иронии судьбы, Кэббот высадился на берег недалеко от того места, где за пятьсот лет до него викинги основали колонию Винланд. Кэббот прозвал это место «Новой Землей». Он по ошибке думал, что высадился в Китае, поэтому не стал основывать колонию. Столетие спустя, в 1585 г., сэр Уолтэр Рейли основал колонию на острове Роанок в Виргинии, находящуюся на территориях всего побережья к северу от испанской Флориды. Отсюда Рейли привез в Англию табак и картофель. В 1590 г. на Роанок прибыл британский корабль, и выяснилось, что все обитатели острова таинственным образом исчезли. В 1607 г. британцы основали первое постоянное поселение в Америке в Джеймстауне – примерно в ста шестидесяти километрах к северу от «потерянной колонии» Роанок.