Файф-о-клок - Иржи Грошек

Но, слава богу, каким-то образом исхитрились и проникли через тридцать минут в помещение… Одного сотрудника откачали, второго привели в сознание, воду обесточили, перепуганной женщине вкололи успокоительное. После чего принялись выяснять – как такое могло случиться?

«Я, – говорит один сотрудник, – отправился в деловую поездку, чтобы помочь России! А тут пострадал от женской интервенции. Которая не разбирается – где ножки Буша, а где, извините, яйца Моцарта!»

«Я, – говорит второй сотрудник, – тоже отправился в деловую поездку, чтобы помочь России! А тут пострадал от собственной жены. Которая не разбирается – где яйца Моцарта, а где, извините, ее законные!»

«А я, – говорит жена, – сидела дома! Но сейчас помогу России! И отправлю в деловую поездку и яйца Моцарта, и яйца Шуберта!»

Фацеция пятая

Прага. 24 декабря 1998 года

Может ли женщина ревновать к резиновой кукле? В Праге я отыскал cекс-шоп и приобрел изделие по имени Машá. Имя придумал самостоятельно.

– А какого она роста? – спросил я у продавщицы, имея в виду Машá.

– Метр шестьдесят пять! – отчеканила русскоязычная продавщица.

– Это на каблуках? – попробовал уточнить я.

– Без каблуков и без трусиков! – ответила продавщица.

Тогда я решил внести ясность, для чего мне такие характеристики на изделие «номер один». А вдобавок потребовал упаковку изделия «номер два».

– Как вы сами понимаете, – интимно сообщил я, – мы с Машá собирамся провести веселый уик-энд. Закажем фрукты-шампанское и закроемся в номере. Поэтому изделие номер два нам нужно в количестве тридцати штук. У меня все подсчитано! И главное, чтобы жена не узнала…

Русскоязычная продавщица как-то странно на меня посмотрела, словно на фаллоимитатор.

– А вы приехали в Прагу с женой? – спросила она.

– Ну что вы! – улыбнулся я. – Жена осталась в России! А мне захотелось поближе узнать европейскую женщину… Заверните ее, пожалуйста.

– Кого? – уточнила продавщица.

Я указал на сдутую Машá… К ней прилагался комплект нижнего белья. Ну, разные там чулочки и пояс неожиданности.

– Вы это называете европейской женщиной?! – спросила продавщица, схватила Машá за волосы и потрясла ею в воздухе для наглядности.

– А что? – испугался я. – Это одноразовая китайская подделка?!

И принялся искать штрих-код на Машá.

– Ну ты придурок! – с восхищением заметила продавщица. – Я много тут видела извращенцев и никак не ожидала встретить соотечественника!

Она засунула Машá в коробку, покидала туда же нижнее белье и торжественно вручила мне.

– Хорошего уик-энда! – сказала продавщица. – Я сделала двадцатипроцентную скидку!

В приятном расположении духа я вышел из секс-шопа и направился к себе в отель. Благо, что до «Карл Инн» было рукой подать. И возле ресепшена, как обычно, столкнулся с портье. Однако на этот раз его больше интересовала коробка с Машá, чем слуга ваш покорный. Он вытаращился, как рыба камбалá.

– В чем дело?! – разорался я.

– Там то, что написано на коробке?! – спросил портье, не доверяя собственному зрению.

– Ну разумеется! – подтвердил я. – Вам здесь показать?! Или пойдем в номера?!

Но портье категорически отказался смотреть на Машá. Даже под страхом увольнения. Тогда я хмыкнул и поднялся к себе.

– Чего притащил? – спросила Анна, которая мучалась от головной боли после вчерашнего похода по пивницам.

– Классную штуку! – сообщил я и вытащил из коробки сексуальную куклу. – Только надуть надо!

Анна все еще находилась под впечатлением от встречи с Машей и накануне выпила пива больше обычного. Можно сказать, нагрузилась выше ватерлинии, и теперь – принимала аспирин.

– Я не могу фукать, – призналась Анна. – Сам надувай…

И пришлось мне ухаживать за Машá. Надувать и натягивать на нее чулочки. А это оказалось труднее, чем раздевать кого бы то ни было. Анна же вызвалась позвонить портье. Я попросту не хотел с ним разговаривать.

– Алло! – томно сказала Анна. – Нельзя ли нам в номер шампанского и фруктов?

Через пятнадцать минут все было готово для оргии. Машá в чулочках сидела на кровати, надеясь на лучшее, и как будто хотела сказать – «ма! – ма!». Я откупорил бутылку шампанского, но забыл закрыться на ключ, а может, поступил так намеренно. И когда заглянул портье, которому до смерти хотелось узнать, что мы делаем, – он застал вакханалию в самом разгаре…

– Гадина! Сволочь! Уродина! – эротически вскрикивала Анна и после каждого эпитета кидалась в Машá мандаринами.

Так что портье был несколько разочарован.

– В чем дело?! – разоралась на него Анна.

– Я стучался, – предупредил портье. – Но вы были заняты и не слышали. А мне показалось, что здесь совершается смертоубийство.

– Если бы! – размечталась Анна.

– Тогда, – заметил портье, – позвольте откланяться! Не надо ли еще шампанского?

– Лучше мандаринов! – призналась Анна и указала на Машá. – С этой особой у нас не сложились отношения.

– Я понимаю, – сказал портье. – Но мандарины закончились. Могу предложить киви!

– Давайте! – согласилась Анна. – Мне без разницы!

Портье хотел удалиться, взялся за ручку двери и неожиданно завис, как «Windows Millennium»… Во всяком случае, он с минуту о чем-то размышлял и туманно улыбался.

– Завтра пройдусь по секс-шопам, – заявил портье, – и подыщу себе куклу «Хозяйка отеля». А киви я сейчас принесу! Не извольте беспокоиться…

Надо сказать, что наша Машá была блондинкой. Однако уверен, что в хозяйках отеля портье разбирается лучше, и поэтому – я воздержался от рекомендаций. Как надувать и что дальше делать…

Фацеция шестая

Недоделанная

– Если купишь яйца наши – все в России станет краше! – сказал Александр по поводу восемнадцатой сцены.

Здесь он явно погорячился…

Тринадцатый апостол

Продолжение

Ночь я провел на столе в испытаниях, ворочаясь и постанывая. И вера моя в Господа нашего Иисуса Христа настолько окрепла, что поутру я рассчитывал увидеть злобную тварь в гематомах от Его десницы. Однако Господь не торопился, а я побаивался навести порядок, помня – как ловко посланница кардинала Орсини управляется с кувшинами и табуретками. Ее не заботило, где мне спать и в каком углу преклонить колени, чтобы Господь услышал мои молитвы… Злобная тварь выпила на ночь кувшин вина, что принес трактирщик; закусила чем Бог послал и завалилась на единственную кровать прямо в рясе.