Секрет салона красоты - Екатерина Вильмонт

– Фу-ты ну-ты! Очень уж сложно!

– А гробики на свадьбу, по-твоему, это не сложно?

– Значит, пока остается только соседка моя?

– По-моему, да.

– Ладно, – вздохнула Алка, – соседка таксоседка…

И на этом девочки расстались.

Придя домой, Степанида быстренько поела и взялась за глажку.Стирала у них Матильда, а гладила Степанида. За глажкой хорошо думалось, а ейбыло о чем подумать. Если Алка ничего больше не выяснит про эту несчастную НинуФилипповну, то можно считать, что они зашли в тупик. И это очень плохо. Потомучто Юлия Ивановна сейчас наверняка в панике. Еще бы, ее пленник исчез. А онкакой-никакой, но все-таки сыщик. И она не понимает, как он мог исчезнуть,значит, мечется… А когда человек в панике, он обязательно наделает многоошибок. Конечно, вполне возможно, что Семен как раз и воспользуется этими ошибками,тогда ладно, пусть. А если нет? Если он уехал в свой Красноярск разбираться,кто там его предал? Или этого просто не может быть? А почему не может быть?Очень даже может! Если его предал кто-то из своих, то разоблачить этогочеловека, наверное, даже важнее, чем поймать Юлию Ивановну. А то он натворитдел. Да, ситуация!

И тут зазвонил телефон. Степанида схватила трубку.

– Алло!

– Степа, это я, Алка!

– Я тут много чего узнала. Представляешь, она жилавдвоем с сестрой…

– Нина Филипповна?

– Ну да!

– И ее убила сестра?

– Да ты что, спятила?

– Но ведь так тоже бывает!

– Мало ли что бывает! Нет, кто ее убил, неизвестно. Носестра сказала, что дома устраивать поминки завтра не будет! Если кто хочетпомянуть Нину, пусть приходит на кладбище!

– Ну и что?

– А то, что мы тоже запросто можем туда пойти ипослушать, что будут говорить!

– Ну, это как-то некрасиво…

– Что значит «некрасиво»? – вскипела Алка. –Это называется чистоплюйство! Ты вспомни, вспомни, во всех фильмах и в книгахсыщики всегда приходят на похороны или поминки! Потому что там у людей языкиразвязываются и вообще…

– Да, ты, наверное, права, – согласиласьСтепанида. – Только если там будет мало народу, то мы будем оченьбросаться в глаза… И потом, твоя соседка…

– Она не пойдет! Это точно!

– Уже легче! А на каком кладбище это будет? Далеко?

– Нет! На Донском! Это недалеко от Ленинскогопроспекта!

– Ты дорогу найдешь?

– Язык до Киева доведет, какие проблемы!

– А во сколько?

– В час дня!

– Опять придется с уроков срываться…

– Подумаешь, большое дело! Степка, ты, выходит,согласна?

– Согласна, – вздохнула Степанида. – Какдумаешь, Валерке надо сказать?

– Не надо! Потом скажешь! А то и он еще тудапришкандыбает, а кому это нужно? Да, кстати, у тебя черный платочек найдется?

– На голову, что ли? Найдется!

– Возьми с собой в школу, а то можем не успеть домойзаскочить.

– Поняла.

– Вообще-то еще цветы надо бы купить… У тебя деньгиесть?

– А много цветов-то надо?

– Да нет, по две гвоздички купим и хватит!

– Ох, Алка, не нравится мне это…

– Можно подумать, у меня любимое развлечение – покладбищам таскаться. Но я просто чувствую, что это будет не зря!

– Правда чувствуешь?

– А зачем мне тебе врать?

– Тоже верно, – засмеялась Степанида. – Тытолько постарайся заранее узнать, как туда ехать.

– Уже! До метро «Октябрьская», оттуда троллейбусом поЛенинскому проспекту до остановки «Улица Стасовой», перейти на другую сторону ипилить прямо до Донского монастыря, там свернуть направо и до ворот крематория.

– А чего ж ты говорила – «язык до Киевадоведет»? – удивилась Степанида.

– Вот и довел, можно сказать, я уже все узнала! –засмеялась Алка.

– Ну ты даешь!

На другой день девочки с белыми гвоздиками в рукахторопились к кладбищу.

– Ал, а я вот чего подумала…

– Ну, чего ты там подумала?

– Как мы узнаем, куда идти? Где ее могилка?

– Я и сама про это думала… Но там не могила…

– А что?

– Там ниша в стене.

– Как? – опешила Степанида.

– Ну, понимаешь, когда покойников сжигают в крематории,то родственникам выдают потом урну с их прахом…

– Матерь божья!

– А ты что, не знала?

– Не, не знала… Ну и что они с этим… прахом делают?

– В стену специальную замуровывают и пишут на плитефамилию, имя-отчество и так далее. У нас бабушка с дедушкой тоже тамзахоронены, но в помещении, колумбарий называется. А теперь уже в помещении нехоронят, эти стены просто на улице стоят… Я специально пораньше решила прийти,чтобы поискать… Ее к мужу в нишу положили, а мужа звали Вячеслав МихайловичРудин.

– Матерь Божья, Алка, откуда ты столько всего узнала?

– От соседки! Она как услыхала, что Нину убили,расплакалась, сестре позвонила, а потом достала бутылку и так надралась с горя…Ну, я под пьяную руку все и выспросила.

– Это она прямо при тебе надралась?

– Ну и что? Она вообще это дело любит.

– А почему ты так уверена, что она не придет?

– Нет, она сегодня на Кипр улетает, отдыхать.

– А если мы так и не найдем эту… нишу?

– Найдем, найдем, не волнуйся! У нас еще полчаса!

Она уверенно повела Степаниду по дорожке.

– Ой, а это что? – спросила та.

– Это? Крематорий! Тут покойников сжигают.

– Мамыньки!

– Не бойся, он сейчас не работает, на ремонте!

Они дошли до страшного серого здания, свернули направо,потом прошли еще немного, и Алка сказала:

– Это здесь!

Они спустились на несколько ступенек.

– Вот! Тут и надо искать! Ты смотри справа, а я будуслева, хотя нет, тут уже давно хоронили, надо подальше пройти.

Степаниде было здорово не по себе. Кладбище с могилками, этоона понимала. В Харькове осталась могилка ее мамы – холмик земли, маленькийпамятник и множество цветов. А тут…