Драконы Пропавшей Звезды - Трейси Хикмэн

— Я не... — выкрикнул Сильванеш в приступе отчаяния. — Кольцо не могло... Это не из-за кольца...

И тут он внезапно смолк, охваченный подозрением, и мысленным взором увидел Самара на пороге королевских покоев. Самара, который знал все тайные переходы во дворце. Самара, который пытался принудить Сильванеша бежать и не скрывал своей ненависти к Мине. Но то письмо было написано женской рукой. Его мать...

Новый удар заставил Сильванеша пошатнуться. Нанесенный кулаком минотавра, этот удар сломал королю челюсть. Но куда более сильным было вспыхнувшее в сознании юноши подозрение и сознание собственной вины. Он любил Мину, и он же погубил ее.

От следующего удара минотавра юный король лишился чувств.

Звезды медленно меркли с приходом рассвета, побежденные ярким, сияющим блеском солнца Кринна. Рассвет не принес надежд жителям Сильваноста. После смерти Мины прошли ночь и один день. По приказу генерала Догаха город был закрыт, ворота городской стены опечатаны. Жителям повелели оставаться в своих домах — как было заявлено, ради их собственной безопасности, и эльфы не могли даже подумать о том, чтобы ослушаться этого приказа. Отряды Рыцарей Тьмы непрерывно патрулировали улицы. Единственными звуками, которые доносились в окна домов, были размеренный топот тяжелых ботинок и редкие отрывистые команды офицеров.

Ранним утром за городской чертой, в лагере Неракских Рыцарей, три офицера высшего ранга стояли перед командирским шатром Мины, нерешительно глядя друг на друга. Никто не хотел первым входить в пустой шатер. Дух Мины все еще витал в нем. Она продолжала жить в каждом предмете, к которому прикасались ее руки. И это незримое присутствие Мины делало боль от ее потери еще острее. Наконец Догах с печальным лицом откинул полотнище шатра и вошел внутрь. Самоал последовал за ним. Последним вошел Галдар.

Внутри шатра капитан Самоал зажег масляный светильник, и они огляделись. Имея во дворце командный пункт, Мина, однако, больше любила работать здесь, в лагере своих войск. Ее первый командирский шатер пропал во время бегства от великанов-людоедов. Нынешний был сделан эльфами и, конечно же, богато украшен. На взгляд людей, он больше походил на цирк-шапито, чем на военную палатку, был легким, удобно складывался и надежно предохранял от непогоды.

Внутри палатки помещались стол, позаимствованный из дворца, несколько стульев и простая койка, на которой иногда отдыхала Мина. Никто еще не был здесь после трагической ночи банкета. Все вещи оставались на своих местах. Карта с ее собственноручными пометками лежала расстеленной на столе: маленькие кружки и стрелки указывали направления, в которых перемещались войска. Галдар мельком взглянул на карту, предполагая, что там обозначены земли Сильванести. Убедившись, что это не так, он покачал рогатой головой. Жестяная кружка с недопитым крепким чаем стояла в западном углу мира, придерживая карту. На северо-востоке оплывала свеча. Мина работала здесь вплоть до самого начала банкета. Дорожка расплавленного воска стекла со свечи и устремилась в Новое море. Тоска сжала сердце Галдара, он потер лицо и отвернулся.

— Что это? — спросил Самоал, взглянув на карту. — Будь я проклят, если это не Соламния! Похоже, нам предстоит долгий переход.

Минотавр нахмурился.

— Переход! Хм! Мина мертва. Я сам проверял ее пульс. По-моему, ее предсказания не оправдались.

— Тише, снаружи часовые, — предостерег его Самоал.

— Отпустите их, — велел Догах.

Самоал высунул голову наружу.

— Отправляйтесь обедать. Вернуться через час.

Он взглянул на соседний шатер, куда перенесли тело Мины. Она лежала на кровати в том же белом платье, в котором была на банкете. Руки ее были вытянуты вдоль тела, доспехи и оружие сложены в ногах. Полотнище шатра с боков было закатано наверх, чтобы все могли видеть Мину и отдать ей последние почести. Солдаты и рыцари в скорбном молчании весь вчерашний день и долгую ночь толпились у шатра, не говоря ни слова.

Их молчание было полно затаенного гнева. Мина погибла от рук эльфов, и эльфы должны ответить за ее смерть. Солдаты могли бы полностью разрушить Сильваност, как только ужасная весть достигла их слуха, но командиры не позволили им это сделать. Догах, Самоал, Галдар после смерти Мины с трудом удерживали войска в повиновении.

Догах послал солдат нарубить дров для погребального костра. Солдаты со слезами на глазах принялись выполнять печальную обязанность. Они валили деревья Сильванести с такой яростью, с таким ожесточенным восторгом, будто перед ними были их заклятые враги. Эльфы Сильванести, слыша предсмертные крики деревьев — деревьев, которых еще никогда не касалось лезвие топора, — были охвачены неутешным горем. Солдаты трудились весь прошедший день и всю ночь. Но для чего готовили костер? Трое старших офицеров, собравшиеся сейчас в командирском шатре, не знали этого наверняка.

Они в молчании присели у стола. За стенами палатки лагерь гудел стуком топоров и криками команд, солдаты тащили бревна к месту погребального костра. Его раскладывали там, где совсем недавно эльфийская армия одержала победу над горсткой солдат Мины и затем покорилась ее власти. Шум, доносившийся до слуха офицеров, был непривычным. Не было слышно ни смеха, ни громкой болтовни, ни песен. Люди выполняли свой долг в мрачном молчании.

Генерал скатал карту в рулон и отложил в сторону. Догаху было примерно лет сорок. Это был невысокого роста, крепкий, плотного сложения мужчина с широченными плечами и бычьей шеей. Его черная борода, курчавая и густая, как у гнома, и малый рост заслужили ему прозвище Гном Догах. Он же утверждал, что никакого отношения к гномам не имеет, и каждого, кто сомневался в этом, быстро убеждал кулаками. Догах гордился тем, что принадлежит к человеческой расе и вот уже двадцать лет служит в воинстве Рыцарей Тьмы.

По своему рангу он был здесь самым старшим офицером, но, прибыв в расположение войск недавно, замечал в глазах солдат недоверие и нерасположенность к нему. Прежде Догах сам относился к ним и к этой выскочке Мине, о которой шло так много разговоров, с подозрением и, когда узнал, что это по ее распоряжению ему был отправлен поддельный приказ, предписывавший перебросить войска в Сильванести, не на шутку рассердился.

К границе эльфийского королевства он подошел во главе многотысячного войска и обнаружил, что путь им преграждает магический щит. Разведчики докладывали, что огромная армия людоедов преследует их по пятам, готовая разорвать на части ненавистных Неракских Рыцарей, захвативших их земли. Догах и его солдаты оказались в ловушке. Они не могли отступить, так как это означало бы столкнуться лицом к лицу с великанами, и не могли продвигаться вперед. Догах во всеуслышание клял Мину. И вдруг пришло известие, что магический щит рухнул.

Догах был изумлен. Он отправился к границе, чтобы на месте убедиться в падении щита. Но и убедившись в этом, отдать приказ войскам не решался, боясь внезапного появления эльфийской армии. И тут по другую сторону границы появился всадник, который оказался рыцарем из войска Мины. Он приветственно взмахнул рукой и прокричал: