Битва за сектор. Записки фаната - Дмитрий Жвания

- Я ездил один, а ребят, которые приехали из Ленинграда в Киев, я не знаю. Я же не фанат «Зенита», я за армейцев болею, за ленинградский СКА… А в Киев я ездил, чтобы просто развеяться, со знакомыми отца повидаться…

- Значит, ты не хочешь себе помочь, не хочешь… А чего ты, кстати, за СКА болеешь? Все за «Зенит», а ты за СКА? Хочешь быть первым парнем на деревне?

- Нет, просто мне хоккей нравится больше, чем футбол.

- Хоккей, говоришь, нравится. А чего тогда на матчи ЦСКА ездишь?

И Успенский бросил на стол фотографию, где я запечатлен рядом с Анзором, одним из лидеров московской армейской «грядки», на трибуне стадиона «Динамо» на армейском дерби ЦСКА-«Звезда»(Джизак).

- Кто это рядом с тобой?

- Не знаю. Я случайно на этом матче оказался. Я гостил в Москве у родственников и решил сходить на матч ЦСКА, интересно все же, как они в первой лиге-то играют…

- Опять врешь! Ты думаешь, я не знаю этого парня, он тоже грузин, как и ты, и тоже в красно-синих тряпках ходит… Он и его дружки скоро сядут, это я тебе обещаю, а ты вслед за ними сядешь. Тебе скоро восемнадцать?

- Да.

- Так по тебе взрослая зона плачет.

Я испытывал противоречивые чувства: я гордился собой - если за мной следит специальный отдел, значит, я стал-таки настоящим фанатом, одновременно мне было грустно, я был подавлен всем происходящим, мне хотелось, чтобы дверь кабинета открылась, появился отец и увел меня туда, где нет Успенского, его мудацких ментовских усов…

Успенский продержал меня еще минут пять, постращал, а потом чуть ли не вышвырнул меня вон из кабинета, мол, пиздуй отсюда - до поры до времени.

Я рассказал о встрече с Успенским своей приятельнице Юле.

- Так он и меня вызывал недавно, пообещал отправить в спец-ПТУ.

На ближайшем домашнем матче «Зенита» выяснилось, что в кабинете Успенского побывала почти вся питерская выездная «грядка», то есть все правые фанаты. Ясно, что кто-то нас сдал, кто-то свой, тот, кто был рядом с нами все это время. Очень неприятная ситуация - ведь этим «кто-то» мог оказаться любой из нас.

Как-то, ближе к осени, «зенитчик» Черный заявил мне:

- Ара, а чего ты ездишь за «Зенитом»? Ты же за «коней» болеешь… Вот ты стал ездить, и нас Успенский сразу всех и вычислил…

Когда тебе такое предъявляют, нет смысла оправдываться, возмущаться, кричать «ты чё!», нужно сразу бить в рыло, что я и сделал. Удар у меня удался, прямой снизу - кулак угодил прямо под нос, из которого фонтаном брызнула кровь. На толстом лице альбиноса Черного отразились испуг, боль и удивление. Я не стал ждать, когда эта белобрысая жаба придет в себя, и ударил его носком ботинка под колено. Черный скорчился от жуткой боли.

- Ах ты, сука конская… - только и прорычал он.

Его нужно было добивать. Черный не был здоровым парнем - рыхлый высокий толстяк.

Но кто знает, как бы он повел себя в ситуации, когда терять нечего. И я ударил его коленом в пах. Черный рухнул на асфальт.

Дело происходило в Приморском парке Победы перед каким-то матчем дублеров. Стычка развивалась так стремительно, что никто из ребят не успел нас разнять или предпринять какие-либо другие действия.

- Ара, ты чего? - первым подбежал Корвалан, который приятельствовал с Черным: тот и другой жили в Купчине.

Черный все еще валялся на асфальте, как мешок с говном. Меня обступили десять-двенадцать фанатов «Зенита».

- Это чего это делается, а? - орал кто-то сзади, кажется, Вагон. - «Кони» уже стали фанатов «Зенита» пиздить!

- Да, у Ары выездов за «Зенит» больше, чем у тебя, - вступился за меня кто-то.

- Черный заявил, что я стукач, работаю на Успенского… - объяснил я.

- Черный, ты чего, охуел, а? Ты чего гонишь, а? - стал возмущаться Кастет. - Я не на одном выезде спины Ары не видел, а ты, блядь, его стукачом называешь!

Альбинос все еще лежал на спине на асфальте, его откормленное лицо было залито кровью, он что-то прохрюкал в ответ.

- Чего?! Чего ты сказал?! - продолжал Кастет.

- Ара - покойник, - прохрипел Черный.

Я ухмыльнулся, ребята подняли Черного, отряхнули его, дали платок, чтобы он вытер свое рыло. Отойдя метров на пятьдесят, Черный повернулся в мою сторону и вновь крикнул:

- Ара, ты покойник! Слышишь, пони, ты покойник!

Я было дернулся, чтобы догнать его и повторить сеанс по обработке его тела, но на меня навалился Кастет:

- Ара, не надо, ты его отпиздил так, что он три недели кровью срать будет.

Наша стычка не была чем-то особенным, такие разборки часто происходили в нашей среде. Мы дрались друг с другом и мирились. Но моя драка с Черным была все же принципиальной. Чтобы не давать повода «зенитчикам» подозревать меня в доносительстве, я перестал посещать 33-й сектор, смотрел домашние матчи «Зенита» с центральных трибун.

- Ара, а чего ты на сектор не ходишь? - спросил меня Кастет на одном из матчей.

Я прямо объяснил почему.

- Да ты чего! Никто на тебя не думает. А стукачом Черный оказался, мы его давно подозревали, а тут он засветился. Короче, его фанатом-то менты сделали. Мы его вычислили! Хроник увидел случайно, как он выходит из Большого дома… а потом спросил, мол, Успенский-то тебя не вызвал? Он, мол, нет, не вызвал. Сразу все понятно стало. Мы его прижали, зарядили несколько раз по яйцам, и он все выложил, признался во всех грехах. Оказывается, он попался на фарцовке, и его поставили перед выбором: либо стучишь на фанатов, либо садишься… А на тебя он спецом стрелки переводил, мол, это Ара стучит, иначе зачем он, «коняра», на «Зенит» ездит?

И все же был один город, где менты нас реально защищали, - Рига. Выезды в столицу Латвии, а у меня их три, всегда были сопряжены с риском и нервотрепкой. В Риге нас никто не ждал с распростертыми объятиями: к русским в Латвии всегда относились не слишком дружелюбно. А мы мало того, что болели за российский клуб, так еще и за армейский. Латыши реагировали на наши звездные флаги еще яростней, чем быки на красный плащ матадора. «Оккупанты! Вон отсюда!» - кричали они в ответ на наши речевки. Нас, правда, это только раззадоривало, и мы, напрягая глотки, кричали: «От Невы до Британских морей Красная армия всех сильней!» Нас заглушали свистом, улюлюканьем. Но мы пели, мы орали, что было мощи. Это так приятно - отдать за любимый клуб всю силу легких! Наши игроки, слыша и видя, что происходит на трибунах, шли вперед - и забивали. «Вы поддерживали нас, а мы своей игрой вас, - говорил мне после одного из матчей в Риге наш нападающий Слава Лавров. - Это была не игра, а сражение». Я три раза был на выезде в Риге, и два выезда - победные.

Выезды в Ригу осложнялись еще и тем, что против нас была настроена и служба безопасности местного стадиона. Нас гоняли с сектора на сектор, разбивали на группы. И это несмотря на то, что мы занимали места согласно купленным билетам. «Покажите билеты», - требовали дамочки-билетерши после того, как мы заряжали армейские речевки. Мы показывали. «Вы сели не на свои места». «Как не на свои? На свои». Но дамочка убегала с нашими билетами и возвращалась с представителем службы безопасности стадиона. Дюжие латыши начинали вытаскивать нас с трибуны.