Больше, чем друг - Katherine O.

И вот это белокурое чудо, приготовившее место на своей голове для семейства соловьев, лежало и смотрело на меня так, как будто пить кофе уже передумала, но мысль о десерте пока не отпустила.

– Доброе утро, – пропищала она с улыбкой, обдавая мое лицо вчерашним перегаром.

– Привет. – Я не считал нужным даже вспоминать ее имя. В голове крепко засело воспоминание, когда накануне вечером Джек показывал на некоторых девушек и рассказывал, которые из них охотно бегут в постель к парням из братства. Эта девица была среди них.

– Я спрашивала, есть ли у вас кофе.

Я потянулся, сбрасывая голову девушки со своего бицепса.

– Ты как будто первый раз здесь, – безразлично заметил я. – Кухня внизу. Пока. Я хочу выспаться.

– Ты не сделаешь мне кофе? – тем ж противным тоном спросила она, когда я перекатывался на бок спиной к ней.

– Нет, – коротко ответил я.

– Мудак.

Она там что-то еще возмущалась и причитала, носясь по моей комнате и, по всей видимости, собирая вещи, но я уже проваливался в тревожный похмельный сон.

Следующее пробуждение было уже приятнее. Рядом со мной уже никого не было, никаких противных голосов и просьб приготовить кофе. Во дворе были слышны голоса парней, а с первого этажа доносился смех. Я потянулся, и меня коснулось приятное осознание того, что голова уже не болит, и я чувствую себя вполне сносно. Потянувшись к тумбочке, я взял в руки телефон и разблокировал экран. Там было два сообщения, оба от Триши.

Триша: «Ты обещал мне сегодня эссе. Я жду»

И второе, от которого я почему-то начал улыбаться.

Триша: «Придурок»

Я проверил время отправления, и моя улыбка стала шире. Разница между сообщениями была четыре минуты. Меня позабавило это, потому что я представил себе, как она отправила первое сообщение, походила, хмурясь, подумала четыре минуты, а потом решила присовокупить оскорбление.

После такого я просто не мог быть в плохом настроении. Но оно продлилось ровно до того момента, пока спустя час на заднем дворе я не встретил придурка Брайана. Мы с ребятами наводили порядок после погрома накануне. На правах первокурсников нам досталась самая грязная работенка, пока старшекурсники распивали пиво, валяясь на газоне в креслах-мешках.

Я забросил в мусорный мешок пачку пластиковых стаканчиков, которые собрал с газона, когда голос Брайана заставил меня повернуться в его сторону.

– Эй, мудила, мы, кажется, не закончили вчерашний разговор. – Самодовольное выражение его лица так и просило встречи с моим кулаком. Я нахмурился, едва сдерживаясь от импульсивного поступка. – Ты вчера забрал у меня игрушку на ночь. Надеюсь, сам-то ты ей хорошенько наподдал. Хотя Пит сказал, что ты тупо высадил киску у общежития и прикатил назад. Такое расточительство сочных ресурсов. Видели, парни, какая задница у этой куколки. Я бы ей…

Он не успел договорить, потому что под дружный гогот его приспешников я за секунду преодолел расстояние между нами и наконец мой уже сутки зудящий кулак встретился с его смазливой рожей. Брайан не маленький парень, а потому от моего удара едва устоял на ногах, но не свалился. Быстро подскочив ко мне, он ответил мне взаимностью. И, черт возьми, это было то, что нужно моим сдавшим нервам. Мы сцепились, упав на газон, наносили удары, куда придется, не щадя ни себя, ни противника. Горячая кровь заливала мою рассеченную от удара губу, а я, мать вашу, хотел улыбаться. Вот что стало избавлением от напряжения, накопившегося за несколько месяцев. Недаром я тащусь от таких жестоких видов спорта, как бокс и футбол. Там я могу выпустить наружу притаившиеся во мне боль и злость.

Спустя некоторое время, когда мы уже были обессилены дракой, и наш спонтанный спарринг стал напоминать танец двух пьяных идиотов, мы оба завалились на спины, переводя дыхание.

– Ну что за мудаки? – спросил, усмехаясь окровавленным ртом Брайан. – Вместо того, чтобы растащить нас – ну, или хотя бы подержать тебя, чтоб мне удобнее было бить, – эти дебилы стоят и пялятся на то, как мы кувыркаемся.

Моего лица тоже коснулась улыбка. Смеяться я не мог, потому что встретил достойного противника, и теперь бока болели от точно нанесенных ударов. Но я чувствовал себя так, как будто заново научился дышать. И даже злость на Брайана куда-то испарилась. Мне просто было хорошо. Я пялился в голубое небо и не думал ни о чем, кроме как о словах своего соперника.

– Ладно, мужик, пойдем выпьем пива, – предложил Брайан, с кряхтением поднимаясь с травы. Я последовал его примеру.

Спустя пятнадцать минут, умытые, но все еще в окровавленной одежде и с проступающими на лицах синяками, мы устроились на креслах в отдаленной части двора.

– Кто она такая? – без предисловий спросил Брайан, но я знал, что он говорил о Трише. – Твоя девушка?

Я покачал головой.

– Бывшая подруга.

– Бывшая? – с ухмылкой спросил он, и сделал глоток из бутылки. – Что произошло?

– Слушай, доктор Фил…

– Эй-эй, – прервал он, улыбаясь. – Я не собираюсь тебя лечить. – Он откинулся на спинку плетеного кресла и уставился на дом. – Мою такую зовут Диана. Она тоже первокурсница.

– В смысле «твою такую»? – переспросил я.

– Тоже типа бывшую подругу. Думаю, я могу смело назвать ее своей первой любовью.

– У вас с ней что-то было?

– Нет. Я прощелкал свое счастье.

– В каком смысле?

– В смысле, когда нужно было поступить, как мужчина, я повел себя, как трус. Без подробностей, чувак. Я не горжусь своим поступком. И теперь Ди делает вид, что меня не существует. А я дурею каждый раз, когда вижу ее. У нее такой наивный взгляд. Она такая маленькая, крохотная просто. – Его улыбка стала шире. – Но в ней воинственности на целый гарнизон. Характер настолько взрывной, что ты не знаешь, чего ожидать от нее. Петарда просто. – Улыбка превратилась в смех.

– Почему вы не помиритесь?

– Говорю же тебе: я поступил с ней, как последний мудак. Погнался за легкодоступным сексом. Она расценила это, как предательство.

– Ты любишь ее?

Брайан потер свободной рукой лицо.

– Если я что-то знаю о любви, то ответ положительный. – Он повернулся лицом ко мне. – А что у вас за история?

– Нет особой истории. Мы с Тришей дружили с самого рождения. Потом в моей жизни произошло кое-что, и я понял, что не могу позволить себе любовь и привязанность. А она, понимаешь, наполнила меня собой. Она была в каждой секунде моей жизни. Мне стало слишком много ее.

– Тебя предали, – констатировал факт Брайан.

– Не меня, – ответил я. – Но близкого мне человека. Я не хочу испытывать ту же боль, что испытал этот человек.

– И ты решил, что оборвать дружбу с девушкой, в которую влюблен, это лучший выход. – Я пожал плечами, лишь подтверждая его слова. – Ты еще больший придурок, чем я, – со смехом отозвался Брайан.