Диджей - Сергей Павлович Бакшеев

учащенно бьется его сердце.

Неловкое молчание Нота прерывала сдавленной фразой: «мне пора» и тут же скрывалась за высокой дверь розового особняка. Поднимаясь в комнату, она слушала, как Юра вздыхает, топчется под окнами и нехотя уходит.

Вчера Нота не выдернула руки. Наоборот, сжала пальцы, подалась вперед и позволила себя поцеловать. Ей понравилось! Когда-нибудь она согласится на большее. Они уже не только доктор и пациент, а друзья, которых тянет друг к другу.

Нота умылась и распахнула форточку. За окнами просыпался туристический Арбат. Городские звуки были знакомыми и привычными. Девушка одевалась, когда к особняку подъехал микроавтобус. Рокот мотора тоже показался знакомым. Точно! Она вспомнила, где и когда его слышала.

После успешного излечения Николая Бояринцева к Джине приезжали телевизионщики. Брали интервью у целительницы, восхищались результатом. Джина рассуждала, как ученый из будущего. Рассказывала о лечении биополем, звуковыми вибрациями, однако помощницу не упомянула. Нота не расстроилась. Она снова диджей — это лучшая награда.

На этот раз удивленный голос Джины говорил о том, что гостей с телевидения она не ждала. Вместе с репортерами явилась Людмила Бояринцева. По ее дыханию через нос, тяжелой поступи и задетому по пути стулу Нота почувствовала приближение скандала.

— Джина, ты шарлатанка! — громогласно заявила Людмила. — Коля снова в инвалидной коляске и ничего не помнит.

Хозяйка дома потребовала объяснений. Подоспевший Вано предложил Людмиле воду. Пока женщина пила, журналист рассказывал:

— Сегодня Николаю Бояринцеву стало плохо на съемках фильма. Он упал, ударился головой.

— Коля упал. Как?

— Никто не видел. Бояринцева нашли на полу в гримерке с шишкой на затылке.

Грохнул отброшенный стакан, разбился вдребезги. Людмила вцепилась в Джину и заголосила:

— Я поверила тебе. Перестала его опекать, а Коля потерял сознание. Ты обманула! Не предупредила, что может стать плохо. Не дала лекарств.

Заработала видеокамера. Репортер подсунул Джине микрофон:

— Джина, почему вы не прописали лекарство Николаю Бояринцеву?

— Мой курс лечения основан на передовых методах.

— Коле стало хуже. Он меня не узнает. Из-за тебя!

— Отцепись! Уберите ее!

Помощник Виталий силой оттащил Людмилу от целительницы.

Репортер гнул свою линию:

— Джина, после временного улучшения самочувствия Бояринцева вы перестали его наблюдать. Это ошибка?

— Так решила жена актера. Я могла бы продолжить…

— Ее сеансы стоят бешенных денег. Я платила и верила, а она… Верни мне деньги! — визгливо требовала Людмила.

— Дело в деньгах? — возмутилась целительница и приняла гордый вид. — Джина готова лечить Колю Бояринцева бесплатно.

— Колю будут лечить в клинике. Врачи предупреждали, что твои методы опасны. Почему я не послушала. У-у… — Жена актера завыла и бессильно опустилась на стул.

— В какой больнице Бояринцев? Я должна его видеть.

Репортер игнорировал встречные вопросы и зачитывал свои заготовки:

— Джина, грозит ли такая же опасность другим вашим пациентам?

— Каждый случай уникальный.

— Не лучше ли всех предупредить, чтобы срочно обратились к настоящим врачам?

— Уйдите прочь! Я ничего не скажу, — возмутилась хозяйка.

— Для врача главный принцип — не навреди. А для вас?

— Виталий, выведи их.

— Джина, сколько было опасных побочных эффектов после вашего лечения? Раскройте статистику.

Виталий вместе с Вано отгородили расстроенную Джину от незваных гостей и решительно выдавливали всех за дверь. Репортеры продолжали снимать и выкрикивать вопросы.

— Джина, какое у вас медицинское образование?

— Она подсунула Коле шлюху. Вот ее методы! — кричала Людмила.

— Покажите медицинский диплом!

Дом с шумом освободили от назойливых журналистов. Съемочная группа не спешила уезжать. Под окнами особняка заплаканная Людмила Бояринцева сыпала обвинения на камеру, привлекая внимание прохожих. Собралась толпа. Репортеры стали опрашивать собравшихся.

Растерянная Нота спустилась в гостиную. Джина пила успокаивающее.

— Ты слышала про Бояринцева? — спросила хозяйка.

Нота кивнула. Джина сверкнула глазами:

— Ты его не долечила. Ты!

— Я купировала гематому, восстановила функции. Актер поправился, его мозг работал.

— А почему же Коля потерял сознание?

— Я не врач. Сделала, что могла.

Упоминание о врачах вернуло Джину к действительности. Она всегда подчеркивала, что к обычной медицине не имеет отношения, а ее методы опережают время.

Целительница прислушалась к гомону за окном. Шторы в комнате были задернуты, но с улицы доносились невнятные выкрики.

— Чего им еще надо? Что они делают? — обратилась она к Ноте.

— Проводят опрос. Джина настоящая целительница или шарлатанка?

— И как?

— Разное говорят, — уклончиво ответила Нота. — Я не подсчитывала.

— Неблагодарные! — расстроилась Джина.

Ее взгляд блуждал, отражая смятение чувств. Одна из картин в гостиной изображала Джину в виде царственной особы.

Художественный образ придал хозяйке энергии, она приказала:

— Виталий, узнай в какой больнице Бояринцев. Меня к нему не пустят. А ты съездишь, посмотришь на Колю, поговоришь с врачами. Узнай всё, что сможешь!

Дважды повторять Виталию не требовалось. Он молча кивнул и покинул дом через задний ход.

Вечером Виталий вернулся. Помощник всегда выглядел сосредоточенным, а сейчас был озабочен больше прежнего.

— Чего молчишь? Говори уже, — поторопила хозяйка.

— Бояринцев меня не узнал.

— Звезды мало кого замечают.

— Он не ходит, не говорит. Ему хуже, чем в тот день, когда впервые привезли к вам.

— А что врачи? — занервничала Джина.

— Врач констатировал новый обширный инсульт.

Джина пробормотала невнятное и хлопнула ладонью по столу:

— Моей вины нет! Коля вышел отсюда здоровым. Это видели все! Он же упал на съемках?

— Да. И очень неудачно, — подтвердил Виталий. — Повреждена правая теменная область. Та же самая что при автоаварии.

— Вот! И причем тут я?

— Ты знаменита, — сказал Вано. — Топтать знаменитость — особый шик. Журналисты начнут, а толпа продолжит.

— Я не позволю!

Вано замялся и рассказал:

— Мама, репортаж о Джине уже вышел по телевидению. Болтают, если бы было нормальное лечение, Бояринцев не потерял сознание.

— Нормальное им подавай. А что ж они к Джине все прутся?

— Завтра двое из трех пациентов отказались от приема, — сообщил Вано.

— Вместо них прибудут журналисты, — предсказал Виталий.

— Меня съедят, пережуют и выплюнут, — пробормотала Джина и покинула гостиную.

На лестнице она обернулась:

— Отмени всех! Джине нужен отдых. Я уезжаю из Москвы подальше от репортеров.

Нота присутствовала в гостиной, вскочила и напомнила:

— Джина, у меня Лагушкин. Он продлил звукотерапию.

Встречи с Юрой радовали Ноту. Ей не хотелось прерывать общение с новым другом, с ним она чувствовала себя в безопасности.

— С Лагушкиным продолжай без меня, — разрешила Джина.

На три недели целительница исчезла из Москвы, на звонки не отвечала. Об ухудшении здоровья Николая Бояринцева шумели больше недели, пока скандальный развод звездной пары не переключил внимание на себя.

Глава 29

Джина уехала. Нота осталась жить в ее доме. У нее появилось больше времени для музыки. Она уединялась в «звуковой