В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945 - Готтлоб Бидерман

Вновь понеся катастрофические потери – пленные говорили о тысячах убитых, – русские 13 апреля ослабили свой натиск. Как свидетельствуют показания дезертиров и захваченные документы, русские дивизии истекали кровью, что вынудило произвести расформирование и реорганизацию частей, только что всей мощью противостоявших нам.

Невзирая на крупный разгром и бесчисленные потери, русское командование упорно придерживалось своего первоначального плана. На Керченский полуостров были переброшены еще две дивизии; артиллерия на фронте XXX корпуса была усилена тридцатью восемью батареями, которые должны были заговорить 1 мая. По неизвестным причинам этого не произошло. Может быть, они ждали немецкой контратаки, а может, Советы ожидали дальнейших подкреплений.

Все попытки врага, имевшего огромное преимущество в численности войск и вооружении, отвоевать Крым и уничтожить 11-ю армию Манштейна закончились поражением. Немецкий солдат, особенно пехотинец, сражаясь в самых неблагоприятных условиях, одержал победу над врагом, имевшим подавляющий перевес.

В ночь с 7 на 8 мая было начато наступление («Охота на дроф»). Всю ночь бесконечными колоннами двигались на восток артиллерийские орудия, танки, зенитные пушки, подвозчики боеприпасов и пехотные роты, сконцентрированные вдоль немногих мощеных дорог вокруг залива Феодосии. В результате прорыва советской обороны были уничтожены скопления вражеских войск в районах сосредоточения за Парпачскими позициями, и это должно быть использовано любой ценой. Сейчас появился шанс покончить с окопной войной, в которую была втянута армия.

Русская артиллерия вела беспорядочный заградительный огонь. Советский Черноморский флот также залпами со своих кораблей обстреливал наши войска на марше. Можно было разглядеть далеко на юго-востоке вспышки выстрелов, отражавшихся в черной воде, и горизонт время от времени освещался, как при дальней летней грозе. Через считанные секунды после вспышки слышался взрыв в наших районах сосредоточения. Несмотря на ужасающее присутствие тяжелой артиллерии, сосредоточенной против нас, снаряды по-прежнему падали беспорядочно и приносили не много ущерба.

На большой высоте над нашими головами и вдоль побережья продребезжал одинокий русский самолет. Уже привыкнув к этой обычной надоевшей штуке, мы, пехота, окрестили его «железным Густавом», «швейной машинкой на часах», «вороном тумана». Этот самый самолет поливал землю струей трассирующих пуль и мог сбросить несколько бомб, которые, летя к земле, так раздражающе свистели, что могли вывести из себя только что прибывших новичков. «Старые волки» были уже хорошо знакомы с этими примитивными ночными летунами, с этими самолетами, собранными из дерева и брезента с пятиконечной звездой на фюзеляже. Являясь одним из неотъемлемых ночных элементов войны на Восточном фронте, они, похоже, сопровождали нас везде. Старые ефрейторы уже даже не обращали на них внимания, когда слышали гул мотора, сопровождаемый свистом бомб, потому что хорошо знали, что если бомбу слышно, то она упадет, как минимум, в ста метрах.

Наконец пришел приказ о наступлении на Керчь. После этого приказа, который для нас означал долгожданные перемены в позиционной войне, дух войск в окопах немедленно повысился. 8 мая в 3.00 на нас обрушился неожиданный мощный вал русского артиллерийского огня, но он оборвался совсем скоро, в 3.10. В 3.10 были сверены часы, а в 3.15 весь фронт взорвался шквалом артиллерийского огня. Обстрел велся согласно плану в точности до мельчайших деталей. Из-за темноты все еще невозможно было вести наблюдения, и в 3.38 был получен первый ответ от русской артиллерии, обрушившей огневой вал на заводскую территорию в Дальних Камышах. В 3.50 мощный огонь русских минометов на короткое время сосредоточился на «Ледоколе». Вполне очевидно, русские уже были предупреждены о нашей атаке.

С переносом огня к востоку от «Черепахи» стали видны трассы зеленых и красных трассирующих пуль. В 4.02 германские истребители и «штука» уже находились беспрерывно в воздухе, и они пикировали на советские наземные позиции, отрываясь высоко над полем боя от своих групп, и их силуэты с трудом различались в предрассветном небе. В 4.18 появились первые русские «рата» («И-16»), на которые тут же набросились эскадрильи немецких истребителей и уничтожили их. В 4.30 взору предстал уже знакомый вид пленных, которых вели в тыл под конвоем. В 4.44 пришел доклад с 1-й батареи: «Прямое попадание в орудие, 2 человека ранено, пушка вышла из строя». Снова в 5.00: «Видимость позволяет наблюдать стрельбу. Наша пехота преодолела противотанковые рвы и вместе с 436-м пехотным полком создала плацдарм, при поддержке штурмовой авиации». В 3.55 русский огонь с их зенитных батарей стал заметно слабее. В 5.45 весь огонь по пункту «Пекарь» и сосредоточению вражеских войск на высоте 50.6 прекратился. В 6.25 передовые наблюдатели 1-й батареи открыли огонь по вражеским танкам, замеченным на передовой линии.

В 6.30 пришло сообщение, что наблюдатели от 2-й батареи установили свой пост на Ас-Чалуке. В 7.45 для поиска позиций для передового наблюдения и орудийных позиций была послана разведка. С 7.55 до 11.00 передовые наблюдатели из 1-й батареи выявили очаги сильного сопротивления в Песчаной балке, и с огневых позиций 1-й батареи были взяты под обстрел вражеские колонны, направлявшиеся на восток, а также интенсивные передвижения войск к югу от пункта 323. В 11.00 3-я батарея перенесла свои позиции в район к востоку от противотанкового рва. В 12.15 поступило донесение, что нашей пехотой взят пункт 323, опорный пункт «Москва». Одновременно к востоку от пункта 323 1-я батарея вывела из строя танк противника. В 12.20 штаб части обосновался на новом месте. В 13.45 1-я и 2-я батареи также перенесли свои позиции. После этого передовые наблюдатели направили заградительный огонь на высоту 50.2, и с темнотой исчезла всякая видимость.

Начав свой поход на Советский Союз, мы очутились лицом к лицу с непредсказуемым противником, чьи поступки, сопротивление или преданность невозможно было предвидеть или даже оценить. Временами мы сталкивались с фанатическим сопротивлением горстки солдат, которые сражались до последнего патрона и, даже исчерпав все запасы, отказывались сдаваться в плен. Случалось, перед нами был враг, который толпами сдавался, оказывая минимальное сопротивление, причем без ясно видимой причины. При допросах пленных выяснялось, что эти переменные имеют мало общего с образованием, местом рождения или политическими склонностями. Простой крестьянин отчаянно сопротивлялся, в то время как обученный военный командир сдавался сразу же после контакта с нами. Следующая схватка показывала прямо противоположное, хотя при этом не усматривалась система или явная причина.

Оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель, месяцев и лет упорного сопротивления.