Секретарь старшего принца 8 - Любовь Свадьбина

Да уж, причина очень интересна: при моём представлении как избранной менталисты предложений мне не делали, да и ярого желания пообщаться не показывали. И не ярого тоже.

— Мы, если откровенно, весьма опасались за своё положение в королевстве после прихода к власти господина Элоранарра. Его, хм, отношение к нашим способностям известно далеко за пределами империи. И мы не были уверены, что вы, вопреки воле избранного, станете нас защищать, поэтому особенно благодарны за то, что вы законодательно о нас позаботились.

Они полагают, что я подчинила себе Элора? Чуть приподнимаю бровь. Адалия говорит искренне, возможно, полную правду. Прощупать меня не пытается (хотя в данном случае это вполне допустимо), но причина её появления здесь наверняка не только благодарность.

Благодарность и письменно можно выразить, подарок прислать.

— Так как вы прекрасно нас понимаете в силу родства магии, — продолжает Адалия, — мы хотели бы сделать вам предложение.

Жестом предлагаю ей сесть и сама устраиваюсь на кресло.

Передо мной сидит менталистка. И ей известно, что я менталистка — как давно такого не было, как давно я не общалась со своими от лица Риэль Сирин. Да одно это… приятно. Приятно знать, что она в определённой мере понимает меня и мои проблемы, что у нас совпадают некоторые ориентиры. Я и человеком её не воспринимаю, а словно отдельной расой, к которой принадлежу сама. Так и тянет расслабиться. Поговорить. Хотя мы из разных семей и не будем делиться знаниями, но… мы способны понять друг друга так, как никакой другой маг нас никогда не поймёт. Восхитительно.

— Я слушаю, — голос мой почти невольно смягчается.

— Как вы понимаете, воцарение драконов в Новом Дрэнте не может быть спокойным. Возможно, до открытого протеста не дойдёт, но сместить вас попытаются. Также вы прекрасно знаете, как… предвзято к нам относятся существа других типов магий. Как нас ограничивают законами. Будучи потомственным менталистом, вы, как никто, знаете, насколько тяжело бывает жить в столь недружелюбном окружении.

В её голосе и взгляде прямо сочувствие проявляется, Адалия чуть подаётся вперёд. Такое ощущение, что, сиди мы рядом, она бы потянулась ко мне и ободряюще коснулась руки.

И она касается, но не рукой — ментальной силой. Это не атака. Это… почти нежность. Как поглаживание. То, что доступно лишь менталистам. И мои глаза обжигают закипающие слёзы. Нет, я не скатываюсь в рыдания, глаза у меня так и не увлажняются, но воспоминания переворачивают всё внутри.

На краткий миг я словно вновь оказываюсь дома.

В кругу семьи.

Среди своих.

Менталистов.

С тем, с кем можно делиться всеми оттенками эмоций без слов.

Воспоминания, запечатанные глубоко-глубоко в моей душе, чтобы не ранили, не изводили невозможностью повторения, вырываются.

Это почти похоже на воздействие, но я знаю, что это — лишь причуды памяти. Мой щит не тронут. Ментальную магию Адалия сейчас использует лишь для приветствия, налаживания контакта.

Я отвечаю ей с такой же мягкостью и, не уверена, что мне удаётся полностью избавить свои ментальные силы от привкуса невыносимой тоски.

— Да, я понимаю, — голос, вопреки эмоциям, довольно сух. — Прекрасно понимаю.

— Суть нашего предложения, — голос Адалии наполняется тревогой. Теперь я ощущаю её нервозность. — Мы поможем вам найти тех, кто будет противодействовать вашей власти, угрожать лояльным служащим, подбивать на бунт и прочее-прочее. Искренне, со всей самоотдачей поможем. Вы прекрасно понимаете, что так результативность будет выше, чем по приказу.

— Понимаю, — киваю я, прекрасно осознавая, что против многих менталистов и клятва крови не инструмент.

— В обмен мы хотели бы получить законодательство, которое будет с пониманием относиться к нашим особенностям. Не лишать нас возможностей, а давать их. Не давить нас, а пестовать. Мы хотели бы, чтобы Новый Дрэнт стал страной, где менталисты почувствуют себя дома. Страной, в которую менталисты всего Эёрана захотят перебраться, потому что здесь их положение будет близко к власти драконов, — едва уловимо вздрагивает голос, подсказывая, что Адалия хотела бы сказать «равно власти драконов». — С нашими способностями мы можем сделать Новый Дрэнт сильным. Пока вы находитесь у власти, вы наладите такую систему, установите жизнеспособный баланс. К сожалению, ваши дети не унаследуют ваш дар, но мы всегда будем уважать и ценить их за то, что в их жилах течёт кровь Сиринов.

Новый Дрэнт — царство менталистов. Да Элор будет просто в «восторге» от такого поворота.

* * *

Печаль… Да, именно печаль я ощущаю после разговора с Адалией. Сижу за своим столом в кабинете, пью чай с корицей, смотрю на только что присланные отчёты по ревизии бюджетных средств и не могу избавиться от тянущей печали.

Как королева я могла бы создать страну, в которой менталисты чувствовали бы себя свободно, в которой им не пришлось бы настолько себя подавлять. Но. Я прекрасно понимаю, что никакое уважение к моей крови не продержится больше двух поколений моих детей, если они не будут менталистами. А они не будут.

Оставлять их в стране, где эти самые менталисты станут делать им ментальные щиты, а значит, могут повлиять на сознание, создать удобные для себя установки?

Нет.

Я видела, как относились к Халэнну, хотя в его жилах текла наша кровь, и он был способен передать наш дар по наследству. Менталисты могут уважать магов других типов, но в нас взращивается чувство превосходства над остальными.

И в то же время как менталисту мне хочется, всё во мне жаждет помочь своим, воспользоваться властью, чтобы создать здесь наше царство.

Если бы у дедушки была такая возможность, он бы ею точно воспользовался, даже если бы не смог пожать плоды подобного свершения.

Жаль, что менталистов слишком мало, чтобы создать своё совсем уж отдельное государство, закрытое сообщество, где мы могли бы жить свободно…

Усмехнувшись, отпиваю глоток и откидываюсь на спинку кресла.

Обособленное общество из менталистов очень быстро обрастёт всеми теми же проблемами, что и общество из менталистов и остальных существ. Потому что среди менталистов есть сильные и слабые, и, оказавшись на равных, сильные пожелают больше власти, станут относиться к слабым менталистам примерно так, как сейчас относятся к остальным существам. Чуть лучше, но не так, как к себе.

Так что дружное общество менталистов возможно только в условиях, когда нас притесняют, и нам нужно держаться друг друга. В противном случае смысла в столь трепетном отношении к себе подобным нет, в чём можно убедиться на примере остальных магов. Конечно, у нас есть ещё возможность ощущать эмоции друг друга, невербальная и нетактильная форма общения способствует сближению, но я не думаю, что она полностью компенсирует инстинктивную склонность существ к выстраиванию иерархии и самоутверждению за счёт окружающих.