В поисках бриллиантовой диадемы - Владимир Аверин

Черный джип постепенно приближался. Вадик все чаще с тревогой оглядывался. Когда до спасительной тропинки осталось несколько десятков метров, а в левом ряду, насколько хватало глаз, не было видно ни одной машины, Ситников крепче сжал руль и плавным уверенным движением повернул до упора муфту акселератора, выжав из мопеда все, что мог. Стрелка спидометра поползла вправо и задрожала у края шкалы, возле отметки сто километров в час. Вадик объехал красные «Жигули», положил мопед в левый вираж, пересек встречную полосу и, притормозив, свернул на узкую тропинку, над которой пещерным сводом сомкнулись деревья.

Уже через несколько метров протоптанная между кустами молодого орешника дорожка стала настолько узкой, что по ней, как казалось Вадику, не смог бы проехать даже «Запорожец», не говоря уж о толстомордом джипе или «Мерседесе».

Ситников посмотрел по сторонам. Кое-где сквозь густую хвою все еще просачивались розоватые лзгчи заходящего солнца. От оглушительного тарахтения воронье поднялось с деревьев и закружило над вершинами сосен. Вадик сбавил скорость, пригнулся к бензобаку, втянул голову в плечи и медленно поехал вперед, сбивая локтями листья с кустарника. Он с ужасом представил себе, что было бы с его кожей, если бы не шлем и мотоциклетная куртка, которые надежно оберегали лицо и тело от тугих ветвей.

Через несколько минут впереди показался просвет. Вадик выехал из лесополосы и остановился перед Диной, которая ждала его на грунтовой дороге.

—Ну как? — взволнованно спросила она. Вадик поднял забрало шлема и улыбнулся,

как космонавт, благополучно завершивший полет.

—Помнишь, я обещал вернуть тебе диадему? — спросил он и, сняв сумку, передал ее Дине: — Я свое обещание выполнил. Получай!

Дина нетерпеливо расстегнула сумку Панкрата, вынула из нее длинную узкую коробку, обтянутую кожей, и, открыв ее, увидела весь ювелирный гарнитур: серьги с бриллиантами, бриллиантовое ожерелье и бриллиантовую диадему. В лучах заходящего солнца драгоценные камни сверкали кроваво-красным светом.

— Надо поменять диадемы. — Дина хотела достать из своей сумочки фальшивку, чтобы положить ее в коробку вместо подлинной драгоценности, но внезапно замерла и испуганно посмотрела в сторону лесополосы.

Вадик оглянулся. По той же тропинке, по которой он только что отъехал от шоссе, пер тяжелый черный джип, за рулем которого сидел Лысый.

Обдумывая свой план, Вадик был прав в одном: «Мерседес» или другая иномарка ни за что не проехали бы по узкой тропинке; так и случилось— белый «Мерседес» Панкрата застрял между обочиной и лесополосой. Белоснежный автомобиль попытался было поехать за Вадиком, но своим низким днищем стал цеплять высокие кочки и выпирающие из земли корни деревьев, забуксовал и остановился.

Но Ситников не учел одного важного обстоятельства, он забыл, что джип в обиходе называют «внедорожником», то есть машиной, которая специально предназначена для езды по сельским колдобинам. По бездорожью джип едет так же спокойно, как «Мерседес» по асфальтированному шоссе.

«Если Харли назвал мой мопед ракетой, то джип — это танк», — подумал Вадик, завороженно глядя на тяжеленную машину, которая передним бампером сминала молодые кусты орешника и с хрустом давила их широкими колесами так, словно это были не кусты, а полевые цветочки.

— Ты что, уснул?! — крикнула Дина и вывела его из оцепенения. Она уже сидела на багажнике и держалась за плечи Вадика. — Гони!

Вадик с трудом оттолкнулся от размокшей после дождя земли, привстал и несколько раз крутанул педали. Когда завелся мотор, он до упора выкрутил муфту акселератора, выжимая из мопеда все его силы. Но сил у него было немного. Как ни переделывал Харли свой мопед в ракету, а все-таки мопед так и остался мопедом — моторизованным велосипедом, рассчитанным только на одного ездока.

Когда Дина села на заднее сиденье, общий вес седоков увеличился, поэтому заднее колесо мопеда вхолостую заскользило по жидкой грязи, а потом, выбрасывая протектором сырую почву, юзом пошло вбок.

Вадику пришлось сбавить обороты. Он снизил скорость и, отталкиваясь от земли ребристыми подошвами армейских ботинок, направил мопед по разбитой, кое-где заполненной водой колее деревенской дороги.

Справа впереди показались одноэтажные здания животноводческой фермы и десятки коров, которые паслись на поле, своими копытами превращая его в жидкое месиво с множеством неглубоких лунок.

Он нас догоняет! — крикнула Дина.

Сам знаю!

На такой маленькой скорости они не могли уйти от погони. Черный джип с каждой секундой приближался. Теперь Вадик не сомневался, что не пройдет и трех минут, как Лысый подъедет к ним вплотную, врежет мощным бампером джипа по заднему колесу мопеда и собьет седоков на землю.

Перед Вадиком на дороге блестела огромная лужа неизвестной глубины, слева сплошной стеной возвышались деревья лесополосы. Другого выхода не было — не сбавляя скорости, Вадик повернул направо и повел мопед к лесу, через поле, мимо животноводческой фермы.

По истоптанному коровами полю ехать было еще труднее, чем по разбитой дороге. Мопед натыкался на кочки, проваливался в рытвины; мотор стал чихать, работать с перебоями, а потом совсем потерял обороты и заглох.

Вадик попробовал снова запустить мотор, с трудом закрутил педали, но колеса вязли в грязи, и он не смог набрать нужную скорость, чтобы завести двигатель. В сердцах ударив по рулю, Вадик крикнул Дине:

— Все! Приехали! Беги!

Дина соскочила с багажника и побежала мимо одноэтажных строений фермы, мимо коров, по полю в сторону леса.

Коровы занимались своими будничными коровьими делами. Двое пастухов ужинали, сидя на телогрейках и разложив на газете огурцы, хлеб и яйца. Недалеко от них паслись две оседланные лошади, которые похрустывали сочными стеблями и шумно дышали, уткнув морды в клевер.

К лошадям, Вадик! — крикнула Дина и побежала к пегому коню.

Поставив мопед на стальную подножку, Вадик попросил пастухов:

Дяденьки, посторожите, пожалуйста, мой мопед, я за ним еще вернусь! — И побежал за Диной.

Пастухи изумленно наблюдали за происходящим, один из них, держа в кулаке надкусанный огурец, застыл с непрожеванным куском за щекой. Другой, загорелый мужик с перочинным ножом, продолжал, не глядя под руки, отрезать кусок хлеба, который уже был отрезан.

Когда Дина и Вадик подбежали к лошадям, пастухи пришли в себя, вскочили на ноги и бросились защищать свою живность.

Эй, эй, вы чего это, а?! А ну-ка, отпусти его! Отпусти коня, я кому сказал! — крикнул тот, который был с ножом, увидев, что Дина схватила повод. — Вот я вас, малолетков, ш-шас ножичком-то подправлю!

Нам очень нужны ваши лошади, — сказала Дина, — мы доедем до леса и отпустим их!

Вот я т-те ш-шас доеду до лесу, ш-шас так доеду! — приближаясь, погрозил ножом пастух.

Вадик решительно загородил Дину и, исподлобья глядя на мужчину, сказал: