📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиРим. Книга 1. Последний легат - Шимун Врочек

Рим. Книга 1. Последний легат - Шимун Врочек

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 72
Перейти на страницу:

— Боюсь, ничего приличного мы уже не увидим, — говорит Нумоний Вала, начинает подниматься…

И тут объявляют:

— Германец по прозвищу Бык против Стигиона Горбатого!

Вала плюхается на сиденье.

Стигион Горбатый, я про него слышал. Профессиональный гладиатор. Я вижу это по его чудовищно развитой правой руке, которая на вид ощутимо длиннее и толще левой. Мышцы перекатываются под загорелой кожей — он недавно приехал с юга, точно, густой медный оттенок еще не сошел.

Впрочем, в Германии тоже бывает солнце. Ну, хотелось бы надеяться…

Стигион выходит, держа шлем под мышкой. Лицо его — чудовищно уродливое переплетение шрамов. От долгого ношения шлема на носу гладиатора образовался нарост — почти горб. Отсюда и прозвище. От гладиатора веет уверенностью и тренированной, подготовленной, раздражающей силой. Он убийца.

И тут я вижу его — противника Стигиона. Сначала взревывают трибуны. Крик опускается на песок, кружит маленькими песчаными вихрями. Тень ползет по арене. Я поднимаю голову. В проеме над амфитеатром я вижу, как темная грозовая туча наплывает на город. Где-то там, в вышине, открывается проем в иные миры. Когда рев трибун стихает, Стигион делает шаг вперед, вскидывает меч, приветствуя соперника.

Затем я вижу молот: огромный, металл в следах ударов… Он волочится по арене, оставляет след в песке, подобный следу червя. Затем вижу шрам и татуировку на правом плече: грубо нарисованный бык опустил рога. Из-за движения мышц под бледной кожей германца бык кажется живым.

Затем понимаю, что в варваре семь футов роста, не меньше. Его голова задевает небосвод — так кажется мне.

Коротко остриженные светлые волосы — по римскому обычаю. Мертвенно-бледное, почти синюшное лицо. На варваре только штаны из кожи, он обнажен по пояс. По всему торсу следы шрамов — один, самый страшный, толстый и белесый, идет от ключицы вниз, пересекает грудь, живот и упирается в край штанов. Видимо, когда-то германца чуть не разрубили пополам.

Теперь он стал сильнее.

Но самое интересное в другом.

Когда германец останавливается посреди арены и поднимает голову, все затихают на мгновение. Под низким лбом сидят два глаза — разные! Ярко-голубой горит небесным огнем безумия. Другой — зеленый — мрачен, как германский лес.

Это страшно. Даже Стигион, уродливый гладиатор, кажется впечатленным.

Пауза.

— Стир по прозвищу Бык! — кричит распорядитель. Амфитеатр отвечает дружным гулом: вух, наконец-то. Все в порядке. — Варвар-германец, от поступи которого содрогается земля.

Я готов в это поверить.

Германец стоит равнодушный, едва жвачку не жует, как корова. Молот лежит на песке, германец держит его за рукоять так, словно забыл про свое оружие.

Может быть, так и есть.

Когда я смотрю на варвара по имени Стир, по прозвищу Бык, мне чудится, что песок арены промят в том месте, где он стоит. А воздух вокруг германца изгибается и дрожит, как от страшной жары.

Но вокруг — прохлада германского лета. Всего лишь.

— Начинайте!

— Да! — кричит толпа.

— Откуда взялся этот Стир? — спрашивает Гортензий Мамурра. Это особая манера говорить, аристократическая — словно бы ни с кем, с богами, с воздухом… С самим собой.

Нумоний Вала некоторое время молчит, глядя на арену, прежде чем ответить.

— Он сам вызвался участвовать в боях. А так он служит в третьей вспомогательной когорте. Видите стрижку? Он из наших солдат.

Германец Бык и гладиатор Стигион идут навстречу друг другу. Великан выше италийца на две головы, хотя Стигион тоже не из маленьких.

— Обычно германцы отращивают длинные волосы, чтобы выглядеть устрашающе, — продолжает Нумоний. — Они расчесывают их в две пряди и намазывают глиной. Но ему это… — легат Восемнадцатого медлит, подбирая слово, — не нужно.

В этом простом «не нужно» больше смысла, чем во многих иных словах.

Бык устрашает уже той ленью, что сквозит в его движениях, когда он идет навстречу противнику и молот волочится за ним по песку. В его взгляде, в его полусонно прикрытых глазах, один из которых зеленый, другой — голубой.

Интересно, какие ставки на этот бой? Сколько ставят на германца?

— Стигион должен выиграть, — говорит Нумоний. Но я не слышу в его голосе уверенности. — Он лучший. Он убивал на арене сотни раз.

Стигиона выписал наместник специально для игр — для престижа. Праздник в мою честь подвернулся как раз вовремя, чтобы испробовать в деле новое приобретение Квинтилия Вара.

— Не желаете сделать ставку? — Рядом со мной оказывается щуплый человечек с хитрым лицом. Оно точно вставлено в раму и может быть в любой момент заменено на другое.

Я смотрю, как двигается Стигион — плавно перетекает, словно красно-полосатый тигр. Затем смотрю на сонные, угловато-дерганые движения германца.

— Желаю, — говорю я. — Какие сейчас ставки?

— Пять против трех — на Стигиона Убийцу, — быстро говорит человечек. В руке у него глиняные таблички.

— Даже так? — Чему я удивляюсь? Германец идет очень высоко для новичка в таких боях. Впрочем, достаточно на него посмотреть…

— Хорошо, — говорю я. — Двадцать денариев на… на варвара!

— Не уверен, что это хороший выбор, — говорит Нумоний Вала. — Извините, что вмешиваюсь, Деметрий Целест.

На арене Стигион и Бык все ближе друг к другу…

— Вы правы, — говорю я. — Сто денариев на германца! Играть так играть.

— Принято, — говорит человек с вставным лицом.

В ладони у меня оказывается глиняная табличка с номером XVII.

Семнадцать, как номер моего легиона. Я хмыкаю. Боги дают знак? Если бы я верил в приметы, это была бы лучшая… наверное.

Все замирают.

Стигион, чемпион Рима, против великана из германской преисподней.

Когда-то сто тысяч желтоволосых великанов с голубыми глазами вторглись в приальпийскую Галлию и разгромили несколько наших легионов. Полгода после этого Рим был в таком ужасе, что германцы казались нам выходцами из Преисподней.

Стигион останавливается в центре арены. Его меч — фракийский, с расширяющимся лезвием, слегка загнутым на конце. В левой руке у него маленький щит.

Германец все так же стоит, склонив голову набок. Даже молот не поднял. Он что, слабоумный? Кажется, толпа начинает думать так же.

Стигион быстрый как молния — он убьет германца, прежде чем тот поднимет свой молот. Или даже вздохнет.

— Подними оружие, деревенщина! — кричат с трибун.

«Боги, — думаю я, — я поставил сто денариев на идиота. Впрочем, хороший урок редко бывает бесплатным».

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?