Мертвые хризантемы - Марина Крамер

«Каргополова, ты спятила? У тебя муж и двое детей, а ты тут разгуливаешь с оперативником, читаешь ему стихи, да еще провоцируешь к поцелуям!» – негодовала она внутри себя, но где-то глубоко-глубоко ей было приятно, что ею может заинтересоваться мужчина. Такой, как майор Кучеров, например…

Дом, в котором жила семья убитого Максима Колыванова, был двухэтажным, старой постройки, на восемь квартир. Такие строения уже давно идут под снос как не подлежащие капитальному ремонту, но этот дом выглядел чистеньким, ухоженным и вызывал приятные эмоции. Возможно, дело было в просторном дворе, обсаженном со всех сторон тополями и рябинами, красные кисти которых сейчас, в ярком солнечном свете, казались небольшими фонариками и очень украшали пространство. Полина окинула взглядом беседку, в которой виднелись длинный стол и скамьи, и с удивлением отметила, что там явно накрывают к празднику – лежали клеенчатые скатерти, стояла стопка тарелок, а в самой беседке суетились три женщины. При появлении посторонних они умолкли и настороженно уставились на приближавшихся Полину и Вячеслава.

– Добрый день! – поздоровался Кучеров, сразу направляясь к беседке. – Праздновать собираетесь? – Он кивнул на стол, и одна из женщин, та, что была постарше, отозвалась:

– Собираемся. А что – нельзя?

– Да отчего же… даже нужно, наверное. А не подскажете, Колыванову Наталью Васильевну где мы можем найти?

– Колыванову? – нахмурилась женщина. – А вам она зачем?

– Поговорить.

– У человека горе, а вы с разговорами…

– Мы не из любопытства. – Кучеров развернул удостоверение, то же сделала и Полина. – Мы ищем того, кто убил ее мужа, и нам очень нужно поговорить с Натальей Васильевной, если она дома.

– Дома, где ж ей быть, – чуть смягчила тон женщина. – Который день уже не выходит, дочку ее я в садик вожу и забираю. А Наталья совсем… вроде как умом тронулась, лежит и смотрит в стенку. Там сейчас мать ее.

– Спасибо. А вот еще вопрос – скажите, сам Максим… он какой был? Ну в смысле – что за человек?

– Максимка-то? Обычный, – пожала плечами соседка. – Работал, не выпивал, дочку любил.

– А в последнее время он никак не изменился? – вмешалась Полина. – Ничего нового в поведении не появилось?

– Да что я, нянька ему? Не знаю. Вроде ничего. Встретит – поздоровается, если сумку прешь тяжелую, так поможет… – женщина пожала плечами и умолкла, но тут заговорила одна из накрывавших стол – молодая чуть полноватая девушка с толстой косой:

– Да как же ничего-то, тетя Валя! Макс последние пару месяцев с телефоном не расставался. Даже с Аленой выйдет гулять, сядет на лавку – и в телефон. Девчонка бегает без присмотра, а он…

– Ой! – отмахнулась тетя Валя, наматывая на руку посудное полотенце и распуская его обратно. – Вы сейчас все в телефонах сидите, носа из них не высовываете.

– Все, да не все! – настаивала девушка, теребя растрепавшийся кончик косы. – Макс раньше таким не был и уж Аленку-то никогда из вида не выпускал.

– То есть ваш сосед прежде не уделял столько внимания гаджету, как стал делать это в последнее время, – уточнила Полина. – А вы давно это заметили?

Девушка на секунду задумалась:

– Где-то с начала лета. Может, даже с мая… вот прямо четко – словно подменили, телефон этот как из руки у него рос, все он там строчил что-то.

– А к нему никто не приходил? Может, друзья какие-то?

– Новых никого не было. А так… ну забегали, конечно, по старинке – мы же тут все в одной школе учились, город-то небольшой. Кто не уехал, продолжают общаться, – объяснила девушка. – Но новых людей не было, нет.

– Может, ваш сосед просто увлекся какими-нибудь играми в сети? – спросил Кучеров, глядя куда-то поверх головы собеседницы. – Сейчас ведь много всяких приложений, установил – и играй, компьютер даже не нужен.

– Слушайте, вы что же, думаете, я не отличу, когда человек в игрушку играет, а когда сообщения пишет постоянно? – насмешливо поинтересовалась девушка. – У меня, поди, тоже соцсети имеются.

– И вы, значит, уверены, что Максим кому-то писал?

– Абсолютно точно. И явно не хотел, чтобы об этом узнала Наташа, потому и торчал на улице постоянно.

Полина с Вячеславом переглянулись. Похоже, версия о сайте знакомств была не так уж плоха.

Поблагодарив соседок за помощь, они направились ко второму подъезду, где находилась квартира Колывановых.

Вдова выглядела абсолютно невменяемой. Молодая женщина, похоже, была настолько потрясена гибелью мужа, что утратила связь с реальностью и абсолютно не понимала, что происходит, погрузившись в свое горе и не замечая ничего вокруг. Когда ее мать впустила Полину и Вячеслава в квартиру и провела в комнату, женщина даже не пошевелилась, так и осталась сидеть в кресле, вцепившись в подлокотники и глядя в стену, на которой висела большая фотография в рамке. На нижнем уголке Полина заметила траурную ленточку – похоже, портрет повесили недавно. Мать Натальи, представившаяся Марией Константиновной, тихо сказала, обращаясь к Кучерову:

– Вот так уже который день… когда же можно будет тело-то забрать? Похоронить бы по-людски, может, и у Натальи тогда в голове бы прояснилось… а то как же – мужа убили, а похоронить не дают… – Она тихо всхлипнула, прижав к лицу край фартука.

– Пока не закончены следственные действия, тело вам не выдадут, к сожалению. Я все понимаю, но… такой порядок, – негромко ответил Кучеров. – Где мы с вами можем поговорить? А Полина Дмитриевна тут уж сама… она женщина, ей будет проще…

– Идемте в кухню, – всхлипнула Мария Константиновна.

Полина осталась наедине с Натальей, присела на край дивана так, чтобы видеть лицо женщины, по-прежнему смотревшей в стенку:

– Наталья Васильевна, меня зовут Полина Дмитриевна Каргополова, я старший следователь и занимаюсь делом об убийстве вашего мужа, Максима Колыванова. Примите мои соболезнования…

Наталья вдруг перевела взгляд на Полину, и по ее щекам покатились слезы. Женщина даже не вытирала их, они так и падали ей на колени, оставляя мокрые пятна на темной юбке.

– Наталья Васильевна… я понимаю, вам сейчас очень трудно, у вас такое несчастье… но мне нужно задать вам несколько вопросов, чтобы скорее найти и наказать того, кто причинил вам это горе. Вы понимаете?

Колыванова не пошевелилась, только закрыла ненадолго глаза и вновь открыла их – совершенно пустые, ничего не выражающие. Полина поняла, что ничего от нее не добьется – вдова явно не в себе, и это не симуляция, а психическое расстройство. Продолжать попытки не имело никакого смысла, и она поднялась, попрощалась и вышла в кухню, где Кучеров вовсю беседовал с тещей убитого.

– Ну что? – спросил он, когда Полина вошла и остановилась в дверях.

– Ничего, – отрицательно покачав головой, ответила она. – В таком состоянии допрашивать ее вообще не имеет смысла. Вы не хотите показать дочь специалисту? – обратилась она к Марии Константиновне. – В таких ситуациях это бывает полезно,