Практикум по гештальт-терапии - Ральф Хефферлайн

Невротик же обязательно пытается контролировать возбуждение — и его основным методом является «вмешательство» в дыхание. Он пытается для себя и для других сделать вид, что он безразличен, остается «спокойным и холодным», не теряет власти над собой; вместо спонтанного углубления дыхания — как вдохов, так и выдохов — он намеренно пытается продолжать дышать так, как было уместно перед возбуждением с его усиленными окислительными процессами. Затем, вопреки самому себе, он сжимает грудную клетку, чтобы усилить выдох, избавить легкие от углекислого газа (продукта окисления), создать вакуум, в который может войти свежий воздух. Само английское слово anxiety (беспокойство; тревога) происходит от латинского angusto, — узость, сужение. Тревожность сопровождается непроизвольным сжатием груди. Она возникает во всех случаях (как невротических, так и не связанных с неврозом), когда организму не хватает кислорода. Таким образом, это, собственно, не симптом невроза; в неврозе тревожность возникает как чрезвычайное состояние, вызываемое конфликтом между сильным возбуждением и боязненным самоконтролем.

Тревожность нужно отличать от страха, хотя обычно ощущаемая между ними связь легко может найти объяснение. Страх вызывается некоторым опасным объектом в среде, с которым нужно либо что-то сделать, либо избегать его. Тревожность же — внутриорганическое переживание, fie имеющее прямого отношения к внешним объектам. Без сомнения, возбуждение страха, если оно подавляется, вызывает тревожность; но тревожность вызывается подавлением и любого другого возбуждения. В действительности многие ситуации вызывают страх, но в нашем обществе «сильная» личность старается не проявлять его, и таким образом устанавливается тесная связь между тревожностью и страхом.

Приятная перспектива также может вызвать тревожность — когда, например, мы говорим, что человек «затаил дыхание в ожидании чего-то». Тревожность возникает, когда мы стремимся ввести возбуждение в рамки принятого. Это то, что Фрейд называл «инстинктивной тревожностью», вызываемой именно излишним контролем необходимых функций организма. Другой известный случай тревожности, не связанной со страхом, — сценическое волнение, доходящее до «страха». Публика не является чем-то, с чем нужно что-то делать или чего следует избегать, и она не представляет реальной опасности (если только это не тот случай, когда публика запаслась гнилыми помидорами). Актер волнуется, и без его волнения-возбуждения исполнение было бы фригидным и безжизненным. Если ему удается преодолеть затруднения дыхания, он разогревается и наполняется волнением. Часто актеры перед спектаклем беспокойно ходят взад-вперед. Это, конечно, лучше, чем стоять, но еще лучше было бы глубоко дышать. Усложнение этой ситуации «смущением» мы будем рассматривать позже, но в общем в данном случае артист предчувствует, что будет что-то не так, что он плохо сыграет и тем прервет слияние между собой как реальным исполнителем и идеалом себя, как артиста, который никогда не обманывает ожидания публики (свои).

Хотя тревожность, как правило, имеет свое особое качество, зависящее оттого, какого рода возбуждение блокировано, чаще всего, как говорилось, она проникнута страхом. Поскольку сексуальное и агрессивное возбуждение особенно опасны и наказуемы, исполненный страха контроль такого возбуждения различными способами вмешивается в нормальное дыхание. Чтобы остановить взрыв гнева или крик ярости, человек сдерживает дыхание. Это имеет двойную функцию: с одной стороны, лишение возбуждения его топлива — кислорода, с другой — задерживается то, что было бы выражено, если бы человек позволил себе свободный выдох. Во время мастурбации или полового акта человек также может, чтобы скрыть это или стыдясь своей «животности», подавлять возбужденное, шумное дыхание. Выпяченная грудь, выдающая стремление выставить напоказ «мощный» торс, также дает мало воздуха, потому что из опасения, что отсутствие чего-то существенного за этим фасадом может проявиться, человек удерживает его очень жестко. При искусственном сосредоточении и «глазении» также сдерживается дыхание, что является частью подавления отвлекающего фактора, вызывающего опасение.

Нет ничего патологического в приостановке дыхания на мгновение, что происходит при внезапном появлении сильного стимула. Наблюдения над животными показывают, что, будучи внезапно потревоженным, животное на мгновение останавливает все внешние движения, в том числе и дыхание. Как будто любой звук или чувство мышечного движения, происходящего придыхании, может помешать, когда для ориентации в новой ситуации необходимо полное внимание. Мы стараемся избежать этих помех, либо начиная дышать более поверхностно, либо вообще задерживая дыхание на несколько секунд. Но патологично неопределенно долгое поддержание такого состояния.

Дыхание не сводится к вдоху; полный цикл включает выдох-и-вдох. В нормальных условиях выдох не требует усилия, он сводится к «отпусканию», расслаблению мышц, поднимающих ребра и опускающих диафрагму. Но выдох, разумеется, так же важен, как вдох, потому что он очищает и опустошает легкие, чтобы мог войти новый воздух. Количество воздуха, которое может быть выдохнуто, очевидно, зависит от того, сколько его вошло со вдохом, так что культуристы придают более важное значение фазе вдоха. Но если имеет место интерес и возбуждение, а также какое-либо мышечное усилие, глубина дыхания устанавливается сама собой вполне адекватно, без помощи искусственных упражнений.

Хотя свободное дыхание рассеивает тревожность, невротик, страдающий этим состоянием, просто не может последовать совету вдыхать и выдыхать, то есть дышать. Именно этого — дышать — он не может, потому что неосознаваемо и из-за этого неконтролируемо он мешает своему дыханию системой двигательных напряжений, таких, как напряжение диафрагмы, направленное против тенденции рыдать или выражать отвращение, напряжение горла против тенденции кричать, выпячивание груди, чтобы казаться внушительнее, сдерживание агрессивного движения плеч и множество подобных напряжений, о которых мы будем говорить подробнее в разделе, посвященном ретрофлексии. Невротик совершенно неспособен к полному невынужденному выдоху. Его выдох осуществляется неровными порциями, как бы «лесенкой», и может закончиться, как будто наткнувшись на стену, задолго до освобождения легких.

Лечение тревожности по необходимости должно быть косвенным. Следует выяснить, какие возбуждения человек в настоящее время не может принять как свои собственные. Поскольку они возникают спонтанно, то должны быть связаны с подлинными потребностями организма. Должны быть найдены пути удовлетворения этих потребностей без опасности для других функций организма. Нужно выявить также, каким образом различными структурами мышечных напряжений человек останавливает полный выдох.

Если в целом, как мы утверждаем, лечение тревожности должно быть косвенным, основанным на осознавании того, какое возбуждение лежит в его основе, и преодолении сопротивления к принятию его как своего собственного, частичное облегчение в каждом данном приступе тревожности может быть достигнуто, как это ни парадоксально, посредством еще большего сжимания груди, а не расслабления. Иными словами, поддайтесь двигательному импульсу, который вы чувствуете, и последуйте ему (но не добавляйте других). Основа для достижения более глубокого и длительного улучшения дается в следующих двух экспериментах на мышечное сосредоточение и развитие.