Любовь-война - Татьяна Никандрова

С неудовольствием обращаю внимание, что Гуляев, который тоже оказался поблизости, вступил с в диалог с Верой, спрашивая у нее что-то про географию. Вот хитрюга! Знает, что она по этому предмету лучшая и обязательно закусит его приманку. Вера у нас великая охотница о материках и странах порассуждать. А уж перед Гуляевым и вовсе захочет блеснуть своими знаниями!

- Крис, у меня к тебе разговор есть, - довольно миролюбиво начинает Шульц. – Давай в сторону отойдем, пообщаемся?

- Тебе надо, ты и отходи, - как можно небрежней бросаю я. – А я вообще-то занята!

Деловую из себя строю, неужели не видишь?

Раздается его короткий, немного утомленный вздох, а затем этот нахал бесцеремонно хватает меня за локоть и волочет в кусты, мимо которых мы как раз пробегали.

- Отпусти, поганец! – шиплю я, пытаясь вырваться из его цепких пальцев.

Бросаю взгляд на Веру, но подруга поглощена беседой с Гуляевым. Руками жестикулирует, волосы поправляет, улыбается во все тридцать два – короче, не до меня ей.

Физрук тоже не замечает, что двое школьников свернули с беговой дорожки в густую листву, обрамляющую стадион, - отчитывает моих одноклассниц. Видимо, те опять забыли собрать волосы в хвосты. Или вместо того, чтобы бегать, обсуждают телепередачи и косметику. У них каждый урок одна и та же история.

Шульц легонько толкает меня в плечо, и я впечатываюсь спиной во что-то сухое и жесткое. Должно быть, это дерево. На ощупь кажется так.

Он нависает надо мной, и в нос помимо воли забивается до боли знакомый ягодный запах. Сладкий и навевающий мучительно-счастливые воспоминания. Ну, как за столько лет Шульцу не надоели эти малиновые жвачки?

- Я сейчас закричу, - угрожающе цежу я, тыча указательным пальцем в его стальную грудь. – Чего тебе от меня надо?

Говори скорее. Может, скажешь, наконец, то, что я жду от тебя услышать?

- Значит, у меня маленький хрен? – без всяких предисловий заявляет Андрей.

Вот черт, я не этого ждала.

От его внезапного вопроса я вся внутренне сжимаюсь. Нет, я, конечно, предполагала, что рано или поздно Шульц узнает, кто был источником сплетни про его орган, но не думала, что он будет предъявлять мне претензии по этому поводу прямо вот так открыто, в лоб. Все-таки это ужасно стыдно обсуждать с ним такое! Аж под землю провалиться хочется!

- Ну… Я просто думала, что мужское достоинство в прямом и переносном смысле всегда одного размера, - старясь не тушеваться, отвечаю я.

Вот такая я стерва. Принимай подачу.

Шульц удивленно вскидывает брови, а затем гримаса ярости искажает его доселе благодушное лицо. Он резко подается вперед, и расстояние между кончиками наших носов сокращается до считанных сантиметров. В глазах парня плещется злость, а голос вибрирует какими-то новыми угрожающими нотками:

- Что ты хочешь этим сказать? Что во мне нет достоинства?

- Конечно, нет! – задирая подбородок повыше, выдаю я. – Для тебя понятия «дружба», «честность» и «преданность» - лишь пустые звуки! Поэтому достойным человеком я тебя никак не считаю!

- И это мне говорит та, кто предал свою стаю и перебежал на сторону врага?! – взрывается он. – Какая же ты лицемерка, Кавьяр!

- От лицемера слышу!

Несколько мгновений Шульц буравит меня таким испепеляющим взглядом, что я искренне удивляюсь, как он до сих пор не прожег мою кожу. Ноздри парня гневно раздуваются и, кажется, я вот-вот услышу скрежет его зубов. Он, наверное, меня сейчас растерзает, а я даже пикнуть не успею – больно уж вымахал за последнее время.

- А давай я докажу тебе обратное? – на выдохе говорит он. – Ну, про размер достоинства… Хочешь?

Вместе с последней фразой Андрей резко обхватывает мою руку и проталкивает ее между нами. А еще через миг мои пальцы неожиданно касаются его паха. Да-да, того самого места, в котором находится его… Ну, вот этот самый. Короче, вы поняли.

Совершенно шокированная происходящим я молниеносно одергиваю ладонь. Так быстро, будто кипятком обожглась, будто кожу ошпарила.

Естественно, я не успела ничего ощутить или нащупать, но сам факт того, что этот негодяй позволил себе такую неслыханную дерзость, лишает меня рассудка. За кого он меня держит? За одну из своих шаловливых подружек, готовых наглаживать его везде, где он попросит?!

Много их у тебя, Шульц, было? Ну, тех, кто не отказывал, кто руку не убирал? Голову на отсечение даю, что много. Ты же, блин, красивый, как демон-искуситель… Веснушки эти чертовы и глаза, как изумруды. Ррр. Сученыш.

Задыхаясь от возмущения, я коротко замахиваюсь и с силой бью Андрея кулаком в плечо, прямо в болевую точку.

Мне хочется поставить его на место. Уничтожить, сломать, сокрушить. Потому что именно это он делает со мной каждую нашу встречу, каждый наш разговор. Заставляет мучиться, задевает за живое, ранит…

Ненавижу тебя, Шульц. Как же сильно я тебя, ненавижу!

От моего удара парень лишь слегка покачивается, а вместо боли в его глазах я вижу затаенное злорадство. Оно полыхает огнем, горит, дымится. Сжигает все на своем пути. Он специально издевается надо мной, намеренно вгоняет в краску. Знает, как трудно мне ему противостоять, и хладнокровно добивает.

Изверг. Деспот. Подлец.

Стремительно срываюсь с места и возвращаюсь к бегающим по стадиону одноклассникам. Смотрю себе под ноги и чувствую, как глаза застилаются пеленой соленой влаги.

Отвратительно, что все мои немногочисленные слезы льются из-за одного единственного человека. А самое обидное, что он ни черта их не заслуживает!

Кристина

- А потом на великах рванем обратно. Ты с нами, Крис? – доносится до меня обрывок фразы Черепа.

Вскидываю брови и упираюсь взглядом в вопросительное лицо вожака. Если честно, последние пару минут я совсем его не слушала. Витала где-то в облаках.

- Да-да, конечно, - поспешно киваю я, понятия не имея, на что подписалась. Буду надеяться, это не что-то противозаконное.

- Отлично, значит, собираемся здесь в субботу, часа в два, - командует Олег, на этот раз обращаясь уже ко всем присутствующими.

Пацаны вразнобой качают головами в знак согласия, а я отчаянно пытаюсь припомнить кусочки речи Черепа, которые осели у меня в голове. Кажется, он говорил что-то про полотенца и пледы… На карьер мы, что ли, поедем?

Переспрашивать и уточнять информацию я не рискую, потому что Олег ужасно бесится, когда его слова пропускают мимо ушей. Он считает это проявлением неуважения. По его мнению, раз он вожак, то мы должны ему в рот заглядывать. Я, конечно, с этим не совсем согласна, но еще одного конфликта за сегодня не выдержу. Шульц своими беспардонными замашками из меня все соки выжал.