На грани - Анна Александровна Кабатова
Шрифт:
Интервал:
В темноте ночи, когда я принял горизонтальное положение в своей кровати, мне начало казаться, что рядом со мной в этой комнате есть ещё кто-то, а сам же я нахожусь где-то в Мексике. Перед глазами начали возникать картины первого дня этого путешествия, когда в горячем мексиканском городе Эрмосильо я начал постигать сущность своего товарища. Мне вспомнились ещё многие события: райская неделя в Акапулько, полное безумие, происходившее рядом с нами в Майами, мой юбилей в Вашингтоне, вынужденный больничный в Балтиморе, восхождение на гору где-то в Канаде, переживания в Денвере, тюрьма Лос-Анджелеса, в которую мы благополучно попали после невероятного прыжка с парашютом, казино Лас-Вегаса и, конечно же, тяжелое расставание после прощания.
Часто так бывает, что всю ценность чего-либо постигаешь лишь после потери. Нельзя сказать, что после грани между жизнью и смертью, на которой я уже был дважды, я научился ценить настоящий момент и полностью перестал думать о прошлом и будущем. Однако моему, ранее поглощённому обыденностью разуму, открылись многие прекрасные вещи, которые раньше не привлекали никакого внимания. Я чувствовал себя подобно ребёнку, который исследует этот мир и полностью увлечён своей жизнью, позволяя себе роскошь не думать о проблемах современности, отрицать которые было бы глупо. Наконец-то та истина, которую, как мне показалось, Пит оставил, полагаясь на мои аналитические способности, открылась и мне.
Это было словно просветление, которое время от времени снисходит на каждого из нас, и я внезапно осознал смысл пребывания в дороге, да и всех путешествий вообще. Я понял, что жизнь – это дорога. Здесь также бывают препятствия, но точно также бывает и их отсутствие, она бывает такой же лёгкой и сложной, ясной и тёмной, доступной и таинственной. В жизни, как и на дороге, встречаются различные люди, с которыми тебе либо по пути, либо же нет. В последние несколько недель нашего странствия, мы убедились в справедливости суждения: ехать ты можешь на любой машине, однако приятнее бесшумно ехать и проснуться отдохнувшим, чем смириться с постоянным шумом и пробуждаться от боли. Неважно, насколько развит твой разум, но приятнее хоть немного понимать мир, чем жить в неведении.
Ещё одно сходство жизни с нашим путешествием я обнаружил, когда вспомнил, как мы всё больше ехали в ожидании больших городов и чего-то невероятного. Но это невероятное, как правило, никогда не осуществлялось.
С огромным трудом я вынудил свой разум уснуть. Если так пойдёт и дальше, то мне перестанут сниться какие бы то ни было сны. Следующим утром, когда за моим окном уже пели птицы, но я ещё не открыл глаза, мой мозг вспоминал события предыдущего дня и более прошлого времени, что случалось постоянно. Сейчас я хотел лишь одного: чтобы наше путешествие не оказалось плодом моей фантазии. А когда я всё же осмелился открыть глаза, то обнаружил, что прожигающим взглядом на меня смотрят родители. Это для меня значило лишь одно: либо сейчас будет нравоучение, либо же огромная нежность. Если учитывать тот факт, что как первое, так и второе я терпеть не мог, можно сразу понять, что к этому разговору я отнёсся со всей опаской и неприязнью.
Не то чтобы я не любил своих родных и родителей в частности, просто понятие нежности и любви были для меня отдалёнными изначально. Почему-то у меня возник стереотип или даже пунктик касательно этого. Я не любил, чтобы ко мне как бы то ни было прикасались близкие люди, но в то же время я полностью позволял делать это особам, не столь близким ко мне и, фактически, чужим.
«Приступ нежности», как я иногда называл чрезмерную, на мой взгляд, любовь родителей ко мне, обрушился на меня с полной силой. Единственной вещью, которая хоть как-то обнадёжила мой хороший до того настрой, стал подарок на мой юбилей.
В тот же день мы добрались до реки Колорадо, которая на границе со штатом Юта образует нечто вроде огромного озера. Это действительно был подарок на славу. Красота природы, шум плещущейся о борта лодки воды и многое другое подарили мне ещё одно незабываемое впечатление.
Всегда во всём есть минусы с недостатками, и этот раз тому явное подтверждение – москиты, которые в тени не давали нам покоя с приближением вечера, стали недостатком. А вот минусом и глупой, на мой взгляд, со стороны родителей ошибкой было пригласить с собой друзей семьи, так как на самом деле они были друзьями моих родителей, но уж точно не моими. Я слегка недолюбливал семью «друзей», причиной чему была моя замкнутость и зависть. Всё это время мне казалось, что детей Сильверов, как и всю их семью, отец и мать любят даже больше, чем меня. Для этого мне было достаточно видеть, насколько тщательно, почти не жалея денег, Бальдбриджи-старшие выбирали подарки детям Сильверов. Эта поездка едва ли не вернула мою депрессию назад, почти прировняв наши достижения за два месяца к нулю.
Ещё когда мы были с Питом в дороге, я увидел, что мой гнев всегда был напрасным, чего нельзя было сказать о моей хандре и печали. Для меня каждый стресс имел как последствие пусть и кратковременную, но всё же депрессию. Вопреки всем предубеждениям, я видел важность и пользу таких состояний – новый опыт.
Вернувшись домой, я был подавлен. Да уж, подарок… В тот момент я вспомнил о других подарках, которые всё ещё таили в себе немалую для меня интригу. С огромной скоростью я отыскал место, где вчера в полной тьме оставил подарок мистера президента, а когда нашёл, то раскрыл его гораздо быстрее, чем сам того хотел.
Было это не что иное, как патефон – средство для прослушивания пластинок, несколько из которых прилагались к основному подарку. Ранее я уже видел это устройство у своего одноклассника Джима, когда заходил к нему домой после просмотра футбольного матча, а потому примерно знал, как работает эта штуковина. В тот момент я был очень благодарен не столько президенту, сколько Вселенной, которая наконец-то стала прислушиваться к моим желаниям.
У нас никогда ранее не было патефона. Не
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!