Воссоединение - Эми Сильвер

Он был в странном настроении. Он всегда был немного нервным после своих визитов к Натали, но в то воскресенье он казался другим. Возбужденным, скрытным. Обычно после визита к Натали он болтал без умолку о ее здоровье, о том, как идет выздоровление, что ей надо еще сделать. Но не в этот раз. Он не хотел говорить, не только об уик-энде, но вообще ни о чем. Лайла разливалась соловьем, рассказывая о вечеринке, на которой была в пятницу вечером, о походе за покупками с матерью в субботу. Она чувствовала, что говорит сама с собой, но словно не могла остановиться, и откуда-то из глубины ее существа начал подниматься страх.

Она подумала, что причиной, должно быть, та ссора, что была у них перед этим. Он был все еще раздражен и, кроме того, вероятно, устал. Он определенно выглядел изнуренным, темные круги под глазами обозначились глубже и темнее, чем были даже в последнее время. Она хотела порадовать его, порадовать их обоих и потому прибегла к тому, к чему, похоже, всегда прибегала в последнее время. Положив легонько руку ему на бедро, она сказала:

– Почему бы нам не отдохнуть немного? Мы могли бы остановиться в каком-нибудь паршивом мотеле и сделать вид, что мы разъездные торговцы, у которых страстная интрижка. – Она повернулась к нему и улыбнулась самой дерзкой и соблазнительной улыбкой, но он не смотрел на нее, он смотрел в окно. – Ну же. Будет весело.

– Смотри на дорогу, Лайла, – устало сказал он, по-прежнему на нее не глядя.

– Эндрю…

– Я хочу домой.

Дальше они ехали в молчании. Лайла чувствовала, как слезы закипают у нее в горле вместе с паникой, и толком не понимала, почему ей так плохо, но подумала, что, если Эндрю продолжит вот так барабанить пальцами по приборной доске, она его треснет.

– Что случилось? Пожалуйста, Дрю, скажи мне, что происходит. Что-то не так с Натали? Ей стало хуже? – Молчание. – Эндрю…

– Лайла, просто веди машину, хорошо? И следи за скоростью, ты выжимаешь девяносто.

Лайла сильнее придавила ногой акселератор. Она видела, как стрелка спидометра подскочила до девяноста пяти, до ста, до ста десяти, почувствовала дрожание в руле и придавила педаль еще сильнее.

– Пожалуйста, Лайла. – Не громче шепота. Его лицо было серым. Она сняла ногу с педали, перестроилась в средний ряд, а затем в крайний, затем съехала с шоссе на следующем съезде. Станция техобслуживания «Флит сервисес».

В сознании Лайлы «Флит сервисес» на шоссе М3 всегда будет пользоваться дурной славой. Они припарковались на почти пустой стоянке и некоторое время сидели, уставясь на удручающе бодрые желтые арки «Макдоналдса», на яркий жужжащий свет ламп, исходивший из ресторанной зоны.

– Пойду принесу нам кофе, – сказала Лайла. Она положила руку на дверную ручку, но сама сидела не двигаясь. Эндрю медленно взял ее другую руку в свою и крепко сжал. Она сжала ее в ответ и в этот момент не просто догадалась, что сейчас произойдет, она поняла, что у них с Эндрю все кончено. – Скажи, Дрю, – спросила она очень тихо, хотя голос был хриплым от слез, – ты когда-нибудь сможешь меня простить?

– Это была не твоя вина, – ответил он. Эти слова в его устах ничего не означали. Они все так устали от выслушивания этих слов за последние полгода.

– Но ты меня простишь?

Вот тут он это и сделал. Эндрю, мученик, падающий на свой меч и позволяющий ей обратить свое чувство вины в ярость.

– Я больше не люблю тебя, Лайла, – сказал он тихим и ровным голосом, тупо вбивая эти слова, как молотком. Послушал, как она начала плакать. Потом прибавил: – Я влюбился в Натали. – Услышал, как у нее перехватило дыхание, как она беззвучно вскрикнула, точно от боли. – Ты это знала. Не притворяйся, что не знала.

– Ты ее просто жалеешь, – всхлипывала Лайла. – Это не любовь.

Эндрю долго молчал, прежде чем ответить. Наконец сказал:

– Это любовь. И я только недавно понял, что для меня всегда существовала только она. Прости. Мне очень жаль.

Лайла повернулась к нему. Она перестала плакать; на ее лице было написано выражение подлинного замешательства, недоверия.

– Всегда? Этого не может быть, Эндрю, не может. Мы с тобой четыре года, ты не можешь так думать.

– Прости, – снова сказал он, вышел из машины и зашагал к станции техобслуживания. Лайла несколько минут сидела, ожидая, что он вернется и скажет, что это была ошибка, что он не хотел, что это неправда. Затем поехала домой одна.

Впереди замаячили огни, много огней. Они добрались до деревни. Эндрю широко расставил пальцы на руле, чтобы ослабить напряжение в руках.

– Слава богу, – выдохнул он.

– Ты никогда мне не говорил, как добрался до дома в ту ночь. Из «Флит».

Он улыбнулся.

– Разве это имеет значение? – спросил он, и сразу же после этого они услышали сзади шум, машину залил поток света, последовал глухой удар, не смертельный, но достаточно жесткий, чтобы их обоих отбросило вперед, ремни безопасности натянулись. Машину повело и вдруг развернуло вправо к краю горы. Эндрю поставил ногу на тормоз, и Лайла почувствовала, как задние колеса заскользили, занося машину к обрыву.

– Не тормози, – беспомощно сказала она, хватаясь за приборную доску и за дверную ручку. – Сними ногу с тормоза.

Он послушался, но было слишком поздно. Лайла закрыла глаза, машина соскользнула с дороги.

24 января1997 г.

Электронное письмо Дэна Эндрю