Дочь ведьмы - Франсин Тун

– Ловкач, – тихо бормочет он, качая головой.

Он понятия не имел, что у Сэнди есть племянница, но теперь представил себе их счастливую семейную поездку. От размышлений его отвлекает красота окружающего пейзажа. Он с восхищением разглядывает рыжевато-коричневые леса, простирающиеся вдаль на много миль по обеим сторонам дороги. Он сбрасывает скорость, глядя на замшелую мозаику холмов, на петляющую среди них и сверкающую серебром речушку, на стадо пасущихся оленей и огненно-оранжевый папоротник. В такие редкие минуты он чувствует блаженство.

Он едет вниз по склону холма, чувство восхищения постепенно покидает его, и он вновь становится обычным человеком. Взрослым мужчиной, у которого есть дочь. Он не часто задумывается, как ему на самом деле повезло, что у него дочь. Хотя одна мысль ему все-таки неприятна, и он всегда гонит ее прочь. Мысль о том, что однажды Лорен его бросит, уедет куда-нибудь. Он хочет как-то порадовать ее. Например, что-нибудь приготовить. Испечь огромный мясной пирог. Наподобие любимых пирогов Отчаянного Дэна[5], с двумя торчащими из теста рогами.

Вернувшись домой, Найл прислоняется к столешнице у духовки и вспоминает, как Кристина выпекала в ней разные вкусности. Этот дом он унаследовал от своего бездетного дяди, который скончался от сердечного приступа. А ее родственники с западного побережья помогли обставить дом, они постоянно присылали ей подарки. Она была избалованна и привыкла к тому, что ей во всем потакают, что ей так много сходит с рук. Поэтому она была так самоуверенна и отчасти поэтому так сильно нравилась ему.

Он с нежностью вспоминает первый день, который они провели вместе после встречи в бакалейной лавке. Как она взяла его мозолистую руку в свою и провела своими маленькими пальчиками по его сухой ладони. Потом, не моргая, посмотрела ему прямо в глаза и сказала, что он пережил тяжелую жизненную травму, но хорошо справляется со своими эмоциями. Тогда они впервые прикоснулись друг к другу. Он рассмеялся, накрыл ее руку своей ладонью и посмотрел в ее голубые глаза.

– Неправда, – сказал он и поцеловал ее.

С ее родными он не общается. Когда в июне прошлого года скончалась мать Кристины, Лилит, они лишь обменялись с ними несколькими электронными письмами. Каждый декабрь от них приходила рождественская открытка для Лорен, но не для него. Ему всегда хотелось как-нибудь отвезти Лорен навестить бабушку, но он так и не смог выбраться. Он твердил себе, что ему мешает работа, а потом… потом было уже слишком поздно. В глубине души его раздирали странные подозрения, не дававшие спать по ночам.

Встав на самодельный стул-шейкер, он берет с кухонного шкафа толстую книгу рецептов под названием «Пир на весь мир!». Потом достает свой изрядно потрепанный блокнот с разграфленной бумагой и, закусив губу, переписывает список ингредиентов.

* * *

Супермаркет «Ко-Оп» находится в двадцати трех милях от его деревни, в городке Дутак. Лорен обожает ездить туда вместе за продуктами, и Найл испытывает угрызения совести, потому что в этот раз отправился в Дутак один, без дочери…

Есть нечто особенное в этом изобилии, в аккуратно выложенных овощах и ярко освещенных проходах между стеллажами с журналами, чистящими средствами, туалетными принадлежностями и прочими вещами. В запахе выпечки. Лорен обожает кафе супермаркета или скорее столовую: стулья, прикрепленные к столам; желтое свечение из металлического сервировочного люка; пар от перегретого мяса и завитки датских булочек, умиротворяющий аромат кофе. По субботам в середине зимы отец и дочь сидят там с дымящимися напитками, любуясь снегом за окном.

Однако сегодня Найлу почему-то здесь не нравится. Свет слишком яркий, он невольно вспоминает, что утром так и не принял душ. Найл пытается разглядеть себя в зеркале рядом со стойкой молочных продуктов, но там видна лишь часть его нечесаной бороды. Он идет к стеллажу с журналами. Пошарив большими потрескавшимися ладонями на нижней полке, он вытаскивает экземпляр журнала «Пони» с приклеенным спереди розовым целлофановым пакетом. Ручки корзины кажутся слишком тонкими, и проволока впивается ему в ладони, когда он проходит мимо огромной витрины с коробками фейерверков. Он берет лук, муку, сидр, но забывает о травах и специях. Впрочем, не страшно. Может быть, он наберет что-нибудь у себя в саду. Он вспоминает о тесте и спрашивает подростка-продавщицу Кейли, где можно найти нужные ингредиенты. Задумавшись, девушка хлопает глазами и предлагает купить что-нибудь в отделе охлажденных полуфабрикатов.

Попутно он еще берет растворимый кофе, дешевые кукурузные хлопья, обезжиренное молоко, бобы, яблоки для Лорен, которая любит их, как и ее мать. В очереди перед ним семья придирчиво изучает у кассы стойку с фейерверками.

Возвращаясь через Дутак, он останавливается у хозяйственного магазинчика, доверху заваленного различными инструментами и материалами. Здесь всегда пахнет мелом и ржавчиной. Протискиваясь между жестянками с краской, горшками с растениями и электродрелями, он покупает герметик, гвозди и наждачную бумагу, твердо решив починить протекающую крышу…

* * *

Дома он вываливает все на кухонный стол и, не снимая куртки, молча плюхается на диван. Так он сидит несколько мгновений, собираясь с духом.

Потом, вскочив и хлопнув в ладоши, он распахивает раздвижную панорамную дверь в сад. Вскарабкавшись по поросшим мхом бетонным ступеням, он направляется по тропинке к кустам за домом. Здесь он держит небольшой огородик, на который то и дело совершают набеги лисы и зайцы.

Между кустарником и забором он опускается на четвереньки и нащупывает потертый деревянный ящик. Он кубовидный, около двух футов в длину и восьми – в ширину. В сидячем положении у Найла начинают болеть коленные суставы, а тугие ботинки врезаются в лодыжки. Руки у него почти такие же шершавые, как и сам ящик, потемневший от водорослей. Дверная доска этого самодельного ящика закрыта. Он с трудом вытаскивает его, переворачивает, открывает раздвижную дверку и вглядывается в темноту.

Он опускает руку вниз примерно на два фута, пока его пальцы не нащупывают мех животного. Он тут же хватает кролика за длинные бархатные уши и вытаскивает наружу. Зверек отчаянно дергает задними лапами, но Найл, быстро ухватив его за мягкую шею другой рукой, резко дергает голову животного назад, прежде чем тот успевает его укусить. Он чувствует, как хрустит шея и тело кролика становится мягким. Он проверяет влажные глаза на наличие миксоматоза[6], затем берет его за задние лапы и вытягивает свисающее тело вниз, прежде чем уложить на садовую дорожку.

Выдавив мочу, он достает из кармана нож и делает неглубокий надрез на груди животного, стараясь не повредить гладкую белую кожу, под которой находятся кишки. Просовывая грубые пальцы под коричневый мех, он делает прямой надрез вдоль живота, отделяя шкурку. Живое всего несколько мгновений назад, тело кролика все еще гибкое и податливое. Сдирать с него шкурку легко, так же как толстые обои со стен.