Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле - Верена Райнхардт

— Нет, — ответил Фридрих. — Праздники мне ни к чему, лучше сразу домой.

При этом ему ужасно хотелось вновь повидать Офрис. Дома таких девушек нет, печально подумал он.

— Что-то взгляд у тебя затуманился, — с подозрением проговорил Брумзель. — Об Офрис думаешь, что ли?

Фридрих даже не попытался соврать:

— Да, но просто потому что вспомнил.

— Счастливчик! Ты даже не подозреваешь, как я тебе завидую. У тебя-то гораздо больше шансов ей понравиться, чем у меня, — по крайней мере, ты такой же розовый! — Брумзель заметно погрустнел. — Вот если б у меня хоть шмелиная королева была!..

Фридрих, покраснев до ушей, запротестовал:

— Неужели ты думаешь, что она может мной заинтересоваться? Да никогда!

Брумзель пожал плечами.

— А что будем делать с Белой Феей? — спросил Фридрих.

— Ну… Ничего. У нас нет оснований считать, что она что-то затевает — в этом я верю Тальпе. Он не стал бы нам врать, счел бы это ниже собственного достоинства. А если даже соглядатаи ни о какой подозрительной активности не знают, значит, ничего серьезного не готовится. — Брумзель задумчиво поскрипел мандибулами. — Конечно, и дальше нужно быть начеку, но сейчас никаких непосредственных угроз, в общем-то, нет.

В общем-то… А в частности… в частности у Фридриха довольно сильно сосало под ложечкой. Что-то все-таки было не так. Где-то, чувствовал он, над страной повисла большая грозовая туча.

На обратный путь ушло всего несколько дней. Погода стояла замечательная, воздух полнился жужжанием тысяч пчел, шмелей, мух и жуков; ничто их в пути не задерживало, никто не пытался их съесть. Короче говоря, рассказывать абсолютно не о чем. Они летели на юг, немного отклоняясь к востоку. Фридриху было очень любопытно, пролетят ли они снова над Гремучим ущельем и, если да, какой им теперь предстанет вид.

— Конечно, мы там пролетим, — пообещал Брумзель. — Мы вполне можем позволить себе чуть-чуть задержаться!

Фридрих наслаждался последними часами полного приключений путешествия. Он сидел у Брумзеля на спине, ветер свистел у него в ушах, а вдали, в дрожащем теплом воздухе у горизонта, уже можно было различить очертания приграничной крепости.

Они пролетели над опустевшим Гремучим ущельем, вдоль деревьев. Ничего примечательного видно не было: в ущелье пусто, о недавнем взрыве напоминали только глубокая черная воронка да лоскуты палаток, кое-где запутавшиеся в ветвях.

Около полудня Фридрих впервые увидел приграничную крепость вблизи. Она была очень старая, стояла на склоне горы вокруг узкой главной башни, а стены ее были настолько толсты, что по ним могли бы одновременно пройти три шмеля в ряд.

— Эй, гляди-ка, там, на главной башне! — закричал Брумзель, показывая на жуков, занятых приведением в порядок флагштока. — Новые веревки на флагштоки вешают! Старые совсем прогнили — так давно мы не воевали и не поднимали флагов!

— Ну, тогда они еще ворчать будут, что их сегодняшний труд пропал даром, — с улыбкой сказал Фридрих.

Посередине крепостного двора стояла приземистая широкая башня, по углам которой, несмотря на полуденное солнце, пылали огромные факелы. Брумзель начал снижаться по спирали. На башне несли караул два жука-оленя, они с подозрением посматривали в сторону шмеля с седоком. Тут один из них узнал Брумзеля и толкнул локтем товарища. Оба сразу же вытянулись по стойке смирно, будто приросли к своим черным копьям, и стали с интересом наблюдать за тем, как Брумзель приземляется перед ними и Фридрих спрыгивает у него со спины.

— Господин комиссар, — четко отрапортовал один из них, — к вашему прибытию готовы.

— Прекрасно. Новости есть? — так же четко ответил Брумзель и снял рюкзак.

Оба жука вытянулись еще немного. Первый снова заговорил, и на этот раз настолько рубил слова, что его речь стала напоминать лай:

— Подготовка к военным действиям идет полным ходом, господин комиссар.

Потом он с любопытством взглянул на Брумзеля, немного помялся и наконец спросил:

— Э… Господин комиссар… известно ли уже, кто совершил взрыв в ущелье?

— Да. Это были мы, — ответил Брумзель.

Оба жука выдохнули с облегчением.

Брумзель направился к люку, за которым начиналась лестница вниз.

— Какие вам даны указания? — спросил он, обернувшись к следовавшим за ним жукам.

— Сразу по прибытии доставить вас в конференц-зал королевы, — пролаял жук, до сих пор еще не открывавший рта. Видимо, их кто-то научил говорить именно так. — В любое время и в любом состоянии.

— Хорошо.

Брумзель начал спускаться по каменным ступеням винтовой лестницы, Фридрих шел за ним.

— Нас что, Офрис все это время ждет? — спросил Фридрих. — У нее ведь наверняка есть дела поважнее, или как?

— Королева сейчас на заседании совета, но все подготовлено! — жуки ступали за ними вполне военной походкой.

Когда Брумзель с Фридрихом оказались во дворе крепости, на них уставились десятки любопытных глаз. Жуки-солдаты, другие жители и работники крепости постоянно оборачивались на них, а кто-то крикнул:

— Посланцы прибыли!

Эта весть тотчас же облетела все уголки крепости.

Поднявшись по нескольким лестницам и выдержав множество любопытных взглядов, Брумзель и Фридрих наконец оказались одни в комнате с эркером. Посередине стоял большой письменный стол, вокруг — четыре мягких кожаных кресла. Окна были плотно занавешены темно-зелеными бархатными гардинами, тяжелая дверь украшена металлическими виньетками. Фридриху обстановка показалась очень старомодной и серьезной. Едва они опустились в кресла, как в комнату вошли оса и шершень с подносами, полными пыльцевых клецек и нарезанных фруктов.

— Кажется, к нашему приезду действительно готовились, — прошептал Фридрих Брумзелю, с благоговейным ужасом рассматривая портреты в черных рамах, украшавшие стены и каминную полку: с них сурово взирали воители прежних лет.

— Конечно. Мы же вовремя прилетели, — сказал Брумзель с довольным видом и принялся за еду. — Они точно уже и постели приготовили, и все остальное.

Следующие несколько минут он не говорил ничего, а только умиротворенно жевал. Фридриху от волнения есть не хотелось. К тому же он среди всех этих военных чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Но все же пару кусочков фруктов он сгрыз.

Наконец Брумзель насытился, с довольным видом откинулся на спинку кресла и снова начал рассказывать: